Александра Волк - Огненная Волчица [СИ]

Выглядел Ник подавлено.

— Привет, Аврора.

— Привет. Ночь на дворе. Не заметил?

— Я хотел поговорить, но не успел до прихода Алекса.

— Сегодня ночь разговоров?

— Извини. Не хотел мешать, — Ник опустил голову и шагнул назад.

— Говори, раз пришел, — я видела его сомнение, — и не стой на пороге.

— Я не сообщил о нашей находке, как обещал.

— Это я и так поняла, по удивлению Лерана и раздражению Алекса. Что-то еще?

— Не хочешь знать причину моего поступка?

— И да, и нет. Предпочитаю думать, что ты рассеян, чем узнать о какой-нибудь… подлости.

— Я не задумал дурного. Но пока не могу рассказать всю правду друзьям. Аврора, поверь мне! Есть тайна не принадлежащая мне. Именно поэтому я скрывал лаз в земле.

Он вроде не врал.

— Я хочу верить, но едва знаю тебя. И как ты, вообще, оправдался?

— Сказал, что посчитал находку неопасной, отвлекся и забыл о ней. Но Алекс не поверил, раз пришел к тебе с расспросами.

— А ты откуда знаешь…? — я запнулась; оборотень же чутче слышит. — Подслушивал?

— Не специально.

— Так, а что от меня хотел?

— Надеялся уговорить поддержать мою версию, но не успел.

— Расскажи друзьям то, что скрываешь. Думаю, они поймут.

— Не могу. И если все получится, то кое-кто из друзей вернет свое счастье.

— Вот оно как. Благие намерения, но доводы не убедительны. Прости, но буду придерживаться нейтралитета.

— И ты прости за глупость. Хотел взвалить на тебя чужие проблемы.

— Все нормально. Не переживай. А теперь, будь добр, покинь гостевой дом и дай мне выспаться.

Я стояла перед ним, обмотанная от шеи до самых пят в плед, на холодном полу босыми ступнями, но Ник так увлекся самобичеванием, что даже не заметил причиняемого неудобства.

— Извини еще раз и спокойной ночи, Аврора.

— И тебе того же.

Я шагнула вперед, чтобы проводить, но запуталась в полах пледа. Намечалась грандиозная концовка: дважды за один вечер показаться практически в чем мать родила. Стриптиз заказывали?

— Давай помогу, — Ник присел на корточки и приподнял ткань, освобождая от шерстяной ловушки. — У тебя красивые ноги.

— Спасибо. Но не надо глазеть на мои щиколотки.

— Не удержался от соблазна, — вот она фирменная улыбка, от которой любое девичье сердце впадет в неповторимый экстаз!

Но меня взволновала не улыбка, а жар, исходящий от мужской ладони; я замерла. Неужели не хочу, чтобы он уходил? Предала собственное сердце или на миг поверила в конец не начавшихся отношений? Где мое благоразумие? А Ник, умничка, резко выпрямился и, не взглянув на девушку с сумбурными мыслями, быстренько улизнул.

Два дня пролетели, без происшествий. Ник ушел позавчера, Алекс — вчера; оба сопровождали родных и знакомых до Редсити. Я же осталась с Мари и ее мужем. Наш черед уходить из Панактунк наступит сегодня, чуть позже. А пока вокруг полумрак, на часах раннее утро, но на самом деле — ночь; звезды померкли, их все меньше и меньше, небо же темное, сумрачное. Мне не спится. Поздно уснула, рано проснулась. Встречаю приближающийся рассвет в так полюбившемся кресле; огонь в печи потух, но стены дома не пропускают холод. Скоро за мной зайдут, но есть еще немного времени, подумать.

Хранительница чужой тайны. К чему это приведет? Я осознаю риск и никому, никогда и ничего не расскажу. Жизнь продолжается. Я справлюсь и с ношей, и с навязанной связью. Доберемся до резервации, чемодан в зубы и айда домой. Как раз и время пребывания в Канаде заканчивается. А в Сочи ждет работа. И Марьям, наверняка, уже вся извелась. Вот вернется ли шумная подруга в Сочи или останется покорять просторы мегаполиса — узнаю по возвращении. А заботит совершено другое: хватит ли сил найти счастье там, где меня толком ничего и никто не держит?

