Ольга Валентеева - Звезда короля

расправы над герцогом Дареалем. Правда, твой старший явился вовремя и превратил

соперников в пыль, а герцога спас... светом. Как бы пробудить у него тьму? Тогда мы все

втроем будем на одном уровне.

- У тебя есть пустота? - спросил Виктор.

- Пока нет, но пустота приходит к каждому, кто ждет. Я ей понравлюсь, вот уводишь.

- Я не понравился.

- Потому что в тебе мало пустоты, а во мне - достаточно. И в Анри после суда её

хватало. О Филе я вообще молчу. Так что все пойдет по плану. Так как, что может

пробудить тьму в Анри, как думаешь? Девчонку я уже с моста ронял, не помогло. Видимо,

не сильно любит. Или надо было убить?

- Тронешь Полли - он убьет тебя.

- И то верно, - вздохнул Андре. - Стравить с магистратом? Как тебе вариантец?

- Ты сумасшедший! - в который раз повторил Виктор.

- И что с того? Я, как раз, прав. Всего-то дел: убрать двух магистров. И в Гараодии

наступит порядок. А если они убираться не пожелают, у меня есть свои методы, и они

никому не понравятся. Что я все с Анри да с Анри? Может, с Филом поговорить? Он

кажется куда разумнее.

- Не смей приближаться к Филиппу! - рявкнуло отражение.

- О, сразу понятно, кто у папы любимчик. - Аодре довольно прищурился. - Подожду

еще немного, посмотрю, как они будут барахтаться против магистрата, а потом протяну

руку помощи.

- Слушай сюда, ничтожество. Если ты не оставишь в покое мою семью, я выберусь

отсюда! Выберусь и сотру тебя в порошок! - Виктор в бессильной злости пытался пробить

зеркало.

- Не усердствуй. Что-то нарушишь - умрешь, - прокомментировал Андре его

бесплодные попытки. - А единственное ничтожество здесь ты. Потому что даже звери не

бросают своих детей. Значит, ты хуже зверя.

- Аодре, давай поговорим спокойно. Да, я виноват, признаю. Я не должен был так

поступать. Оставлять тебя. Но и ты не прав. Так нельзя, тобой движет желание быть

замеченным, и только. Я заметил. Хватит.

- Лизоблюд несчастный. Говоришь только то, что я хочу слышать. - Этот разговор

начинал раздражать. - Нет, папа, я не остановлюсь. И больше не позволю втаптывать себя

в грязь, слышишь?

- Лизоблюд несчастный. Говоришь только то, что я хочу слышать. - Этот разговор

начинал раздражать. - Нет, папа, я не остановлюсь. И больше не позволю втаптывать себя

в грязь, слышишь?

- Все могло быть по-другому.

- Да, могло. - Аодре откинулся на спинку кресла. - Если бы ты признал ребенка. Если

бы я не был когда-то доверчивым одиотом. Если бы не стал убийцей раньше, чем раскрыл

магию. Если бы ты после этого не выставил меня за дверь. Вот видишь, сколько «если

бы»? Но они были. А я не умею прощать, не собираюсь, слышишь? Скажи спасибо, что

твои близкие еще живы, потому что первое, что я хотел сделать после полного

пробуждения силы - уничтожить все, что тебе дорого, чтобы ты остался один, как и я. Но

потом понял, что это бессмысленно. Лучше скажи, нравится ли тебе то, что ты видишь? Вот

как поступает мир с теми, над кем не стоит всесильный папочка, готовый по первому зову

закрыть собой. Будь ты свободен, разве допустил бы, чтобы Анри отправился в пустоту? А

Фил - в «Черную звезду», один на один с твоими, заметь, врагами? Нет. Но ты здесь, а они

там. Так что смотри, папочка! И кусай себе локти. Потому что и это тоже - твоя вина.

Только твоя и ничья больше.

- Аодре...

- Не желаю с тобой разговаривать.

- Аодре, ты неправ. Ты поймешь это, но будет поздно. Остановись, пока не зашел

слишком далеко.

- И не подумаю. Кстати, у меня сегодня день рождения. Вряд ли тебе это известно,

да? Выпьем же!

Аодре рывком поднялся на ноги, порылся в шкафчиках и нашел там бутылку вина,

откупорил пробку и сделал большой глоток. Вино приятно обожгло горло.

- Поздно воспитывать сына, когда ему двадцать два, - отсалютовал бутылкой

зеркалу. - Еще шесть лет назад ты мог все изменить. Всего шесть лет. Но ты сказал, что у

тебя только двое детей. И тебя не интересовало, куда я пойду. Так теперь и меня не

интересует, что будет с тобой. Да и с ними тоже, если уж честно. Теперь мне нужен мир.

Аодре гулко рассмеялся. Бутылка вырвалась из пальцев и разлетелась на тысячи

осколков, заливая комнату алыми брызгами. Виктор закрыл глаза. Поздно.

***

Анри

Мы с Полли возвращались домой через пустоту - я не рисковал водить её по городу,

когда меня ищут и хотят арестовать. В прошлый раз обошлось, её хотя бы не обвинили в

пособничестве убийце, но обойдется ли в этот раз? Нет, пусть будет под защитой моей

магии - и в безопасности. Полина весело смеялась, и мне тоже становилось легче радом с

ней. Нет, я ничего не забыл. Но она действительно заслуживает большего. Большего, чем

могу ей дать. Сегодняшний день - всего лишь попытка расставить все на места. Удалась

ли она, не знаю, но девушка, которую любил, перестала лить слезы и светло улыбалась.

Оно того стоило. Даже разговор с матушкой Полины.

Я открыл переход, осторожно обнял Полли за плечи, чтобы не потерялась в пустоте, и

шагнул в серый туман. Только сейчас в нем не было холодно, будто с родной магией ко

мне вернулось нечто большее. Полли прижимала к груди коробочку с четырьмя вишневыми

пирожными - абсолютно одинаковыми, чтобы, видимо, мы не поссорились. Представил, как

бьюсь с герцогом Дареалем за кусочек пирожного - и стало смешно.

А гостиная, которую уже привык считать своей, являла живописную картину.

Дознавателю стало лучше. Он полулежал на диване и наблюдал за Филом и Вильямом,

которые развернули целую баталию на полу. Начертили поля, расставили самодельные

фигурки и играли в «бойницы». Фил побеждал, Вилли пыжился и даже в облике ребенка

походил на волчонка.

- Анри! - заметил меня и кинулся навстречу - видимо, чтобы избежать позорного

поражения. - Вы долго.

- Вам тут и без нас, гляжу, не скучно, - заметил я.

- Фил меня обыгрывает, - со вздохом признался Вилли.

- Конечно, потому что у него есть диплом, а у тебя - нет. Вот выучишься, заткнешь

его за пояс, - пообещал мальчишке и потрепал по всклоченным волосам.

- Спасибо, братишка, - прищурился Фил.

- А ты занимайся больше, чтобы потом Вилли тебя не победил, - улыбнулся ему. -

Новостей никаких, я надеюсь?

- Никаких, - подтвердили оба, и я прошел в спальню, делая вид, что герцога Дареаля

не вижу в упор. Полли же осталась в гостиной. Я слышал, как она спрашивает Этьена о

самочувствии, и приказывал себе угомониться. Ведь между ними ничего нет. Не было и не

будет, уж об этом я позабочусь. А у меня было еще одно дело прежде, чем пойду щелкать

по носу магистрат за мой арест. И это дело как раз замаячило в дверях спальни.

- Анри, ты свое пирожное будешь? - И Фил уставился на меня несчастными глазами.