Амелия Хатчинс - Разгадка судьбы

— Гильдия Сиэтла хотела меня убить?

— У них были стальные пули и фотографии — твоя, и зеленоглазого брюнета, думаю, настоящего Тёмного Принца. Гильдия не оставляет в живых тех, кто раскрыл их тайны. Ты это знаешь, но все же поражена. Любопытно, ты действительно думала, что они оставят тебя в покое?

— Я не настолько наивна. Знала, что за мной придут, но полагала, что маги, которые, всё же, больше заинтересованы в моей смерти. Насчет порталов, я видела, как Райдер создает довольно большие, и знаю ещё нескольких, кто может открыть и закрыть их. Знаешь ли ты ещё кого-то, достаточно сильного и способного управлять порталами, открывший и забывший его закрыть?

— Таких много. Для этого нужны знания и глубокое понимание того, как устроены порталы. Тебе нужен кто-то, кто живет в Царстве Фейри и хочет освободиться. Угроза идет изнутри. Гильдия хочет, чтобы фейри ушли. Маги — анархисты, желающие уничтожить фейри. Им не хватает знаний, поэтому они не могли устроить что-то подобное. Они не жили в Царстве Фейри и не знают, как разрушать порталы. Угроза, скорее, среди фейри, действующих у тебя под носом. Что-то внутри того мира хочет вырваться.

— Зашибись, — я раздраженно запрокинула голову и зажмурилась. — А ты знаешь, сколько существ сейчас в том мире? — спросила я, не надеясь услышать ответ.

— Конечно. Но ты ищешь не иголку в стоге сена, а определенную расу существ, способных перемещаться незамеченными, неотъемлемую часть земли. Не у многих есть силы и знания, позволяющие действовать на таком уровне. Вопрос в том, как ты намереваешься сдерживать фейри, желающих проникнуть сюда.

— Это просто. Мы уничтожим всех, кто захочет сбежать, — я злобно улыбнулась. — Просто выпустим зверя и дадим ему разобраться, чтобы все поняли, мы не шутим.

— Ты не думаешь, что это настроит Орду против нового Короля? — он сделал глоток скотча и окинул меня задумчивым взглядом.

— Думаю, они должны понять, что их Король справедлив, но при необходимости может быть жестоким. Это Орда. Они должны слушать своего Короля и преклоняться перед ним. Если же откажутся преклоняться, узнают, что он — долбаный монстр.

— Иногда нужно быть монстром, чтобы править, — согласился он.

— Иногда и монстр может стать героем, — протянула я. Лукьян оторвался от стакана и посмотрел мне в глаза.

— Мы закончили?

— Если она не захочет вернуться в тело Лены, ты отпустишь её? — я внутренне сжалась, ощущая его напряжение.

— Я убил Катарину, чтобы освободить, — его голос был тих и задумчив. — Лена другая; в ней есть то, чего не было в Катарине и она сильна. Если то, что я искал — Лена, невозможно освободить её от того, что пробудится. Люцифер думал, что это в Кендре, и я надеюсь, что он прав. Пока о нём ничего не слышно. Как бы там ни было, стены ещё крепки — и поверь, мы бы поняли, если бы они рухнули.

— То есть Люцифер мог ошибаться, решив, что Кендра — носитель души и печати?

— Он забрал Кендру, потому что его лакеи решили, будто это Лена. Никто не знал, что они близнецы. Ни мы, ни он не знаем точно, есть ли у неё печать. Может быть, поэтому стены еще держатся. Или он застрял между мирами, и ищет дорогу в ад. Он не знал, что именно нужно искать, но знаешь, в чём главная проблема? Мы тоже не знаем!

— То есть это может быть кто угодно из ковена, — я прикусила губу и продолжила с сожалением, — даже Лена.

— Я почти — почти! — готов молиться, чтобы это был кто-то другой.

— Потому что испытываешь что-то к Лене, — заключила я. — Не завидую тебе. Но ты мог убить их всех и всё же нашел в себе силы, пощадить. Я восхищаюсь тобой. Но это повредило карточный домик, и как бы ты не старался, он рассыплется. Я молюсь ради тебя и ради нашего мира, чтобы тебе не пришлось выбирать. Это ужасно, но, буду откровенна, я всегда любила романтические истории. Ты хороший, даже если не хочешь таким быть, и не так жесток, как пытаешься заставить всех думать, а это что-то значит. Не волнуйся, я не скажу никому, даже Райдеру. Грядет война, и надеюсь, ты поможешь нам, когда придет время. Можешь привлечь могущественных союзников, и мы будем в долгу перед тобой за это. С радостью.

— Буду на связи. И когда буду готов, ты достанешь мне то, что я попрошу. — Он отмахнулся от меня, намеренно игнорируя мою просьбу.

— Вообще-то мы не скрепили эту сделку, — я спрыгнула со стола, а он встал, возвышается надо мной. Я видела, как его глаза становятся алыми, пока он решал, не оторвать ли мне голову. — Хорошо, что я честна, — с ухмылкой, я протянула ему руку. — Ох, Лукьян, не каждый настолько туп, чтобы взбесить тебя. Не все хотят тебя использовать, а некоторые даже смеют надеяться видеть союзником. Иногда надо просто доверять тем, кто рядом, — сказала я, сжимая его ладонь. — Завтра мне нужен дядя, и предпочитаю не вмешиваться в твои с ним дела. Прошу, позаботься, чтобы он к обеду был здесь и ушёл безо всяких инцидентов. Если я не приду, значит, решила, что ему небезопасно находиться здесь.

— Охранные чары сняты, и ты могла бы просеяться, почему ты этого не сделала? — он обошел стол.

— Потому что у нас соглашение, и ты ответил на мои вопросы. А ещё у тебя Олден. Ты обещал мне, что не навредишь ему, и я не хочу мешать тебе, сдержать обещание. Повторюсь, не все хотят тебя обмануть. Теперь ты знаешь, что я с уважением отношусь к сделкам. Помни об этом, потому что мне скоро может понадобиться помощь. И я почти готова продать душу, за неё. Почти, — прошептала я, поцеловала его в щёку и исчезла.

Я материализовалась в наших покоях, натыкаясь на хмурого Райдера, к которому медленно направилась.

— Да, знаю, что ты не хотел, чтобы я виделась с Лукьяном, но это было необходимо. А если бы пошёл ты, он бы запросил гораздо больше.

— И что такого, блядь, важного он мог сказать? За что мы теперь должны ему? — бросил он.

— Я думаю, что знаю, как сузить круг подозреваемых, — я пыталась говорить весело.

Его золотистые глаза сверкнули тщательно сдерживаемым гневом:

— Что ты пообещала ему, Питомец?

— Он ещё не сказал, но я почти уверена, что он попросит кое-что из катакомб Гильдии Спокана, — пробормотала я и отвела взгляд. Торговаться с Лукьяном было очень опасно.

Райдер расслабился и притянул меня в объятья.

— Не делай так больше, — промурлыкал он мне на ухо.

— Лукьян не так ужасен, каким его вынуждают быть. Под его броней бьется сердце, и бьется оно ради Лены. Теперь он знает, что мы в курсе его слабости, и понимает, что нам можно доверять.

— Ты рассматривала вариант, что он хочет, чтобы его недооценивали? — он поцеловал меня в лоб и скользнул губами на шею, отчего у меня участился пульс. — Твои родители в оперативном центре с малышами. Пора прощаться.

Я сидела между Мадисон и Дариндой, наблюдая, как небольшая свита, пришедшая забрать малышей, хватала сумки.