Марьянна Кей - Чаровница

— Мы едем к замку Кадагана Решительного, — ответила я, а затем веждиво попросила: — Пропустите нас, пожалуйста.

— Убериги Хранительница, — испугано прошептал второй и, согнув указательный палец, придерживая его большим, приложил руку сначала к середине груди, а затем между глаз.

Первый мужчина повторил это движение, а затем принялся нас убеждать:

— Госпожа, неча там делать такой как вы. Там война, орки, гарбиты! Что ж вам в замке среде нянек и шелку не сиделось? А супутник-то ваш! Ну, какой из него воин-то? Худющий, да и без брони, разве ж то глазищи у него страшные. Повертайте туда, откуда путь держите. Неча там быть, не бабское это дело, по войнам разъезжать.

Я наклонилась ниже, чтобы было проще говорить:

— Спасибо, за совет, но мы уж продолжим путь с вашего разрешения. — мягко улыбнулась. — Не смотрите, что нас мало и не вселяем веры в свои силы. Но вауда эльфов Дентивирелла Танариана Адори Ясевита специально отправила именно нас на помощь.

Мужчины замолчали на минуты три, удивленно переглядываясь и расматривая нас уже по-другому. Будто мы какие-то диковинки или у кого-то из нас выросла вторая голова. Я так поняла, что они мало что поняли из моей последней фразы. Ну да, из людей мало кто знает, кто такие вауды и какое положение занимают. Но тот факт, что мы присланы от эльфов, их удивил. Как оказалось, я была права:

— А чем докажешь, что эльфы послали? — подозрительно сощурился первый. — Мы тут недалече, как с три дня позади, видели отряд эльфов, так там все были в броне сияющей да оружние, не то, что ты и твой супутник.

Ого, мы выехали позже отряда всего лишь на сутки, а они прибыли раньше нас на целых три дня. Как же они смогли так быстро добраться?! Но этот вопрос пока не слишком насущный. Сейчас важнее убедить, чтобы нас пропустили, а то при поиске другой переправы можем потерять много времени.

Тут уже не выдержал Леусетиус и, глухо зарычав, вышел вперед. Мужчины испугались и оба дернулись бежать, но я тут же вступила:

— Белый, — позвала я, придавая голосу нотки укора, — не следовало это делать. Не бойтесь, — это уже сказала миролюбиво и с улыбкой. — Этот зверь зовется «имрит», с эльфийского «защитник», а я его «заэторитту», по-другому «хозяйка». Разве же вам необходимо еще какое-либо доказательство того, что мы посланы эльфами?

Второй что-то шепнул первому, и оба постоянно повторяя знак благословения Хранительницы, молча попятились в сторону, при этом побросав свои факелы в воду. А отойдя шагов так на десяток, вообще отвернулись и очень быстро побежали, постоянно оглядываясь. Видимо, боясь, что мы будем их приследовать.

Лаэви нетерпеливо потрясла гривой, и не дожидалаясь, пока я попытаюсь понять происходящее и трону поводья, просто сорвалась с места и перелетела кучу соломы, закрывающим нам путь. Мост был крепким, деревянным и хорошо сложенным, поэтому даже не зашатался, когда моя лошать опустилась на его поверхность. А затем за мной, на мост перепрыгнули Мертвец на своем жеребце и Леусетиус.

Когда мы преодалели реку, вступили под сень высоких сосен, на мягкий покров образованный хвойными иглами. И вдруг, в лесу, ярко освещенном солнечными лучами, стало холодно. Будто солнечное сияние притушили, и оно из теплого и лаского стало холодным, колючим. И на душе появилось вновь ощущение опусташенности, обреченности и одиночества. Мне даже на миг показалось, что я осталась во всем мире совершенно одна. Без имрита, без Танарианы и Лучика. Что даже Мертвец куда-то исчез. Лишь я и огромный пустой мир.

Резкая вспышка и мой кулон вспыхнул фиолетовым.

«Выпусти!» — просьба, которая шла откуда-то изнутри. Будто что-то рвалось наружу.

Я даже испугаться не успела, лишь по какому-то наитию взмахнула рукой, вкладывая всю рвущееся силу в это движение. И воздух заклубился вокруг нас, забурлил и, набирая обороты, двинулся вперед. Он выворачивал высокие крепкие деревья, оставлял после себя широкую полосу вздыбленной комьями земли. Деревья разлетались в стороны мелкими щепками. Лишь в нашу сторону ничего не попадало, потому что фиолетово-голубой свет, увеличившись в площади, был нам щитом. А еще вокруг стоял такой страшный вой, что даже кровь в жилах будто останавливалась.

Леусетиус сорвался с места и побежал вперед за вихрем.

— Белый! — закричала я и Лаэви сорвалась следом за имритом.

Сильно успугавшись за своего зверя, даже забыла о том, что впереди все еще ревет стихия. Но стоило мне преблизится, как ветер затих и все щепки, ветки, покореженные стволы деревьев, комья земли обрушились на нас. Я прикрыла голову руками, пригнувшись, но над нашими головами появился белоснежный купол, по которому весь мусор сполз на землю.

Стоило куполу исчезнуть, как тут же захотелось броситься в обратную сторону. Там внизу, на равнине, у самого подножия горного хребта была битва. Яростное сражение между эльфами, людьми, орками, троллями и гоблинами. Чадящие черным дымом костры давали мало возможности для того, чтобы понять, на чьей стороне перевес. И от холодных лучей летнего солнца было мало пользы. До нас лишь доносился лязг оружия, крики, вопли, ругонь, стоны умирающих или раненых, ржание лошадей.

Из-за дыма стало сложно дышать и сильно першило горло. Кашель сложил меня пополам, я практически не смогла разогнуться и вздохнуть, казалось, что сейчас выплюну собственные легкие. Лишь, когда над нашими головами что-то пролетело, рассеивая на миг дым и смрад, я смогла вобрать в себя чуточку воздуха и выпрямиться.

Нас накрыла огромная тень, которая при приближении стала издавать странные булькающие звуки. Приглядевшись, я в ужасе еле сдержала собственный крик. На нас летело огромное ящероподобное создание с длинной шеей, заканчивающейся большим птичьим клювом, который был раскрыт. Крылья, покрытые яркими перьями, несли чудовище к нам с огромной скоростью. А голову укрошал черно-алый даже на вид очень острый гребень.

Леусетиус зарычал, приняв оборонительную позу, а Мертвец двумя стремительно плавными движениями бросил метальные ножи, которые попали прямо в раззявленную пасть. Горловой вой и смрадное дыхание окатили нас. Но не успела я даже подумать, что делаю, как выставила вперед руки, бутно отталкивая падающее тело.

Мощнейший поряв, сильнее даже, чем тот вихрь, который вырывал деревья, пронесся над всей равниной, отшвыривая от нас чудовище и развеивая дым. Сразу же стало легче дышать, и, вздохнув полной грудью, я привстала в седле, чтобы рассмотреть поле боя.

Вся земля была усеяна трупами, а те, кто еще мог драться, вели неравный бой с отрядами противников. Я старалась не зацикливать свое внимание на раненных, убитых. Потому что, стоило мне рассмотреть изломанную фигуру одного из мужчин, практически мальчика, увидеть, как из его горла толчками струится кровь и к ране протянуты руки в попытке остановить кровотечение, рот раскрыт в предсмертном крике, а глаза расспахнуты и смотрят безжизнено прямо в нашу сторону, мне захотелось тут же сжаться в маленький комочек, спрятаться глубоко-глубоко в земле, там, откуда никто не смог бы достать. Навсегда забиться в своем укрытии и забыть о пустых глазах, голубых как летнее безоблачное небо. Нет… такое мне уже не забыть.