Мари Явь - Децема 1,5

Вручив ему последнюю оставшуюся сигарету, я взяла зажигалку. Как в старые добрые времена. Давая ему закурить, я смотрела на то, как в непроглядной черноте его глаз вспыхивают две искры. В прошлом меня это завораживало.

В происходящем было что-то символическое, даже ритуальное, и оттого тревожное.

Кинув зажигалку на кровать, я попыталась отойти, но была поймана его рукой, не сделав и шага.

— Когда я тебя снова увижу?

Боги… удерживая меня за запястье, разглядывая лицо в ожидании ответа, Индра правда верил…

— Сам решай, — бросила я, отворачиваясь, не желая лицезреть его счастье дальше.

Едва ли он мог представить в тот раз, что прикоснуться ко мне ещё раз ему не доведётся.

Я вернулась в отель, где оставила Анну, лишь к вечеру. Застав её перед зеркалом, за художественной росписью своего лица, я, не проронив ни слова, направилась в ванную.

— Вас не было почти два дня. Я начала думать, что вы уже мертвы, — кинула она мне вслед бесстрастно. Недалеко уйдя от истины.

К тому же, даже избежав столь нежелательной участи, я живой не выглядела. Кажется, этот день — рекордсмен по самым хреновым событиям. И не думаю, что это рекорд когда-нибудь будет побит. Чтобы мне было хуже, чем теперь?

Это вряд ли.

Потратив не меньше часа и сотни литров воды, я вышла из ванной, чувствуя щекочущее действие регенерации всей кожей. Отделавшись от тошнотворных последствий близости, я прошла к своей одежде, вытаскивая из кармана курево.

Чтобы потом отправить свою парадную униформу на помойку.

Анна наблюдала за моим тихим сумасшествием молча, терпеливо в течение ещё получаса, пока я одну за другой не выкурила три сигареты. Дым, кажется, выгнал из меня душу, заполнив собой тело с ног до головы.

— А где этот ваш… ну, чокнутый? — пробормотала она. — Телохранитель который.

Я едва ворочала языком, но в общих чертах смогла объяснить причины, по которым мне сейчас так хочется сдохнуть.

— Все знали, что добром эта поездка не кончится, — ответила Анна, всё так же скупясь на эмоции.

— Пока ещё рано так говорить, — сказала я, вспоминая свои недавние приготовления к отъезду. В частности, разговор с командиром Флечером, который отвечал за отряд Децемы, базирующийся в Тавросе. — Ведь она ещё далеко не кончилась.

Несмотря на смысл слов, прозвучало отнюдь не зловеще.

— Как тебе Таврос? — через минуту полюбопытствовала я, получив невнятный ответ:

— Так себе. Нам ещё долго здесь торчать?

— До завтрашнего утра. Сначала мне нужно заглянуть к Лайзу… чтобы… — Мне не хватало сил даже на то, чтобы просто договорить. — Анна, ты ведь дружишь с ядами?

— Иначе и не скажешь.

— Достанешь кое-что для меня? — Она озадачено замолчала, и я сбивчиво пояснила: — Чтобы никакой боли… незаметно и легко… просто, как сон…

— Эй, я, конечно, прекрасно понимаю ваше положение. Я бы тоже, наверное… но одна я в Безан возвращаться не стану. Вы представляете, что они со мной сделают? — Наши взгляды встретились, и на лице Анны отразилось понимание. — Да. Ясно, босс. Но вас ведь обыщут… как вы собираетесь…?

— Придётся тебе ещё озаботиться и поисками противоядия.

А ведь некогда я дала себе зарок не появляться больше в этом недружелюбном, шумном, угрюмом месте.

Промежуточный центр заключения Тавроса совершенно не изменился с тех пор, как я его покинула вот уже почти десять лет назад. Те же тесные камеры, те же узкие коридоры, по которым когда-то я, сходя с ума от страха и неизвестности, брела следом за юным господином.

Здесь мы впервые встретились с Индрой, и один его взгляд решил мою судьбу.

Хотя сейчас едва ли подходящий момент для подобных воспоминаний.

Ждать пришлось долго.

В крохотной комнатке стоял металлический стол и стулья ему под стать, жёсткие, пропитанные холодом. Находясь в помещении на пару с молчаливым надзирателем, я перекатывала во рту продолговатую, мизерную ампулу, играя со смертью. Осознание того, что любое неосторожное движение может стать последним, подогревало кровь, не давая захлебнуться отчаяньем.

Минут через пятнадцать дверь надтреснуто скрипнула, и сопровождение устрашающего вида ввело внутрь комнаты Лайза. За один день он постарел лет на десять. Не помню, чтобы когда-нибудь видела его в столь отчаянном состоянии. Честное слово, этот парень выглядел в разы лучше, даже когда я вынимала его из петли.

— Десять минут, — огласил бесцветно надзиратель, когда Психа толкнули вниз, сажая на стул.

Кажется, он был удивлён увидеть меня здесь, потому так растерялся. Уставился на меня во все глаза, не зная, с чего начать. Не понимая цель моего визита. Гадая, что привело меня сюда — злость или жалость?

А я думала в тот момент о том, что десять минут иногда можно приравнять к целой жизни. И мы тратим эти драгоценные секунды, не зная, не умея заполнить их смыслом максимально полно.

— А мне сказали, что свидания запрещены, — усмехнулся тускло Псих в итоге, положив ладони на стол.

— Руки! — отрезал смотритель, и Лайз, закатывая глаза, подчинился, пряча их под стол.

— Как вы меня, ребят, заколебали. Поскорее бы уже Иберия подсуетился и избавил меня от вашего занудного общества.

Он ухмыльнулся собственному цинизму, кидая взгляд на меня. Меняясь в лице.

— Чёрт, босс… вы чего… не… не смейте, слышите? Я…

Услышав этот сбивчивый, недоуменный, даже испуганный лепет, я нахмурилась. Не сразу сообразив, что уже вовсю беззвучно рыдаю, заливая слезами стол. Неуклюже стирая ладонями следы своей непозволительной слабости, я пробормотала:

— Ты сукин сын, Лайз.

— Да. Я в курсе.

— Если бы я знала, чем всё закончится, отрезала бы тебе язык к дьяволу давным-давно. Погибнуть не в сражении, а в результате словесного недержания… каково это?

Он невесело рассмеялся.

— Тут вы ошибаетесь. Я погибну именно что в сражении. — Я шмыгнула носом, пряча заплаканные глаза. — Слушайте, босс, вы вспомните. За всё то время, что я значился вашим телохранителем, я не сделал ничего для вашей защиты.

Чёрт, да ведь всё всегда было наоборот. Это вы меня спасали. Из раза в раз. Вы меня никогда всерьёз не…

— Да откуда…

— Извольте меня выслушать хотя бы в эти оставшиеся десять минут, ладно? — повысил он голос, и эта внезапно обнаружившая себя внутренняя сила, заставила меня умолкнуть. — Я должен был это сделать. Смотреть, как этот… как он бьёт вас буквально и фигурально? Это для меня слишком. К сожалению, дать ему реальный отпор вряд ли у кого получится, но и молча терпеть его выходки… Нет, не теперь. Он и так уже всё решил на наш счёт, мои слова особо погоды не сделали.

— Не сделали?! — прошипела я. — Ты теперь умрёшь! Ты понимаешь это? Не будет больше никакой погоды! Ничего не будет! Я уйду, Лайз. Через несколько минут, выйду отсюда и укачу в Безан. Без тебя. А ты больше никогда туда не вернёшься! И домой не вернёшься тоже! Что мне теперь сказать твоей матери, а? Что мне ей сказать?!