Ольга Валентеева - Маска для канцлера

А затем я взглянула в зеркало — и все связные мысли улетучились… В отражении был мужчина — без рубашки, с перебинтованным плечом. В плотных черных брюках, босиком. А главное — в тонкой черной полумаске. Черные волосы едва доходили до плеч. И глаза черные… Точно, ворон. Сняла маску — и закусила губу. Нет, в моем воображении, или где я там находилась, под ней не было шрамов или прыщей. Только гладкая белая кожа. Вот только мужчину, который глядел на меня из зеркала, я уже видела во время гадания. Именно он ждал меня на дороге судьбы. Похоже, дождался — тот, кто меня погубит. И, если верить светловолосому, это канцлер Эдмонд.

Я прикоснулась к щеке — отражение повторило действие. Надо же, какая гладкая кожа. Он что, не бреется? Или пользуется магией? Чтобы волосы на лице не росли. Маску отложила на край ванны. В ванне точно можно было поместиться трем канцлерам. Или даже четырем. Приду в себя — расскажу Сианке, посмеемся. В то, что это происходит на самом деле, я ни капли не верила. Видно, перемерзла у позорного столба, началась горячка. Главное — выздороветь, очнуться. И вспоминать обо всем, как о хорошей шутке. Пусть и в роли шутника — мое воображение.

И все-таки, как далеко зайдет фантазия? Мне в реальной жизни не приходилось снимать с мужчин брюки. Попробовать ли во сне? Проснусь — стыдиться будет нечего. Мужчина-то ненастоящий! А вдруг всплывут еще какие-нибудь забавные подробности? Раз уж лицо у канцлера красивое, может, что другое подкачало?

Я захихикала. Нет, в реальной жизни я бы ничего подобного делать не стала, даже не подумала бы. Но это же выдумка! Сказка! Поэтому брюки отправились на пол, а мужчина в отражении остался в одном нижнем белье. Тоже черном. Никакого разнообразия!

Стащила и белье. Мда… Покраснела и тут же натянула обратно. Причем отражение забавно краснело вместе со мной. Нет, здесь тоже полный порядок. Мое воображение не стало наделять канцлера недостатками. Наклонилась подобрать брюки, снова выпрямилась. А это еще что за шутки? Минуту назад глаза у мужчины были черные, как ночь — а теперь зеленые, как у кошки.

Бред… Галлюцинация… Вернулась в спальню и опустилась на кровать. Холодно. Во дворце не топят, что ли? Натянула одеяло на самые уши, устроилась так, чтобы не задеть больное плечо, и уснула.

Проснулась, когда за окнами было светло. Приснится же такое! Потянулась — плечо пронзила боль. Широко распахнула глаза. Повязка на месте. И мужское тело тоже. Не верю! Кинулась в ванную — теперь у моего отражения волосы отливали рыжиной, а черты лица стали другими. Чужое лицо! Тоже привлекательное, но — не то, что было вчера. Я сошла с ума? Это что, новый вид пыток? Я ни в чем не виновата!

В двери постучали. Ждали они моих шагов, что ли?

— Ваша светлость, вы уже встали? — спросил старческий голос. — Мне поручили разбудить вас к завтраку и помочь одеться.

Помочь одеться? Зачем? О-о-о. Вцепилась в волосы и села на пол.

— Ваша светлость?

Хлопнула дверь, раздались торопливые шаги.

— Вам дурно? — спросил кто-то из спальни. — Позволите зайти к вам? Я не смотрю, не смотрю.

И в ванную, крепко зажмурившись, на ощупь вошел старик. Как он собирался мне помогать с закрытыми глазами?

— Может, лучше будете смотреть перед собой? — Чужим, несомненно, приятным, но мужским голосом спросила я — сегодня он уже не хрипел, значит, кто-то шел на поправку.

— А вы в маске? — осторожно поинтересовался старик.

— Нет.

— Тогда не смею… Не велите казнить! — Он упал на колени, пытаясь вслепую найти мои ноги и облобызать. Я аккуратно обошла его и нырнула в спальню, где на кровати так и лежала маска. Быстро завязала её и сказала несчастному:

— Уже в маске, откройте глаза.

Тот наконец-то взглянул на меня — и на лице у него расплылось благоговение. И чего он так боится? Тоже думает, что под маской что-то страшное? Кстати, волосы, выбившиеся на лоб, снова стали темными. Смешно.

— Как ваше самочувствие, ваша светлость? — Слуга чуть ли не поклонился в ноги. — Весь дворец взбудоражен и опечален слухами о покушении на вашу светлость.

— Прямо-таки опечален, — с долей скептицизма ответила я. Если канцлера не любят в отдаленных провинциях, к чему бы обитателям дворца пылать к нему любовью?

— Конечно. — Слуга ощутимо позеленел. — Ваша светлость, за ваше здоровье мы беспокоимся больше, чем за свое собственное. Какой костюм желаете надеть?

— Черный, — решила я. Вряд ли в гардеробе канцлера водились другие.

— Сию минуту. — Тот хлопнул в ладоши, и в комнату вошли двое. Они тоже поклонились мне до земли. Видение становится забавным. — Его светлость желает черный костюм!

Слуг как ветром сдуло. Минуту спустя они вернулись, торжественно неся в руках детали моего туалета. А затем меня осторожно, бережно, со всеми почестями и поклонами сначала одели, затем, несмотря на слабые протесты, обули, и, наконец, причесали. А я начала понимать, что то ли бред затягивается, то ли это совсем не бред…

— Его величество просили передать, что желают видеть вас за завтраком, — сообщил слуга.

— Веди.

В горле неожиданно пересохло. Его величество — это король? Король Венден Первый? О, светлая Эдра!

При мысли о светлой богине сердце вдруг будто кольнуло иглой. Что такое? А если… Если предположить, что я и правда заняла чужое тело? И не чье-либо, а канцлера Эдмонда? Мне конец! Пропала моя голова! Что делать? Что мне делать?

Но все метания остались внутри. А снаружи я шла следом за слугой в королевские покои. У меня, конечно, было неплохое по меркам Каури образование, и как кланяться вельможным особам, я знала. Но! Это были женские поклоны. Не мужские. И сейчас я судорожно старалась вспомнить, как надо поклониться королю, чтобы сразу не лишиться головы. Так, канцлер у нас кто? Дворянин. Значит, как слуга, до земли кланяться не стоит. Но Венден Первый — король. Руку прижать к сердцу, склониться под углом… Надо было лучше учить этикет! Который в нашем городке только кошкам показывать.

Двери распахнулись.

— Его светлость великий канцлер Виардани Эдмонд Фердинанд Лауэр, — раздался зычный голос.

Я переступила порог комнаты, поклонилась. К счастью, в это утро король завтракал один. И не в парадной столовой — в книгах говорилось, что в ней находится самый большой стол в стране — а в собственной, и приборов на столе было только два.

— Эдмонд, к чему церемонии? — Рискнула поднять голову — и увидела вчерашнего блондина. О, боги! Это был король!

— Ваше в-величество… — пробормотала, запинаясь.

— Все вон! — рявкнул его величество, и мы остались в комнате вдвоем. — Друг мой, ты слишком бледен. Рана беспокоит? Отменить встречу с затрийцами?

Встречу с затрийцами? Отменить! Немедленно! А вместо этого сказала: