Бронислава Вонсович - Розы на стене

Глава 3

Гюнтер

Полковник Циммерман даже не скрывал недовольства от моего появления. Направление изучал так, словно надеялся, что там где-то скрывается еще и приказ как можно скорее отправить меня из Траттена. Но увы, я уже внимательнейшим образом изучил этот злополучный листок и не нашел ничего обнадеживающего. Ни для него, ни для меня. – И что же вы натворили, капитан, что вас из столицы отправили сюда? – недовольно пробурчал полковник. – У нас, знаете ли, срочной необходимости в магах нет. Вот целителя еще одного второй год прошу. – Боюсь, инор полковник, меня на целителя не обменяют, – заметил я, попытавшись уйти со скользкой темы собственной провинности. – А что, в гарнизоне такая нужда в целителях? Не военное же время… – Нужда в целителях всегда есть, капитан, – отрезал он. – Рассказывайте, что натворили. И не вздумайте врать: вам тут еще служить. – Не знаю, инор полковник, вправе ли. Все же замешана дама… – Дама, – презрительно бросил он. – Скажете тоже, дама. Очередная беспринципная юбка. Наверняка замужняя? – Вы же понимаете, инор полковник… – постарался я независимо улыбнуться. На монаха собеседник не походил, значит, была надежда, что отнесется с некоторым снисхождением. Поэтому для меня оказалось полной неожиданностью, что полковник стукнул кулаком по столу и заорал: – Не понимаю! Не понимаю, почему некоторые ставят свои желания превыше всего! Не понимаю, почему для некоторых офицерская честь и воинский долг ничего не значат! Не вздумайте устраивать такое же и здесь! Целитель у нас один, и тот постоянно занят! Что у него за зацикленность на целителях? Даже странно: в таком гарнизоне одного за глаза хватит. Впрочем, у полковника Дара нет, возможно, местный целитель рассказывает ему сказки о своей дикой загруженности и переработке? – Инор полковник, постараюсь не загружать вашего целителя больше необходимого. – И чтобы никаких дуэлей! – ничуть не смягчился он. – Просил же не присылать неженатых… – Тут он посмотрел с небольшой надеждой и уточнил: – Капитан, может, у вас хоть невеста есть? – Нет, инор полковник, – несколько удивленно ответил я. – В вашем возрасте и не иметь даже невесты! – опять разозлился он. – Вот у меня в ваши годы уже сын был! – Не вижу никакой связи между наличием детей и службой в гармской армии, инор полковник. – Дети уберегают от многих глупостей, знаете ли, капитан Штаден. На мой взгляд, дети как раз и появляются в результате тех самых глупостей, на которые намекал полковник, но ставить его в известность о своей точке зрения я не стал. Не думаю, чтобы он с ней согласился, а спорить с начальством – глупая затея. Тем более что начальство сейчас только и ждало повода, чтобы снова вспылить. Вспылит, назад не отправит, зато добавит служебных обязанностей. Поэтому я не только промолчал, но и принял вид, как можно более согласный со словами полковника. Наверное, вид ему понравился, так как полковник чуть откинулся в кресле и гораздо дружелюбнее спросил: – Капитан, а нет ли у вас кого на примете, на ком бы вы хотели жениться? – Извините, инор полковник, но нет, – как можно удрученнее ответил я. – Это слишком серьезный вопрос, чтобы подходить к нему легкомысленно. Семья – это большая ответственность. Военному, как вы понимаете, нельзя жениться на ком попало. От этого зависит боеспособность армии. – Да уж, – неожиданно скривился полковник. – Только подумать, как много иной раз зависит от одной-единственной юбки. Но насколько проще было бы, капитан, имей вы серьезную привязанность, а еще лучше – жену. Надеюсь, тетушке не придет в голову написать уже ему, что до исполнения полковничьего желания осталась одна лишь маленькая формальность. А то с нее станется. Не думаю, что она отказалась от мысли женить меня на своей протеже. Правда, перед отъездом я не рискнул навестить тетушку, чтобы узнать ее мнение по этому щекотливому вопросу, отправил письмо с вежливыми извинениями. Тетя Эльза слишком эмоциональна и наверняка примет все близко к сердцу, а рука у нее тяжелая, штаденовская, даром что женщина. Особенно когда моя