Виктория Миш - Академия счастья, или Кофе – не предлагать

— Зачем вы это делаете?

Он бросил жесткий взгляд, и я поежилась.

— Не вижу смысла оставлять в Царстве феош, — он нажал на рычаг, и перед нами появилась скрытая в скалистой стене дверь.

— Слабые, жалкие существа, — бросил он, и Лилиана толкнула меня в спину.

Несколько ступенек уходило вниз, и, споткнувшись, я упала на колени. Карцер выглядел как прямоугольная комната без окон и постели. Там не было ничего, совсем ничего кроме притаившегося в углу черного пятна. Ужас прошелся по спине. Это же не черный посланник? Нет, просто освещение не попадает на тот угол, а там никого нет.

Дракон бросил стража, и мужчина скатился по лестнице, разбив лицо об очередную ступеньку. Замер, даже не пошевелившись. Дверь с грохотом закрылась, и мы остались в абсолютной темноте.

— Рефевн, вы как?

Я попыталась нащупать стража, но пришлось проползти пару шагов, прежде чем наткнулась на теплое тело.

— Рефевн?

Кажется, он стукнулся затылком о ступеньку и отключился. Это было очень некстати. Я заскрежетала зубами от бессильной злости, и тут же над нашими головами возникли они.

Их было двое. Две летящие черные тени-посланники, как еле заметные призраки, пришли на мой зов злости и теперь живо интересовались нашими персонами.

Некстати я вспомнила слова Гюрона о том, что темная энергия состоит из негативных мыслей и чувств. С горечью подумала, что они могли не нападать, пока мы, то есть я, не испытала злость.

Из темного жуткого облака, которое выделялось своей непроглядной чернотой даже в темноте, потянулись щупальца.

О, они хотели схватить меня, они были мне рады.

— Неужели все так и закончится? — запульсировала жалкая мысль.

Бабочки бились в истерике. Щупальца удлинились и даже сделались толще.

— Не позволяй им чувствовать свой страх, — приказала самая разумная бабочка.

И тут я заметила, что вторая тучка почти дотянулась до стража. Он ее тоже заинтересовал?! Страх за Рефевна усилил висевшую надо мной тучку.

— А может, он тоже феоши? Ты же не спрашивала, чистокровных ли фей берут в стражи...

Паника снова пробилась в мое сознание. Я поняла, что нас специально кинули в этот карцер на съедение посланцам Темной матери. А потом что? Выпустят в Академию, и нашими руками убьют еще нескольких феош?

— Лика, очнись! Ты — чистокровная, а значит... Блин, вот что это значит?

Я пыталась вспомнить, какое сей факт мне дает преимущество. Мысли разбегались, и я не понимала. Винсент что-то говорил на лекции... Или нет, в подворотне за клубом... Была какая-то зацепка, почему темные посланники не вселяются в обычных фей... Чем мы отличаемся, кроме происхождения?

— ...ты ярко блестишь. Обычно это указывает не только на потенциал феи, но и на силу рода. Чистота энергии... — прозвучали в голове слова Винсента, и я медленно выдохнула.

Чистота... Нужно попробовать... Но ведь кто-то запечатал мою энергию, и ее нужно высвободить!

Внутри все закипело от возмущения... Крис собирался меня уничтожить, обозвав феошей. Гитлер местного разлива. Негодяй! Сама бы оторвала ему голову...

Сбоку что-то зашумело, и я с ужасом увидела, что соседняя тучка насела на Рефевна.

— Лика, не злись, — заволновались бабочки, — срочно нужно что-то делать. Прямо сейчас!

Я вскинула руку и попыталась ударить солнышком. Но то ли карцер блокировал энергию, то ли у меня со страху исчезли силы, но с кончиков пальцев сорвалось пару искр и не более.

— Щит я строить не умею, — в панике размышляла я, наблюдая, как темная масса накрывает лицо стража.

Неужели он превратится в чудовище? Этого никак нельзя допустить!

Я не чувствовала своей энергии, не видела ауры, но попыталась предоставить все интуиции. Нужно действовать, а не думать!

— Пусть моя защита падет. Пусть падет!!!

Я закрыла глаза и попыталась увидеть ауру. Вначале вокруг все было темное, но потом мне показалось, что в темном помещении что-то проблеснуло. Теперь нужно усилить свечение своей волей, и я напрягла все свои силы, всю себя, чтобы снять блокировку.

Треск раздался в голове, и в ту же секунду еле видный, прозрачный пласт отлетел от моего тела.

Раскрыла глаза.

Поздно. Слишком поздно.

Рефевн сидел с открытыми глазами и именно с них начала происходить трансформация. Как с Ариадной. Глаза из бирюзовых сделались темными. Сейчас изменится его тело, и он нападет на меня. Посланники бывают разные, черные, воздушные, опасные... И некоторые могут причинить вред даже чистокровным. Не вселиться в меня, нет... Просто выкачать жизненную энергию.

Я дернулась к двери, пока не закончилось превращение, и у меня был шанс спастись. Не слишком надеясь, я повернула ручку.

Дверь распахнулась очень легко, и по моим глазам ударил электрический свет. На автомате я быстро закрыла дверь и привалилась спиной, чтобы хоть как-то ее удержать. Измененный Рефевн уже должен был встать и...

В дверь изнутри карцера кто-то ударился. По спине прошла дрожь и горькое разочарование. Я не смогла его спасти. Я — бесполезное существо. Я...

— Отлично, Лили, — передо мной стоял, сложив руки на груди, Крис и рассматривал с каким-то диким блеском в глазах, — ты, как всегда, права.

— Что будем делать? — девушка снова приближалась ко мне с кинжалом, и я нервно сглотнула: отступать было некуда: сзади монстр, впереди — нож.

Ну, я и попала!

— Мне как раз не хватало чистокровной феи королевского рода, — задумчиво сказал Крис и повернулся повернулся к Лилиане:

— Откачаем немного?

— Да, дорогой, — промурлыкала она и больно сжала запястье. — Идем в лечебницу. Феечка.

Нас накрыл полупрозрачный купол, и мы оказались в до боли знакомой лечебнице Академии.

В приемном отделении нас встретил доктор, такой же спокойный и равнодушный, как обычно. Не взглянув на меня, он полез в нижний ящик тумбочки и достал две пустые длинные колбы. Он щелкнул по стенкам, проверяя их целостность, и только после этого поднял взгляд на меня.

— Ведите в правый отсек.

Меня провели через шторку мимо постели, где я когда-то лежала, в другое помещение. Оно представляло собой хирургическое отделение или что-то похожее, потому что вдоль стен виднелись шкафы с прозрачными стенками, все заполненные до отказа инструментами. Где-то стояли баночки с красной жидкостью, где-то — с голубоватым песком. Он поблескивал от электрического света и напоминал пыльцу или пудру. Мой конвой повернул направо и втолкнул меня в узкую маленькую комнатку с двумя кушетками. На одной из них лежала привязанная ремнями Ларри.

Девушка не подавала признаков жизни, и я испугалась. Но здравый смысл подсказал, что вряд ли бы они держали ее, если бы она умерла. Надежда, хрупкая и наивная, распахнула свои крылья.

— Что вы сделали? — в ужасе прошептала я.