Марина Ли - Пограничье

— Может, тебе и в уши затычки, а?.. — выступил он с неожиданным предложением и предвкушающе потер лапки. — А что? Это идея!

— Ага. И на глаза повязку. Ты лучше помолчи. Я готовлюсь морально к встрече со светилами сыскного дела. Мне нужно правильную волну поймать.

— Аф-аф! — за моей спиной радостно взвизгнула Оливка и снова замахала ручками в сторону ангела.

— О, нет! — взвыли мы в один голос, потому что кодовое слово «Аф-аф» означало одно: иди сюда, ангелочек, я буду тебя тискать и выдирать клочьями шерсть из твоей пушистой шкурки, а ты за это будешь называть меня Зайкой и смешно шипеть сквозь зубы.

И все бы ничего, но Оливку-то несла я, а значит, и истязаемого ангела тоже опять придется тащить мне. И после этого Афиноген удивляется, почему я мужиков не люблю. Не вдаваясь в подробности: от них же никакой пользы! Убытки одни.

Скорость движения нашего маленького отряда, конечно же, немедленно снизилась, поэтому до эфората мы добрались только к обеду. Очень не хотелось оставлять Зойку во дворе, но ответственный дежурный по Ивскому эфорскому отделению, а по-простому, местный вахтер, категорично заявил:

— С козлами никак не можно!

И никакие просьбы, обещания всех благ, и даже угрозы не помогли.

Поэтому я привязала вмиг погрустневшую Зойку прямо у дверей вахтерки и, зло сощурившись, предупредила дежурного вояку:

— Если с моей козой что-то случится...

Назидательно подняла вверх указательный палец и оскалилась в недружелюбной улыбке. Вахтер испуганно сглотнул и, кажется, даже пожалел о своей принципиальности. А я потрепала Зойку за ушами и, вздохнув полной грудью, шагнула в серпентарий, именуемый Ивским районным эфоратом, благо ответственный дежурный, не сводя испуганного взгляда с моей козы, соизволил сообщить о том, что весь личный состав в конференц-зале собрался.

— Так указом от первого травня категорически запрещено пьянствовать на рабочем месте! — не поверила я, а вахтер, кажется, обиделся.

— Ничего и не пьянствовать. Начальство к нам новое приехало. Будут под королевским патронажем убийство в Призрачном замке расследовать.

Так что по длинным эфоратским коридорам я шла уверенно и быстро. Развяжусь со всеми делами, заберу Зойку — и домой. А то же страшно представить, во что там Гаврик мою лавку без меня превратил.

На лестнице Оливка начала плакать, а Афиноген вновь завел старую песню:

— Вот не понимаю я, как ты можешь нашу девочку в чужие руки отдать.

Она не наша девочка.

— И не говори мне, что она не наша! Я же вижу, что она и тебя...

Видит он! Я толкнула дверь в конференц-зал и поспешила войти.

В комнате пахло мелом, мокрыми досками, мужскими телами, носками, чесночно-бараньей отрыжкой, пивом и почему-то мятой. Тонкий мятный аромат настолько выбивался из общей картины, что я запнулась на пороге, втягивая в себя воздух полной грудью. Может, показалось?

С задних рядов послышался чей-то стон, а следом за ним восхищенное:

— А я говорил!

Не показалось. Мята.

Посмотрела на шептавшихся практикантов и насмешливо произнесла:

— А у вас, я смотрю, по-прежнему балаган, — и голову вправо повернула, услышав удивленный вздох, споткнулась о знакомый голубой взгляд и с трудом подавила в себе желание попятиться.

— Ты? Ты как здесь?..

И в голосе удивление и недоверие.

Павлик.

Черт.

Он-то что забыл в нашем захолустье?

— А где мне быть? — ответила, немного понизив голос и стараясь не думать о том, что серпентарий в полном составе прямо сейчас строит всевозможные предположения о цели моего визита в Ивск. И «необычную реакцию» вспоминают, конечно же. Интересно, они Павлику о том случае уже рассказали или такую славную историю на потом приберегли? Окинула быстрым взглядом присутствующих.

Два практиканта, не скрываясь, пялились на мою грудь. Химик радостно улыбался, глядя в пространство. Что же он все-таки курит? Три человека из бригады быстрого реагирования рассматривали шнуровку на моих ботинках. Магистр Ву, кажется, был единственным, кроме меня и Оливки, кто видел Афиногена. А Валентин Валентинович Рост, старший эфор и главный сплетник Ивска, сидел у окна, закинув обе ноги на стол, и переводил задумчивый взгляд с Оливки на Павлика и обратно.

О, нет!

Я вдруг отчетливо поняла ход мыслей пожилого человека, с ужасом глянула на свою подопечную и едва не застонала вслух. И как я раньше не заметила, что она на Эро похожа, как на родного? Впрочем, эльфы же все между собой очень похожи, но разве это остановит местных любителей почесать языками? Надо срочно что-то предпринять, надо немедленно отвлечь внимание, надо…

— Соня, — Павлик тепло улыбнулся и шагнул ко мне, не замечая, что атмосфера в конференц-зале несколько накаляется.

Валентин Валентинович понимающе хмыкнул и двумя пальцами подкрутил правый ус. Это финиш. Я поспешила открыть рот, чтобы раз и навсегда положить конец всем этим гнусным мыслишкам в голове старого сплетника, но тут Павлик повел себя несколько странно. Он посмотрел на Оливку, на одно коротенькое мгновение приподнял удивленно брови, заговорщицки подмигнул, аккуратно взял меня под локоток и интимным шепотком проговорил:

— Милая, пройдем ко мне в кабинет.

Он-то говорил шепотом, но услышала его, конечно, не я одна. Валентин Валентинович, бедняга, чуть со стула от восторга не свалился. А я от шока банально потеряла дар речи и выпучила глаза. Наглец же через плечо глянул на серпентарий и приказал:

— Через полчаса отчет о проделанной работе мне на стол! — окинул меня веселым взглядом и уточнил:

— Нет, лучше через час.

Убью его!

Я на секунду прикрыла глаза, пытаясь прогнать красное марево ярости, немедленно всколыхнувшееся внутри меня после пошленького намека Эро. Конечно же, все немедленно додумали, что будет происходить в обозначенном кабинете в течение следующего часа. Мало мне было проблем после моего триумфального появления в эфорате. Так вот вам, пожалуйста, кушайте ложкой добавку.

За попыткой удержать себя в рамках приличия и не сорваться, словно базарная торговка, в отвратительный скандал, я не заметила, как Пауль выволок меня в коридор. Я пыхтела, шипела и прожигала ненавидящими взглядами Афиногена, который, к радости Оливки, весело хихикал, держась маленькими лапками за свой довольно упитанный животик.

— Совсем с ума сошел?— возмутилась я, когда Эро распахнул передо мной одну из многочисленных дверей и легонько шлепнул по пятой точке, подталкивая меня внутрь.

Одновременно с его движением дверь конференц-зала скрипнула, выпуская в коридор Валентина Валентиновича. Павлик нахмурился в его сторону и раздраженно произнес:

— Через час!

А потом мне ласково: