Виолетта Стим - Часовой механизм [СИ]

— Почему ты так решил? — спросил Дэй, напрягаясь. Около этого завода, низкого и обшарпанного, он обретался последние полгода. И никому не говорил о комнатке с заколоченными окнами, находящейся на первом этаже заброшенной ночлежки. Разнюхай эту информацию его преследователи… Кто знает, как долго ему оставалось бы после этого жить.

— Твой кашель, — сказал Джошуа. — И жар. И лихорадка. Я такое уже видел. Как-то я нанялся посыльным в лечебницу Кади, так у него была тьма обитателей с Коук-стрит. И все — с такой же болезнью. Тогда-то их ночлежку и прикрыли. Жить там нельзя — слишком близко к заводу. Он старый и трубы у него худые, дым распространяется быстро. Сернистый водород, значит, они там сжигают — двуокись серы с дымом выделяется. Ты это вдыхаешь долгое время — и вот они, симптомы. Сказал об этом доктору Кади, а тот меня и вышвырнул.

— Двуокись серы? Звучит серьёзно, — хмыкнул Дэй.

Он прекрасно понимал, что Джошуа Олди, по всей видимости, жил в этом подвале уже давно, а потому чувствовал себя здесь как дома. Паренёк не скупился на эмоции и казался любителем поболтать, но разделить его желание было сложно. Дэй считал подозрительность и осторожность необходимыми качествами, чтобы уцелеть в Старом центре Коры. Не говори лишнего, веди себя тихо — проживи ещё один день.

— И чем мне это грозит? — спросил он, понимая, что Падальщик ждёт от него именно этого вопроса.

— У тебя лёгочная болезнь, и воспаление глаз, приятель, — сказал Джошуа. — Все это излечимо, пока что. Я многого нахватался от доктора Кади, но ещё больше — выяснил сам. Травы нашей цыганочки немного помогли, однако кашель вернётся, если не принять меры.

— Какие меры?

— Не знаю, могу ли я об этом говорить, — нахмурился паренёк. — У меня возникла идея кой-какого устройства, оно должно помочь. Но Морт из меня всю душу выбьет, если я затею работу без его позволения. Он вернётся вечером, вместе с Лисс и остальными. Там и потолкуем. А пока — отсыпайся.

После того, как Олди скрылся за занавеской, Дэй послушно откинулся на соломенный матрас. Перспектива провести в этом подвале ещё один день не очень радовала. Будь у него силы, Дэй уже сегодня выяснил бы все, что ему необходимо насчёт изобретения, а затем свалил обратно в свой Феттер-Вуд на окраине города. Там он жил четыре года назад, до того, как оказался здесь, в Старом Брайпорте. Хотел по-быстрому разобраться с делами отца и не подозревал, что поиски так затянутся.

Время шло медленно. От скуки разглядывая сеть прохудившихся труб под низким потолком и отсыревшую, плесневелую штукатурку на стенах, Дэй прислушивался к звукам, доносящимся из основной части подвала. Где-то там, за занавеской, мерно бряцали металлические детальки, словно их упорно прилаживали друг к другу, помогая молотком и отвёртками. Олди что-то мастерил. Отец сказал бы, что у этого паренька есть явные задатки, чтобы стать изобретателем — тот разбирался в механизмах и в химии. Интересовался наукой, несмотря даже на бедное происхождение.

Дэй усмехнулся — он никогда не услышал бы таких слов от отца про самого себя.

Потрескивали дрова, пахло варёной морковью — значит, у Падальщиков в подвале имелся очаг. Желудок привычно отзывался на запах еды тянущей болью. Аристократы считали, что человек не способен прожить без еды дольше недели, но Дэй был готов поспорить с этим утверждением. Он привык закрывать глаза на потребности своего организма. Иногда, чтобы насытиться, ему хватало пары пригоршней воды и куска чёрствого хлеба.

«На голодный желудок соображаешь яснее», — думал он. — «А у богачей от избытка жратвы даже мозг жиром заплывает».

Ближе к вечеру начали возвращаться Падальщики. Они не совались в общую спальню, и Дэй был этому рад. Он ждал Лисс. Она должна была ему все объяснить.

Невольно вслушиваясь в разговоры обитателей подвала, он вдруг осознал, что даже после краткого знакомства хорошо запомнил их имена и манеру речи. Так, холодный и высокомерный голос выдавал парня по имени Крис, звонкий и весёлый голосок принадлежал, конечно же, Олди, а хрипло и низко звучал тембр некрасивой мадемуазель с пистолетом. Кажется, Мэри, так её звали. Среди них затерялся ещё один голос, очень уж детский. Он с лёгкостью мог принадлежать малышу лет пяти.

Все хвастались сегодняшними приключениями на улицах города и добычей — едой, деньгами и украшениями. Падальщики промышляли грабежом и обманом, как и многие бедняки, потерявшие надежды. Особо предприимчивым нищим девушкам было попроще — у них всегда находилось то единственное, что можно выгодно продать.

Не все обитатели подвала работали в Брайпорте, как понял Дэй, подслушивая беседы за занавеской. Те из них, кто выглядел опрятнее остальных и умел выставить себя в правильном свете, а это Кристиан, Морт и Лисс, частенько отправлялись в Свифт-Гарден — один из самых богатых районов Коры. Несколько кварталов там занимали монументальные особняки с балконами и террасами, а в скверах даже высаживали деревья и цветочные кусты. Растения довольно быстро погибали из-за непроницаемого смога, но аристократы тут же заказывали новые с юга. Так и получалось, что аллеи там цвели всегда.

Наконец, лязгнула задвижка люка, а в подвале послышались знакомые голоса Морта и Лисс Делисс. Цыганочка поспешно поздоровалась с друзьями, быстрыми шагами проследовала к занавеске и отдёрнула её.

— Ну как ты тут? — звонко спросила она с улыбкой. В её руках была большая, пыльная бутыль и две кружки. Девушка по-прежнему была одета в своё красное платье со шнуровкой на декольте и грязно-серым, многослойным подъюбником — другого наряда у неё не имелось. — Дэй Ридд… ведь так тебя зовут?

— Ты спасла меня, а имя даже не запомнила? — удивился Дэй.

— Имя — это обязательно условие, чтобы кого-то спасти? — насмешливо уточнила Лисс, разливая воду. Она протянула ему полную кружку. — Знаешь, когда-то у меня был старший брат, чем-то похожий на тебя. Он умер. И, кажется, от такой же болезни.

— Значит, пожалела меня? — усмехнулся Дэй, отпивая воду. На вкус она отдавала болотной тиной.

— У каждой хорошенькой девушки должны быть свои маленькие слабости, — пожала плечами Лисс. Порывшись в складках пышной юбки, она достала из потайного кармана два маленьких свёртка. Один оставила себе, второй отдала Дэю. Он развернул его — под газетным листом оказался круглый пирожок с мясом, размером не больше женской ладони.

— Мой сегодняшний заработок, — пояснила девушка, с улыбкой наблюдая, как жадно Дэй набрасывается на первый за неделю ужин. — Не густо, конечно. Зато теперь мы с тобой не будем претендовать на общий котел этим вечером. В дни, когда выпадает очередь Олди готовить, я всегда стараюсь раздобыть что-нибудь вкусненькое. Потому что его похлёбка просто отвратительна. Попробуешь ее, и поймёшь, о чем я.