Инга Ветреная - Подарок судьбы и граф в придачу

— Добрый день, Мортин. Почему Агнесс не может проводить меня к ребенку? — спросила я, продолжая сверлить его своим взглядом.

— Через час наступит время обеда, а затем, если Вы не передумаете, я провожу Вас к наследнику, — холодно произнес он.

«То есть родился мальчик, — отметила про себя, — но что значит «если Вы не передумаете», о чем это он? И с какого перепуга дворецкий практически диктует графине, что и когда ей делать?» — уже откровенно разозлилась я.

— Вы. Проводите. Меня. К сыну. Сейчас, — негромко, но с угрозой в голосе говорила я, и, произнося каждое слово, делала шаг навстречу ему. Таким образом, приблизившись к нему чуть ли не вплотную, я, задрав подбородок и сжав зубы от злости, испепеляла его взглядом. Мортин продолжал стоять, не шелохнувшись. И, когда уже я решила врезать ему, послав куда-нибудь подальше, и идти самой искать детскую, он неожиданно развернулся и произнеся: «Я провожу Вас», — направился вперед по коридору. Я шла следом, пытаясь успокоиться. Мортин остановился возле одной из дверей, открыл ее и предложил мне войти в комнату. Я медленно вошла и огляделась. Детская мало чем отличалась от моей спальни, такая же комната с узкими окнами, только кроватка-колыбель была маленьких размеров. Она стояла почти в центре помещения, возле нее сидела служанка, которая при виде меня поднялась и сделала книксен. Произнеся: «Добрый день», — я подошла к колыбели и застыла возле нее.

Ребенок спал. Он был завернут в синее покрывало, я осторожно взяла его на руки, и, не сдержавшись, поцеловала в пухлую щечку. Меня охватила буря эмоций, хотелось смеяться и плакать одновременно, хотелось кричать от переполнявшего счастья, и вместе с тем в горле стоял какой-то комок, и невозможно было произнести ни слова. Прижимая к груди свое маленькое чудо, я присела на диван и стала баюкать сына, бессвязно шепча ему какую-то чушь. Я наконец-то обрела чувство, которого была лишена в той жизни, это была нежность.

Ребенок поежился и открыл глаза, они были карие, почти черные. Я тихо засмеялась, малыш смотрел на меня и тоже улыбался, пуская при этом пузыри. Затем он стал капризничать, и я поняла, что пора менять пеленки. Положив ребенка на диван, стоящий недалеко от кроватки, я стала разворачивать покрывало и пеленки, при этом поочередно целуя пальчики на маленьких ручках. Оглядываясь в поисках какой-нибудь емкости с водой, я наткнулась на выпученные глаза и открытый рот замершей рядом служанки, про которую совершенно забыла.

— Мне нужна вода, — обратилась я к ней, откладывая в сторону мокрые пеленки и продолжая улыбаться.

Она метнулась куда-то в сторону и подала мне кувшин с водой. Перепеленав сына, я продолжала ходить с ним по комнате, непрерывно бормоча ему, что он самый красивый, самый умный, самый сильный, короче, самый-самый…

Мортин смотрел на графиню и не мог поверить своим глазам. Когда он услышал от лекаря, что хозяйка потеряла память, не очень-то поверил, решил, что она опять что-то задумала. Но в этот раз он с нее глаз не спустит и постарается, насколько возможно, не потакать ее капризам.

Там, перед входом в гостиную, он стоял и ждал, когда она подойдет к нему. Он намеренно задержался с приветствием, тем самым не проявив к ней должного уважения, но она не стала ему выговаривать капризным голосом о непочтении к ее титулу и занимаемому статусу, а после отказа проводить к ребенку, с тихой угрозой в голосе стала наступать на него. Посмотрев ей в глаза, он едва не вздрогнул, там бушевала такая буря, на пути которой лучше не становиться. И он уступил ее требованию, на просьбу это мало походило.

