Любовь Черникова - Любимая воина и источник силы [litres]

– Сияющая, да еще и боец?! Вот это невидаль!

Молодой теневик, затаив дыхание, наблюдал за развернувшимся сражением и где-то в глубине души жалел, что не может прямо отсюда перейти ближе, чтобы присоединиться. Едва взошедшее солнце, с трудом пробившись сквозь сплетенные высоко над головой кроны мрачных лиственниц, осветило пространство вокруг дерущихся, обещая погожий морозный денек. Воин инстинктивно ощутил всю красоту момента, стремясь запомнить, впитать это мгновение. Что-то подсказывало мужчине, это может быть последнее, что он видит в своей жизни.

Льяра

Мы вывалились из портала посреди леса, но я отчего-то без труда поняла, где именно мы находимся, хоть и не была здесь ни разу. Из-за деревьев доносились крики людей и животных, звуки сражения.

– Верд? Вердерион?

Любимый снова потерял сознание. Я его немного подпитала, но без особого успеха, в себя он так и не пришел. Повязка на боку и животе насквозь промокла от крови. Похоже, он потерял ее слишком много.

– Леди, не двигайтесь! Поднимите руки. Молчите!

Вокруг возникло сразу три теневика, за ними подоспели оборотники, держа оружие на изготовку. От облегчения я даже заплакала.

– Это эрсман Аллакири! Помогите! – завопила, утирая слезы, проигнорировав приказ молчать. – Я Льяра Яррант, срочно вызовите моего отца, императорского советника!

– Вас ищут, миледи. Успокойтесь, теперь вы в безопасности. – Чей-то китель укрыл плечи. – Позвольте я вас понесу.

Я вдруг поняла, что меня пытаются увести от Верда.

– Нет! – бросилась назад, мертвой хваткой вцепившись в руку любимого. – Я с места не сдвинусь, пока не придет врачеватель!

Верда уложили на походное одеяло, оказавшееся под рукой. Один из оборотников с нашивкой нелмана на форме присел рядом, осматривая рану.

– Ганзи, срочно за доктором! Сам не справлюсь, а переход он не вынесет. Сквозное, задета печень, эрсман чудом жив. Миледи, вам лучше отправиться с…

– Я останусь здесь! – мне было страшно выпустить любимого из рук, казалось, стоит это сделать, и Верд умрет или исчезнет.

Нелман занялся раной, пытаясь влить в Вердериона жизнь, и по его хмурому лицу, по сжатым в жесткую линию губам я поняла, что дела плохи. Надпись на ячейке «НИ» либо не означала «нейтральный источник», либо я просто перепутала ключи, но здесь нам повезло оказаться лишь с третьей попытки.

Первые два перенесли нас в странные места. Один раз это были холм с жутким идолом на вершине и простирающееся вокруг болото, источающее ядовитые испарения и кишащее тварями, которым я и названий-то не знала. Мы поспешно убрались оттуда. Второй портал располагался на краю иссушенной равнины, пестрящей редкими, искореженными и почерневшими стволами деревьев, мы увидели столб бордового света на горизонте, а в голове раздался испугавший до икоты шепот. Тогда-то Верд из последних сил активировал третий портал.

– Станете реветь, и я вас насильно отправлю отсюда! – рявкнул оборотник.

Я спешно утерла вновь набежавшие слезы.

– Давайте помогу? – не дожидаясь ответа, принялась вливать в нелмана энергию по чуть-чуть, стараясь не переборщить. Тот, одарив пристальным взглядом, согласно кивнул и продолжил дело.

Внезапно я вздрогнула. Кто-то без слов просил о помощи. В мыслях одна за одной стали сменяться картины, суть которых сводилось к одному, как гибнет чистое, невинное существо, а на горизонте встает багровая луна. Я поняла, что не выживу, если не откликнусь на зов. Прилив энергии был настолько неожиданным, что я резко втянула воздух. Сейчас или никогда. Решать надо быстро.

Осторожно убрала голову Верда с колен и поднялась на ноги. С плеч упал китель, но холода я не почувствовала.

– Миледи Оэльрио, куда вы?

– Останьтесь с ним, – подкрепила приказ ментально, и нелман, согласно кивнув, продолжил заниматься Вердерионом. Теневики удивленно глянули на командира, но ничего не сказали.

Я спешила туда, где нужна моя помощь, не отдавая отчета, зачем мне это нужно? Почему я? Что делать, оказавшись на месте? Но с каждым пройденным шагом внутри зрела уверенность, что задуманное Амелией надо предотвратить во что бы то ни стало. Образ выжженной равнины так и стоял перед глазами.

Пока шла через мрачный лес, по пути стали встречаться обезумевшие звери, но я для них словно бы не существовала, они не обращали на меня никакого внимания. На пути возник косматый медведь, и я без страха легонько коснулась его головы, отмечая, как взгляд маленьких глаз мгновенно прояснился. Развернувшись, зверь направился прочь, возмущенным ревом сетуя на то, что его потревожили.

– Свободны! Идите домой! – говорю по наитию.

Тихо. Но меня слышат все. Я не видела, но чувствовала, как безумие покинуло животных.

Амелию увидела возле защитного барьера.

Она активировала какой-то артефакт, и на глазах внушительное сооружение погасло, мигнув на прощанье. Мой взгляд приковывали лежащие повсюду тела, а световые клинки, вновь возникшие в руках бывшей возлюбленной Верда, не оставили сомнений, кто это сделал. Это понимание заставило остановиться. Сердце забилось быстрее, накрыл страх, и в душе поселились сомнения. Сознания тут же ласково коснулись, успокаивая, даря уверенность, придавая сил идти дальше.

Я шла, осознавая, дело не только в том, что на меня что-то воздействует, я просто знаю, что не могу не попытаться предотвратить будущие смерти. Я вспомнила бойню в общежитии, Тилью, девушек в зверинце Галэна, лежащего без сознания Верда.

Даже если погибну, это того стоит.

Впереди показалась стена, Амелия была уже около нее. Она подняла руку, и сноп белого пламени устремился вперед, даже на таком расстоянии был слышен его рев и треск стремительно сгорающего дерева. Что-то подсказало, нужно спешить, и я перешла на бег, мелькая голыми коленками сквозь расходящиеся полы нелепого черного халата.

Со стены спрыгнул воин в легкой броне, выдающей теневика.

– Тварь, стой! – закричал он фаворитке Берди.

Та продолжила шагать к источнику, который походил на гигантский огонек свечи необычного серовато-розового цвета. Странно, нам рассказывали, что он больше похож на гладкое озеро. Видимо, с тех пор что-то изменилось.

Амелия обернулась, небрежным движением откидывая с глаз выбившуюся прядь, и я осознала, как она непозволительно хороша в своем белоснежном коротеньком платье. И как только у такой красавицы может быть столь черное сердце? К воину устремился один из кружащих за ее плечами огоньков. Теневик отбил его мечом. Побежал следом. Я тоже ускорилась насколько могла, но оборачиваться не стала, у меня была иная идея.

Амелия обрушила на воина град ударов. Световые клинки замелькали, ослепляя, то и дело превращаясь в ветвистые молнии, и теневик, привыкший больше полагаться на стремительность перехода, ушел в глухую оборону, быстро сдавая позиции. Пропустил удар. Тонкий меч нанес глубокую рану, и совсем юный воин оступился, падая навзничь. Воздух свистнул, разрезаемый световым клинком, завершающим начатое, но я отбила его в сторону своим.