дражайшая родственница расстроена тем, что все пошло не так, как распланировала. Оставлять семейство Эринов без очередного сервиза как-то даже некрасиво с моей стороны. А вот лорд Штрауб, уверен, не станет огорчаться из-за моей невозможности с ними пообедать. Тем временем полковник распинался о преимуществах женатой жизни перед холостой. Настолько убедительно, что я засомневался, не мешает ли ему самому статус женатого инора вести тот образ жизни, который бы хотелось. Слишком похоже, что убеждает больше себя, чем меня. Наконец начальство выдохлось и утомленно сказало: – Ладно, капитан, устраивайтесь. С завтрашнего дня приступите к своим обязанностям. Включим в график. С жильем что решили? При гарнизоне? Или в городе? – В городе, инор полковник. При гарнизоне, может, и легче будет выполнить поручение инора Лангеберга, да только наверняка для меня сразу же найдется множество неотложных дел. Пусть Циммерман и утверждает, что лишний маг ему не нужен, применение точно найдет. – Действительно, если уж вести разгульный образ жизни, то хоть не у меня на глазах, – проворчал полковник. – Но учтите, капитан, в случае жалобы родителей женитесь безо всяких разговоров. Нам дети гарнизона не нужны. – Инор полковник, за кого вы меня принимаете? Обещаю, жалоб родителей не будет. Полковник только скептически хмыкнул и повторил, что не отверчусь. Пожалуй, из зоны интересов нужно вычеркнуть еще вдовушек – у них тоже могут быть родителями, способные надавить в случае чего на полковника. Жениться Циммерман меня не заставит, конечно, но нервы потрепет изрядно. Ни одна юбка этого не стоит. Снять квартиру удалось без проблем: в канцелярии подсказали пару адресов, остановился я на втором. Приятный домик, небольшая квартира на втором этаже. Хозяйка, инора возраста немного за средний, любезно пообещала взять уборку на себя. Предлагала еще и готовку, но я отказался – до ближайшего ресторана недалеко, а так она под видом постоянной и неотложной помощи будет также постоянно и неотложно меня контролировать. Нет уж – видеть ее два раза в неделю вполне достаточно. Бросил вещи и решил пройтись, познакомиться с городом, а заодно и решить, как приниматься за порученное Лангебергом. Пока было даже непонятно, откуда подступиться: магический фон ровный, есть некоторое усиление у герцогского особняка, но это и понятно – защита там должна быть на уровне. На него тоже стоит посмотреть вблизи, но позже. Не готов я пока к встрече с бывшей невестой. Не факт, конечно, что сразу столкнусь с Матильдой, но… Но пока попробую поискать рассеивающие артефакты. Они чуть-чуть искажают фон, и по этому «чуть- чуть» их можно обнаружить, но только совсем близко. Городок не слишком велик, хоть и носит гордое название столицы герцогства. Впрочем, само герцогство – тоже одно название, магические войны сократили его до узкой полосы вдоль границы со Степью. Столица раньше была другой, но где теперь та столица? Вряд ли живущие вблизи нее орки согласятся считать себя подданным герцога Траттенского. Потомкам тогдашних герцогов надо радоваться, что на сохранившемся куске остался хоть один город, а то пришлось бы преобразовывать в таковой самое большое село. А так просто переименовали оставшийся и на этом успокоились. Впрочем, титул они сохранили. Титул и деньги. Вряд ли Матильда позарилась бы только на один титул. Если бы к нему прилагался лишь один носитель, невысокий и пузатый, на брак бы она не согласилась. Герцогиня должна быть в мехах и бриллиантах. Я усмехнулся. Надо же, прошло целых три года, а я до сих пор помню ее слова и привычки. Все же хорошо, что все случилось так, как случилось. А ведь мог бы жениться и прожить всю жизнь, будучи уверенным, что она – само воплощение святой Бригитты на земле. Эти огромные вечно удивленные голубые глаза. И локоны, почти белые, лишь с легким золотистым налетом, особенно заметным при подсвечивании солнечными лучами. Надеюсь, Матильда обрела достойное обрамление… Со стороны мои передвижения наверняка казались хаотичными, но таковыми не были: я обследовал по строго выработанному плану, основанному на схеме города. Схему перед отбытием в Траттен я изучил от и до, стоило закрыть глаза, и она стразу вставала перед ними, четкая и стройная. Город будет изучен весь. Не факт, конечно, что что-то найду. Лангеберг говорил, что ничего определенного, одни лишь странные слухи, а слухи могут запуститься и на пустом месте. Или не совсем на пустом – был бы я нарушителем, постарался бы перевести внимание подальше оттуда, где все происходит на самом деле. Городок оказался на редкость мирный и уютный. Очень много зелени, вазонов с цветами, выделявшихся яркими пятнами на фоне стен. Ничего странного и отличающегося от работы обычных бытовых артефактов пока не выявлялось, да и чем ближе к окраине, тем меньше фонящих источников. Пожалуй, дальше и смысла идти нет. Я повернул налево и почти сразу неожиданно столкнулся с Бруном, с которым уже довелось послужить. И довольно весело послужить… – Штаден? – радостно пробасил он и стукнул меня по плечу. – Глазам не верю. Как тебя в нашу глухомань занесло? Из проулка, откуда он вывернул, слышался шум и топот, но Брун ничуть не волновался, быстро застегивая китель и делая вид, что стоит здесь со мной уже полчаса, не меньше. Я не успел ничего ответить, как из-за поворота выскочили два очень злых инора и почти в нас впечатались, затормозив в самый последний момент. Я высокомерно приподнял бровь и вопросительно посмотрел на эту парочку. – Иноры военные, – просительно пропыхтел старший. – Вы здесь давно стоите? – Не слишком, – холодно процедил я. – Здесь никто не пробегал? – Только вы, – любезно ответил Брун и даже повернулся к ним. – При нас только вы и пробегали. Иноры подозрительно на него уставились. Еще бы: у моего приятеля очень выразительный и запоминающийся голос, один раз услышишь – не забудешь, даже если слышал сплошные междометия, что наверняка и было. Но с двумя военными штатские связываться не рискнули, побросали неприязненные взгляды, попыхтели немного, да и ушли. И то сказать, если видели они Бруна только со спины, похожий голос – шаткое основание для обвинений. – А я думал, чего это полковник Циммерман нудит про детей гарнизона, – заметил я. – А это он на тебя намекал. – Какие дети? – ничуть не смутился Брун. – Я что? Так только, немного развлекаю скучающих дам. И сам развлекаюсь. Тоска здесь зеленая. А Циммерман со своей моралью надоел уже, право слово. За собой бы следил, если уж так радеет за нравственность. Уверен, что никто не знает про его роман с певичкой? Зря. – Певичка? Здесь есть театр? На схеме театров точно нет. Или она устаревшая, или совсем не точная. Или певичка залетная… – У герцога, – пояснил Брун, – любительский, конечно, но пару профессионалов он оплачивает. Так-то сюда мало кто поедет. Но герцогиня, – тут он еле заметно поморщился, – ценительница прекрасного, и герцог ей потакает. Интересно, чем Матильда не нравится Бруну? А ведь точно не нравится, судя по тону и выражению лица. Но спрашивать не буду. Не столь это важно. Но все же надеюсь, зрителей для герцогского театра не набирают из гарнизона в обязательном порядке. Я – не ценитель прекрасного, даже если это прекрасное воплощено в певичках. Да и певичка, как выяснилось, уже занята. – Давно приехал-то? – спохватился Брун. – Сегодня. – Это надо обмыть, – серьезно заявил приятель. – В хорошей компании, чтобы сразу со всеми познакомился. Кроме Циммермана, его тебе на сегодня хватит. Между нами, на редкость нудный тип. Хотя за своих горой стоит, это у него не отнять. Но все равно, звать не будем. И не вздумай отказываться, а то непорядок, удачи не будет на новом месте службы. Со старого из- за чего перевели? – Не так повезло, как тебе недавно. Меня не только слышали, но и видели. Брун совершенно неприлично хрюкнул, выдал пару фраз, не то соболезнующих, не то издевательских, и потащил меня знакомиться и проставляться, по дороге пытаясь выяснить подробности трагического, как он считал, происшествия. Что ж, Траттен от меня никуда не убежит. Торчать мне здесь долго, успею осмотреть все и всех. Да и вдруг кто-то из офицеров расскажет что-нибудь интересное? И я сейчас не о Матильде.