А сейчас Мортин растерянно и недоверчиво смотрел на графиню. Женщина улыбалась и плакала, бережно прижимая к себе ребенка, не сводила с него глаз, нежно укачивая и не замечая никого вокруг. А он вспоминал, как совсем недавно та же женщина почему-то морщилась, когда ей только напоминали о ребенке, которая отказывалась подходить к нему и раздражалась, когда тот плакал и, которая, наконец, решила бросить его. Так и не определившись, как относиться к только что увиденному, Мортин тихо вышел из комнаты.

Когда в детскую вошел дворецкий и сказал, что привел кормилицу, я с удивлением поняла, что наступило время обеда, с сожалением передала сына в руки служанке и направилась в столовую вслед за Мортиным.

За большим столом сидели двое мужчин и женщина. В одном из мужчин я узнала лекаря, который приветливо улыбнулся мне. Второй мужчина в очках с длинными слегка растрепанными волосами рассеянно смотрел на меня. Пожилая дама примерно шестидесяти лет, седые волосы которой были уложены в высокую прическу, смотрела на меня с неприязнью. Даже в молодости ее трудно было назвать красавицей, но высокий лоб, чуть длинноватый прямой нос и узкий подбородок в сочетании с карими глазами подчеркивали ее принадлежность к аристократии. Поприветствовав всех, села на стул, который предусмотрительно отодвинул для меня Мортин. Я вопросительно посмотрела на лекаря, он понимающе кивнул и заговорил:

— Ваше Сиятельство, в сложившихся обстоятельствах, поскольку Вас представлять нет необходимости, я возьму на себя смелость представить Вам проживающую в замке тетушку Вашего мужа графиню Глорию Милн и профессора Креминга, приглашенного графом для составления древа рода Монсервиль.

Графиня поморщилась, мне стало любопытно: она не верит в потерю памяти или до такой степени я ей неприятна? Решила выяснить это позже.

— Над чем Вы сейчас работаете, профессор? — обратилась я к Кремингу.

Он не сразу ответил, потому что сосредоточенно о чем-то думал, пережевывая пищу. Только когда лекарь окликнул его и повторил мой вопрос, он недоуменно посмотрел на меня и, увидев, что я терпеливо жду ответа, произнес:

— Изучаю древнюю историю королевства Аракас, которое на севере граничит с нашим королевством. Молодой король Аракаса снова спровоцировал межгосударственный конфликт, и вот уже пять месяцев ведутся военные действия, в которых участвует и граф Монсервиль.

Я отвела взгляд от профессора, смочила напитком из бокала враз пересохшее горло и продолжила молча есть, обдумывая только что услышанное и ситуацию в целом.

— Довольно странно слышать от Вас подобные вопросы, Ирэйна, — с брезгливой усмешкой произнесла графиня.

И всё? Без пояснений или хотя бы едких комментариев? Как понять после такого короткого замечания, в чем странность? Имя, с которым ко мне обратилась Глория, резануло мой слух, ведь меня зовут Ирина. Совпадение? Хотя оно ничего не объясняет. Я пока решила избегать конфликтов и игнорировать выпады новоиспеченной тетушки.

Итак, мне известно: я — графиня Монсервиль, живу в замке мужа, который пять месяцев воюет с соседним королевством, у нас есть трехмесячный сын. Сама я три дня назад упала с лошади, ну вот что за невезение с транспортом и в той жизни, и в этой? При падении ударилась головой и потеряла память, последствия от удара имеются в наличии в виде шишки на затылке, а также периодических головных болей. Похоже, кроме лекаря, в версию потери памяти здесь никто не верил и делиться информацией не собирался. Остается лишь самостоятельно разобраться, как зовут сына, какие отношения у нас с мужем, чем я насолила Глории, почему так странно ведет себя прислуга, ну и по мелочи — имя мужа, что за королевство, кто правит.