Анна Абрамова - Я твоя проблема

Я не выдержала и швырнула в эту смеющееся морду первое, что попалось мне под руку — вазу с цветами. Цветы здесь были редкостью, но Рэй часто баловал меня. Я знала, что он по ночам летал далеко в горы, чтобы нарвать их мне.

— Вот тебе, урод, — прошипела я, наблюдая, как ваза разбилась об эту дубовую голову, вода залила уродливое лицо, цветы мило так повисли на голове самого страшного пирата Вселенной!

Все! Мне конец! Но это реально смешно! Голубенький цветочек мило так зацепился за ухо, делая лицо даже привлекательным. Я не выдержала и согнулась в хохоте, как жаль, что этого никто, кроме меня не видит!

— Женщина, — прохрипело чудовище, мигом оказавшись возле меня и мой смех застрял где-то там, далеко в глубине.

Думала он меня ударит, но он сдержался, мотнул головой, провел рукой по волосам, сбрасывая остатки роскоши. Жалко, такой красавчик был!

— Еще одна выходка и ты будешь умолять меня о пощаде!

Я быстро закивала головой, подтверждая, что понятливая. В гневе он нереально страшен. Глаза мечут молнии, шрам топорщится какими-то буграми, губы плотно сжаты. Не выдержала и провела пальцем, затянутым в перчатку по этому шраму, разглаживая его. Пират замер, глядя мне прямо в душу своими черными глазами. Перехватил мою руку и поцеловал. Я забыла, как дышать, с такой силой меня тянуло к нему. Закрыла глаза, представил Тима и отшатнулась от приближающего лица. Злость промелькнула в его глазах.

— Что не нравлюсь? Урод?

— А что красавчик? — с такой же злостью ответила я. — В зеркало на себя давно смотрел?

Он с силой отшвырнул меня от себя! Я ойкнула, ударившись бедром о стол и замерла, как кролик перед удавом.

Пират с силой потер руками лицо, словно стараясь снять наваждение.

— Ладно, давай с начала. Как тебя зовут?

— Кира, — я спрятала руки за спину, не хочу больше поддаваться искушению, никогда не представляла себе, что поцелуй руки через перчатку может вызывать влечение к мужчине, да такое сильное, что хоть прямо сейчас бросайся к нему на шею с криком «я вся твоя».

— Тимберлей, но ты можешь звать меня, — и он замолчал, словно на что-то решаясь, — ты можешь звать меня Тим.

— Нет! — вырвалось у меня.

Он удивленно уставился на меня.

— Что нет?

— Я не буду звать тебя Тим, я вообще никак не буду звать тебя! Ты мне не интересен! Мне все равно как тебя зовут, слышишь? Все равно! Проваливай!

Паника накатывала на меня такая, что я мечтала, чтобы он убрался отсюда как можно скорее.

Он быстро приблизился ко мне и обнял, не давая вырваться.

— Тихо, успокойся, — прошептал он, — что тебя так напугало, малышка?

Я же в панике стремилась вырваться из этих тёплых объятий, слезы струились по моему лицу.

— Не хочу, — вырывалась я, — отпусти.

И он отпустил, резко стало холодно, я обхватила себя руками за плечи и не глядя на него прошептала:

— Уходи, я прошу тебя, уходи!

Услышала, как хлопнула дверь и рыдая повалилась на постель.

Да, я ушел. Просто взял и ушел, не мог смотреть на ее слезы, не смог думать о том, что противен ей. Я мог взять ее силой, но не хотел. Хотел, чтобы металась подо мной, умоляя взять ее, хотел, чтобы раскрылась, отдаваясь вся. Хотел ее душу! Ди, простишь ли ты меня за это когда-то? Но когда я с Кирой, я снова живу, я снова чувствую, я снова хочу мечтать. Оставалось облететь каких-то пятнадцать планет.

Вызвал по ментальной связи Вика:

— Вик, как продвигаются поиски?

— Безуспешно, Тим, — грустный голос Вика заполнил меня всего. Тоска накатила с новой силой.

— А у тебя как, Тим?

— Так же.

— Тим, не сдавайся, держись!

— Спасибо, мне хотелось это услышать, Вик! До встречи!

— Давай, не буйствуй там!

Он знал о моей кровожадности, знал и не осуждал, единственный, кто не осуждал меня. Даже собственная мать пыталась лечить, читая нотации и вспоминая принципы морали. Даже отец, чья жестокость передалась мне, просил ради матери угомониться. С Яром я не общался вообще, зная, что он может мне сказать. Да, Ди бы не понравилось мое поведение. Ей всегда было жалко всяких там монстров, а мне не жалко, МНЕ не жалко. Ди, где же ты Ди?

Я выучил весь режим дня своего сына, я знал, когда он ложиться спать, знал, когда ест, знал, когда гуляет. Я знал, что ему приносит радость и что огорчает. Иногда, я чувствовал в его жизни присутствие мужчины, Рэя, но это не трогало моего малыша. Только он и мать. Его любовь к Ди была безгранична, и я подпитывал ее, желая думать, что через сына, Ди чувствует и мою любовь тоже.

Я редко спал, охраняя сон своего малыша, чутко реагируя на его движения, убаюкивал, давая поспать Ди. Сон мне теперь был не нужен. Ночь тянулась вечность.

Утром решил наконец-то заняться вопросом этого сбежавшего со всей армией генерала. Как на него можно выйти? При дворце говорили, что он был помешан на своей жене. Вот я и дал задание своим воинам найти ее и привести ко мне, может это поможет ему найтись!

Развалился на троне, ожидая жену генерала, от скуки напялил корону, снял, разглядывая камни, интересно, что ж за жена такая, на которой сам демон помешался. Темным полюбить, ой, как трудно. Недоступно нам это чувство, непостижимо.

Увидел ввалившихся воинов, чуть с трона не упал. Затаскивали они в зал фурию огненную, старую знакомую, еле смогли скрутить ей руки. Вот это вид! Все так же затянута в кожу, не переодевалась что ли со вчера, так и заснула, красные волосы растрепаны, опухшие от слез глаза огнём горят, а мои-то от нее на расстоянии стараются держаться. Вот необъезженная кобыла, прям так и хочется укротить!

Поставили ее передо мной на колени, держат в четыре руки, дернулась, взглянула с такой ненавистью, что жарко стало!

— Прикажи своим, чтобы принесли сюда моего ребенка. Он там один!

А, так вот из-за чего вся война, женщины становятся такими дурами, когда речь заходит об их детях. Вдруг что-то кольнула в душе. Я ощутил страх своего сына. Он явно проснулся, но Ди нигде не было, ни я, ни он не ощущали ее. Страх одиночества заполнил моего сына, заставляя открыть свой красный ротик. Паника охватила его. Черт! Где ты Ди? Разве можно бросать своего ребенка? Куда свалила? Беспокойство охватило меня всего. Я вскочил, откидывая корону в сторону, она покатилась с громким звоном, заставляя меня снова обратить внимание на распластанную женщину.

— Принесите ей сына, придурки! Можно было догадаться?

Один из воинов выбежал из дворца чтобы через десять минут вернуться. Все это время я успокаивал своего сына, не обращая внимание на вампирессу, которая тихо встала, ожидая своей участи.

Ребенка ей сунули в руки, и вдруг я ощутил, как Сет успокоился, приникая к теплой груди. Ну Ди, заставила ты меня поволноваться! В ванне что ли застряла?