В комнату вошел Леран. Время пришло, а я и не заметила, что рассвет наступил.

— Собралась?

— Еще вчера. Идем?

— Да. Мари и Своли ждут на кухне. Позавтракаем и в дорогу.

— Своли с нами?

— А куда ж без него. Остальных заберет Алекс.

— Он вернулся?

— Нет еще. Но к вечеру примчится. Может, по дороге столкнемся.

Мы вышли с территории поселения, когда утро проснулось окончательно, лес о жил, зазвучал. Я не прощалась с Панактунк, или, как его еще называют, Верхним Поселением; не хотела; или чувствовала, что вижу его не в последний раз. Панактунк хранит свои тайны, и я его часть.

День пролетел в разговорах, одна тропа сменяла другую, погода хоть и не баловала теплом, зато безоблачным небом и безветрием. А ближе к вечеру из-за деревьев показались знакомые очертания дома.

Я остановилась возле крыльца, вспоминая два дня проведенных в этом доме. Когда же это было? Неужели почти месяц прошел? И вот я вновь здесь, но кое-кого рядом нет. Около часа назад я почувствовала превращение Алекса, а затем полная тишина между нашими эмоциями; я все еще не управляю связью, она — гость, то приходит, то уходит.

— Аврора! Заходишь? — Мари поманила рукой и, рассмеявшись, скрылась в доме, оставив дверь открытой.

Воспоминания обступили со всех сторон, когда вошла в комнату и увидела кресло, в котором спал Алекс, кровать, на которой провела ночь в объятиях оборотня. Грустно и не по себе, особенно от мысли, что воспоминания — часть прошлого, а не миг настоящего; они по определению не могут быть настоящим.

Леран растопил печь, мы поужинали и разбрелись по комнатам: мальчики налево, девочки направо. Задерживаться в лесу дольше — нет смысла, и если бы я не тормозила остальных, они бы к дому даже не свернули; Мари привыкла к дороге между резервацией и Панактунк, а ребята и подавно.

Подруга сладко уснула, положив свою ладошку мне на живот; ее близость рядом со мной приятно согревала, но меня одолевали мысли — рой мыслей, бьющийся в голове и не дающий уснуть, а еще слабое предчувствие чего-то надвигающегося, словно в нашу сторону идет буря. Я прислушивалась к внутренним ощущениям, сопоставляя их с окружающими звуками, и уловила скрип деревянного настила. Сразу же вспомнила о Катрин! Но после похищения о ней не слышали, к тому же в доме находились Леран и Своли. Вряд ли бы она сунулась туда, где два оборотня, один из которых, несомненно, сильнее нее, да и уравновешенней, а значит и опаснее.

Я постаралась успокоиться, отгоняя липучий страх, убеждая себя, что это всего лишь старый дом так шалит, но скрип повторился. Вроде не столь отчетливо, как в первый раз, но я аж вздрогнула, потревожив сон Мари; подруга заерзала и отвернулась на противоположный бок, а я выждала и поднялась с кровати. В прихожей темно, тихо и пусто, из соседней комнаты раздается сонное бурчание, в окно заглядывает неполная луна, со стороны кухни тянет сквозняком и запахом тушенного мяса и розмарина (Мари переусердствовала со специей). Я заглянула на кухню, удостоверилась, что и там пусто, и прикрыла плотнее дверь, сквозняк пропал. Осталось проверить засов на входной двери, я даже сделала пару шагов к выходу, как тут же увидела мелькнувшую за окном тень. Может, померещилось? Не хотелось будить парней, они и так вымотались, наблюдая за каждым подозрительным шорохом, пока мы шли по лесу. Но запертая дверь не казалась безопасной преградой, и нервозность, вытолкнувшая из постели, напомнила о себе. Я все же подошла к двери, проверила засов, зажгла свечу на подоконнике и, оставив ее возле окна, пошла будить Лерана.