Андромеда Северова - Ад отменяется [СИ]

А как отправляться, куда и в каком виде, никто не собирался, видимо, мне подсказывать. Я зависла в недоумении.

— Ах, да. Прикоснись к синему шару, — махнул он рукой в сторону.

Я поплыла в указанном направлении. На круглом столе лежало несколько стеклянных или хрустальных, короче прозрачных, но разноцветных шаров. Я присмотрелась. Все были хороши. Потянулась к синему, но коснулась серо-голубого. Огненно-жгучий шквал накрыл меня. Ослепительная вспышка унесла во тьму.

Выплывала я из тьмы тяжело. Кто то протяжно стонал. Прислушалась. Это я что ли издаю такие скулящие звуки? После посвящения в приюте, после которого провела неделю в больнице, никогда себе этого не позволяла.

Горло нещадно саднило, как будто нажралась песка. Голова наливалась чугунной тяжестью, по мере просветления моего сознания. Тупая, тягучая боль от низа живота, расплавленным свинцом стала растекаться по всему телу, которое по ощущениям, вместе с появившейся чувствительностью, лежало скрючившись на мокрой местами простыне. И места мне эти, ой как не нравились.

По комнате пронесся холодный ветерок. Где-то открыто окно. Холод заставил съежиться еще сильнее. Кожа покрылась пупырышками и меня не хило стало трясти. Это я голая, что ли?

Рассудок сопротивлялся. Мозги надо вправить, а то чувствую, что нагребу по полной программе. Хотя по самочувствию, лежащем в коме, уже не хило огребла.

Открыла глаза. Постепенно они привыкали к темноте. С трудом различимые тени предметов, обретали четкие границы. Мое внимание привлекло окно, из которого широким потоком лился серебристый свет. У окна стоял мужчина. Призрачный свет омывал его. Высокий, прекрасно сложенный, с длинными, до пояса, волосами. В одной руке он держал бокал, а в другой бутылку, с длинным узким горлом. Опрокинул в рот содержимое бокала и снова наполнил его.

— Так вино не пьют, — услышала я свой шепот, правда не думала, что он услышит.

Мужчина резко развернулся и пошел ко мне. Я открыла рот от удивления, стыда и восторга. Этот образчик был восхитительно гол и двигался как хищник. Текучие движения завораживали, заставляя броситься в пасть.

— Очнулась? — раздался глубокий, бархатистый голос. Но он был напряжен и не сулил мне ничего хорошего. Знать бы в чем провинилась. — Пей, — ткнул он мне в нос посудиной.

Я непроизвольно отшатнулась. Значит этому телу он причинил немалую боль. Я скрестила дрожащие руки на груди. На широкой кровати нечем было прикрыться. Мужчина грубо схватил меня за волосы и дернул вверх, запрокидывая голову. Приложенный ко рту бокал больно впился в губу. Густая пряная жидкость потекла в горло и по подбородку стала стекать мне на грудь. Я пила большими быстрыми глотками, боясь захлебнуться. От резкого аромата жидкости закружилась голова. Опустевший бокал был брошен в стену и разбился на мелкие кусочки, которые заискрились в призрачном свете.

— Может ты считаешь, что я должен извиниться за грубость? — он тяжело задышал мне в лицо. — Будешь мечтать о смерти. Обещаю тебе.

Когда он наклонился ко мне, я смогла наконец увидеть его лицо. Мужчина был нереально красив. Я таких в своей жизни не видела. И это был не человек. Я сразу это поняла. Идеальное лицо, словно вылепленное из мрамора, совершенное и бездушное. Глаза разглядеть не удалось. Часть, струящихся серебром волос, пологом упала на лицо со стороны света.

— Я уже умерла, — ответила я.

— Нет, ты жива. И это единственное, что меня на сегодня радует. Я смогу насладиться твоей болью, — прорычало это чудовище мне в ухо.

А затем вонзил зубы мне в плечо. Я сначала опешила, а потом стала отбиваться. Сильные укусы оставляли на моем теле кровавые следы. От страха еще сильнее забилась в руках монстра. И на меня посыпался град ударов. А затем начался форменный ужас. Нисколько не гнушаясь, эта смазливая тварь насиловала мое тело. «Это кошмар. Я должна проснуться. Этот старичок, гад, говорил, что меня не отправят в ад. Тогда где я сейчас?»

Мои губы смяли в жестком поцелуе. И терзали, пока от злости с силой не укусила моего насильника. Жгучая пощечина выбила из меня дух. В моей голове вспыхнул феерверк, унося мое сознание в лучший мир.

Впервые, за свою долгую тысячелетнюю жизнь, лер Актинэль, Владыка лунных эльфов, не знал как поступить. Его сын вел себя как демон, а не как благородный эльф. Он понимал его и как мужчина, и как отец. Его горе, его тоску и боль. Но никак не оправдывал его поведение с этой несчастной девочкой. Она была виновата лишь в том, что боги благословили именно этот брак.

Для всех это стало неожиданностью. Ведь до сих пор, клан горгулий никогда не участвовал в выборе суженной для наследников. Они жили практически также долго как и эльфы. Были малочисленны. Но никогда еще не вступали в браки с другими расами. Да и выборы на этот раз были странными. Прорицатель сам вышел к алтарю, чего до сих пор не делал. Кровь ни одной из представленных невест не подошла его сыну. Можно было позволить ему жениться на Наньи. Она была хорошей девочкой. Из благородного рода целителей, но она не могла принести наследника. Если брак не будет благословлен богами, то он оставался бесплодным.

По настоянию прорицателя были отправлены гонцы к клану гаргулий. Главой их была женщина. У нее были две дочери. В брачном возрасте только одна. Но прорицатель настоял на младшей. Она как раз отметила свое первое совершеннолетие. Ребенок еще, по эльфийским понятиям, но у гаргулий не являлось препятствием. Единственной проблемой стало то, что она могла трансформироваться, непроизвольно. Но и это уладили. После того, как брак был благословлен богами, жениху в подарок принесли зелье. Оно у других рас действовало как успокоительное, а у самих гаргулиф вызывало апатию и сонливость.

Несколько капель этого зелья и невеста стала спокойной и послушной как кукла. После пережитого, Киран разорвал бы девчонку в первый же день, если бы ни этот подарок.

Дверь кабинета открылась и вошел принц. Ни одной эмоции на лице. Взгляд серых глаз был холоден.

— Звали, отец?

— Киран…

— Если речь пойдет о моей жене, — сквозь зубы процедил он, — не стоит даже начинать.

— Ты знаешь почему проводится отбор, — Владыка жестом руки остановил вскочившего с места сына. — У тебя единственный шанс родить наследника — это она. Данис не виновата в том, что случилось с Наньей.

— Ее убил один из ее проклятого народа.

— Ты в это веришь? Скажи, что просто виноватого. Клан гаргулий всегда стоял на страже добра. Даже приблизительно не могу назвать сколько они предотвратили несчастий и преступлений. Я думаю это сделано специально. Кому-то очень хочется, чтобы ты забил ее до смерти. Если так и дальше будешь продолжать, ее убьет или твой ребенок, или ты сам.