Мари Явь - Децема 1,5

— Вам уже пора… все-таки, вашему отцу завтра стукнет сто лет. Он должен увидеть вашего наследника до того, как ему исполнится двести. Создав семью, вы превратитесь в добряка, я уверена, и не будете так издеваться над людьми. Все же отец учил вас лишь вызывать уважение через страх, а человечности он вас не научил. Этому может научить только женщина: мать или жена. Так сказал Дерил. Он переживает за вас, кстати. Он служит вашим телохранителем уже пять лет, да? Думаю, вы должны его отпустить… ну, в качестве подарка за верную службу.

Вздохнув, я прислушалась к звенящей тишине. Похоже, Индра спал и видел южный сон. А мне той ночью так и не удалось уснуть. Дело тут не только в волнении, хотя и без него не обошлось.

Ворочаясь на своей софе, я все думала о времени, о Самти и его пустыне, которых время не касается. Я готова была спорить: моя малая родина ни капли не изменилась, тогда как моя жизнь перестроилась кардинально за эти два с половиной года. И одному Предвечному известно, что ждет меня дальше…

Воспоминания, сожаления и обиды наращивали интенсивность, вынуждая в итоге подняться. Зло выдохнув, я запустила руку в короткие пряди волос, которых я могу лишиться в любой угодный Индре день. Странная штука: его контроль, который я принимала как данность по началу, к концу «испытательного срока» превратился в настоящую пытку. Безропотно терпеть сына Иберии с каждым днем становилось все невыносимее. Это, кажется, называется переходным возрастом. Успокаивала лишь мысль о скором освобождении из-под его «опеки». Когда моя жизнь обретет в этом клане цену, я уже не буду нуждаться в его наставлениях, защите и этой комнате. Возможно, у меня появится целый штат прислуги и…

Погруженная в свои мысли, я вздрогнула, когда услышала глухой стук и звук качения: с прикроватной тумбы слетела галогеновая лампа. Вскочив на ноги, я быстро нащупала на стене светильник, щелкая переключателем.

— Наставник! — воскликнула я, кидаясь к Индре.

Надсадно дыша и трясясь словно в лихорадке, он пытался дотянуться до ящика, выглядя при этом настолько пугающе, что я едва не закричала.

— Дай мне… дай… — в хрипе едва угадывались слова.

Оказавшись рядом с его постелью, я обхватила его лицо руками, заглядывая в глаза с невероятно расширенными зрачками. Мне уже приходилось наблюдать подобные приступы, но лишь пару раз, и еще никогда они не становились настолько критическими.

— Я позову… — не договорив, я зашипела и болезненно зажмурилась: чужие пальцы за долю секунды обвились вокруг моего запястья, сдавливая.

— Дай. Мне. Долбаный. Шприц, — прорычал Индра, впившись в меня взглядом, лишенным рассудка.

Стиснув зубы, я резким движением выдвинула ящик, нащупывая на его дне автоматическое устройство для инъекций и упаковку с ампулами.

— Отпусти мою руку! — прошипела я, пытаясь вскрыть обертку зубами. Выронив ампулу на ковер, я грубо выругалась. Отпусти мою руку, босс, слышишь? Я тебе сейчас врежу!

Едва ли он слышал, а у меня сдали нервы. Замахнувшись левой рукой, я отвесила Индре звонкую пощечину, которая подействовала на него отрезвляюще. На пару мгновений.

Зарядив медицинский пистолет, я бегло оглядела «пациента», судороги которого усиливались. Плотнее обхватив рукоять, я призвала на помощь все свои силы. Придавив парня к кровати коленом, поставленным на его грудь, и отведя голову в сторону одной рукой, другой я приставила инъектор к его яремной вене. Когда лекарство попало в кровь, его тело выгнулось, а руки, наносящие сокрушительные удары моему колену, ослабли и опустились.

Выпустив шприц из ладони, я присела на край кровати, пытаясь отдышаться. Морщась, я закатала штанину на своей правой ноге, оценивая повреждения. Раздувающееся колено не оставляло альтернативы: перелом.

— Босс, вы как? — тяжело дыша, спросила я, поворачиваясь к Индре.

Ответа не последовало. Видимо, кризис миновал, но молодого господина все еще бил озноб, а лицо лоснилось от испарины. Его глаза были закрыты, а волосы — в полном беспорядке. Протянув ладонь, я убрала челку с его лба, на котором, судя по температуре, можно было яичницу поджарить. Благоразумно было позвать медперсонал, однако задетая гордость Индры мне бы подобного не простила. Афишировать его припадки, особенно накануне торжества, не лучшая идея. После такого моя жизнь превратилась бы в выживание.

— Холодные… — вздохнул парень, выглядя при этом так… необычно.

Смотря на него, чувствуя биение его сердца, я допустила мысль, что Индра — простой человек. Но когда я попыталась убрать руку, юный господин напомнил о том, что обычному человеку до него, как небу до земли. Дьявольски быстрый и сильный.

Прикусив губу, я едва не пустила наружу крик, когда его ладонь стиснула мое многострадальное запястье. Попытки высвободиться лишь обостряли ситуацию: зависнув в бессознательном состоянии, Индра в ответ на сопротивление непроизвольно отвечал равнозначной силой, сжимая мою руку.

Стараясь отстраниться от пульсирующей боли, я сползла на пол, прислоняясь виском к ребру кровати. Постепенно боль начала стихать, появилось лишь покалывающее ощущение в пальцах, которое со временем также сошло на нет.

До рассвета оставалось еще около четырех часов.

Пробуждение молодого босса было похоже на всплытие с большой глубины: постепенное, мучительное, отчаянное.

Приоткрыв глаза, Индра уставился в пустоту, давая глазам привыкнуть к яркости реального мира. И когда его взгляд сфокусировался на мне, пристально на него смотрящей, сын Иберии дернулся, окончательно проснувшись.

— Эй, босс… вы как? — повторила я свой вчерашний вопрос едва слышно.

Однако, честное слово, не мне такое спрашивать. По ощущениям, меня было в пору класть в гроб. Боль в колене и запястье совершенно меня истощила, лишая лицо цвета. Кажется, за ночь я даже успела пару раз потерять сознание.

— Может, теперь отпустите мою руку, а?

Опустив взгляд вниз, Индра недоуменно моргнул пару раз. Я же еще с секунду наблюдала за тем, как медленно расширяются его глаза: еще бы, моя правая рука превратилась в надутую черную перчатку.

— Приготовься, — проговорил он тихо в итоге, медленно отпуская мою руку.

Боль, пронзившая тело насквозь, заставила взвыть: мою ладонь словно опустили в кипящее масло.

— Идти можешь? — донесся до меня вопрос.

— А ты на мою ногу посмотри! — рявкнула я, злясь еще и на хлынувшие потоком слезы.

Но уже через минуту я растерянно замолчала, ошарашено моргая: Индра поднял меня на руки и, не беспокоясь о своем внешнем виде, вышел из комнаты. Быстро проходя по коридорам, покидая особняк, направляясь в медицинский центр, он упрямо игнорировал попадающихся на его пути подчиненных своего отца и прислугу. Как и холод поздней осени.