Ольга Мороз - Тайна закрытого королевства

На кухне, как и всегда, было жарко и очень вкусно пахло, организм сразу вспомнил, что ел последний раз рано утром, а сейчас уже почти четыре часа, а завтрак, да и обед прошли мимо, а это уже подлостью попахивает.

Съела все, своим хорошим аппетитом показывая, что рана сердечная была нанесена не смертельная, и Марфа чуть оттаяла, да отпустила меня сытую с кухни уже не с таким тяжелым сердцем, зато с тяжелым моим желудком.

День промчался быстро, пока все проверила, периодически болтая со Степкой, нет, мне не стало легче, я еще пострадаю и не раз, но уже ночью и в одиночестве, а так, жизнь продолжается. То плакала та влюбленная девчонка, а не эта взрослая женщина, у которой сейчас и так слишком серьезные проблемы.

— Вас барон вызывает, — вот тебе раз, опять тот же посыльный и смотрит с опаской, видимо, боится, чтобы ему опять не предложили меня не найти. Наш барон терпеливостью не отмечен.

— Иду, — сразу ответила я и, вымыв руки, и правда пошла, гадая что понадобилось нашему «мудрому», это он сам себя так величает. Не мужик, а сама скромность.

Меня ждали в столовой, это и не удивительно: наш барон любит покушать, и это видно невооруженным глазом, сегодня он ужинал с женой и детьми, без обычных гостей. Я зашла, остановившись недалеко от двери и ждала, когда же на меня обратят внимание.

Как же меня первое время бесили это показное превосходство и унижение служащих здесь людей, и этот барон, и все местные «аристократы» с их замашками господ. Вот скажите, зачем вызывать к себе работника, когда ты обедаешь, ну, закончишь трапезу — и вызови. Для чего эта пауза? Чтобы я осознала пропасть между хозяином за столом и мною возле двери?

Вот поэтому я родителям никогда и не рассказываю, как со мной обращаются здесь, мать бы не стерпела, ей, истинной темной леди, сложно представить такой уклад.

Барон перестал мусолить кость и, отложив ее, вытер свои жирные губы, чтобы величественно заговорить, ну, это он умеет: величественно.

— Мне доложили, что ты справилась с родами кобылы и я поделился своей радостью с графом Скарским, на что мой друг предложил интересную вещь, с которой я уже согласился, — читай по другому, барон, как всегда, в глаза заглядывал, а граф, которого тот безумно раздражает, в этот раз решил загрести жар руками барона, — отныне ты будешь учить будущих ветеринаров, — это слово он выговорил медленно, еще бы, почти полгода учил, бедный, слово такое длинное, — поэтому с завтрашнего утра у тебя будут ученики, подготовься.

От меня ничего не требовалось, барон давно привык, что в ноги я не кланяюсь и не дрожу от восторга при виде него, хотя была у него как — то мысль меня принудить к интиму, да быстро кончилась. Он бы тогда от меня бы и избавился, да вот ему не позволили, ведь меня сюда высшим указом направили, и барон должен радоваться, что ему так повезло: столичного ветеринара на практику прислали — это моя легенда и за мою сохранность тот же барон и отвечает.

В общем, барон жалеет, что в королевстве отменено рабство, а то бы он разгулялся, а я печалюсь, что наказать его по — настоящему мне не положено, вот такие мы печальные и живем, он не трогает меня, я не попадаюсь, по возможности, ему на глаза.

Из столовой я направилась прямиком на кухню, Марфа хоть и не выбирается из своего царства печей, кастрюль и сковородок, вот только она, как паук, к которому стекаются по нитям еды ручейки информации.

— Из столовой? — сразу спросила она, лишь одним взглядом мазнув по мне и продолжила мешать варево, периодически добавляя в него ингредиенты, вот бы она испугалась, узнай, что ассоциируется у меня с ведьмой, варящей зелье.

— Новости узнала… — я закинула удочку, точно зная, если может, она скажет.

Повариха еще минут пять готовила, потом выключила огонь, вытерла руки и повернулась ко мне.

— Давно ходили слухи, что король наш, не без поддержки «внешников», решил провести реформу, чтобы больше ученого люда было в нашем королевстве, — ну, эту информацию я знаю отлично, и то, как «внешники» разрабатывали целую цепь событий, чтобы подтолкнуть ненавязчиво короля Генриха четвертого к этому шагу; интересно, что об этом и люди простые в курсе, или это тоже один из ходов, — наш сегодня графу хвастался, что его ветеринар без аппаратуры да помощи помогла разродиться лошади дорогой, а он и обрадовался, что сможет отчитаться о внедрении указа короля, да не у себя, а у барона. То есть, пойди что не так, виноват барон и будет, а так все хорошо, то граф, а вот ты будешь козлом отпущения. Барон наш радуется, по такому делу прием для соседей дать хочет, чтобы похвастаться, как он, верноподданный короля, уже все делает, да благодарность короны уже получил, от графа процент, думается мне, небольшой, но все равно наш доволен.

Наш барон хоть и не особо умен, но пронырлив и хитер, и баронство, слегка захиревшее получив от отца вместе с титулом, уже смог приподняться с колен, и хоть себе ни в чем не отказывает, но и люди стали жить свободней.

— Понятно, — не очень вовремя меня затронула такая нужная народу реформа и что самое печальное, не откажешься, я тут наемный рабочий, а значит, подчиняюсь начальству. И пусть начальство иллюзорное, все же придется учить, — надолго?

— Барон вроде сказал, что уроков пять дашь и все, хватит, — повариха меня правильно поняла.

— Значит, буду учить, — я улыбнулась Марфе, поблагодарила да побрела к себе, мне ночью еще на связь надо выйти, а значит, спать лягу поздно, может хоть сейчас подремлю.

Подремать не смогла, в тишине опять захватила грусть и тоска, так что, когда пришло время выходить на связь, я была даже рада, хоть какие — то действия. Из комнаты я вышла, спряталась в хозяйственных постройках, в кладовке одной, и там активировала амулет, предосторожность не лишняя, эти дикари еще совсем недавно жгли ведьм на кострах, поэтому правила безопасности стоит соблюдать.

После связи я медленно шла обратно в комнату, обдумывая, чего мне будет стоить продержаться отмеренное мне время и чем обернется вся эта ситуация. И если верить моей интуиции, то ничем хорошим это мне не выльется, захотелось связаться с родными, просто спросить, как они, то, что они живы и здоровы, я знаю, связной амулет, висевший у меня на шее, четко бы дал понять, если бы кому — то из близких угрожала опасность. Но этого мало, или это просто нависшая надо мной угроза так влияет, что хочется лишний раз сказать близким, что я их люблю.

Утром я стояла и хмурилась, глядя на пришедших учиться будущих ветеринаров. Вот все у этого барона не как у людей. Вот решил ты все — таки обучить будущих ветеринаров и тем самым продвинуть реформу своего короля, за каким же органом ты делаешь это так коряво? Или из серии команда была, команда выполнена, а результат? А ну его! Передо мной стояли шесть будущих «светил», и вид они имели слегка задумчивый или, если честно, придурковатый.