Анна Одувалова - Как найти королеву Академии? [litres]

Сбежать я могла только к себе в комнату. И представила, что будет, если вдруг Нокс заявится туда среди ночи. А он вполне способен на такое. Нет уж. Лучше дождаться и обсудить то, что между нами творится. Отбор я всё равно завалила. Сейчас к финалу уже пришли даже самые медленные черепахи.

Нокс скрылся в ванной, а я поняла, что сидеть и ждать его в спальне – не самое верное решение. Поэтому поднялась и привела себя в порядок. Губы припухли от поцелуев, глаза лихорадочно блестели, а волосы растрепались. И я ничего не могла с этим поделать. Только одернула платье, плотно запахнула на груди короткую меховую накидку и поправила волосы.

Впрочем, скоро в накидке стало невыносимо жарко. Я потерпела какое-то время, но потом поняла, что не могу больше, и сдалась, повесив меховую штучку на спинку стула. В платье я почувствовала себя практически обнаженной, но зато так было не жарко.

Когда Нокс, полностью одетый, вышел из ванной, я уже переместилась в небольшую гостиную и сидела там на диване, не постеснявшись щедро плеснуть себе коньяка из найденной в баре бутылки. Смотреть на Нокса и общаться с ним на трезвую голову я решительно не могла.

– Вижу, ты уже освоилась, – недовольно буркнул Нокс, устраиваясь в кресле напротив. В том, в котором я сидела в прошлый раз.

– Коньяк помог мне не сбежать, – призналась я и сделала еще один смелый глоток. Напиток прокатился по горлу обжигающей волной, и я некрасиво закашлялась. – Давайте, рассказывайте, – буркнула, отдышавшись, в попытке замять неловкую ситуацию. Впрочем, всё наше общение в последнее время было одной неловкой ситуацией.

– Ты свалилась ночью в мою постель, а рассказывать должен я? – удивился он, иронично изогнув бровь. А по губам скользнула кривая усмешка.

Во рту пересохло, и стало сложно дышать, пришлось сделать еще один, более осторожный, глоток коньяка.

– Во-первых, я уже рассказала, что знала. А во‐вторых, эта демонщина творится из-за вашего зелья! – наконец осмелела я и обрела дар речи.

– Которое ты сама опрокинула на себя, когда пробралась ко мне в комнату воровать мои личные вещи, – педантично поправил Нокс, заставив меня поморщиться.

Правда мне не нравилась. Возразить было нечего, поэтому я упрямо выставила подбородок и заявила:

– Ну, если не хотите рассказывать, я пойду. Спать. Только в следующий раз, когда мы с вами встретимся, пожалуйста, не целуйте меня и не суйте потом зачетку с высшим баллом, который я не заслужила. И не знаю, как заслужить, ибо ненавижу вашу идиотскую сопромагию!

– Сядь, Вирена, – устало бросил он. – Зря ты думаешь, что я специально не хочу тебе рассказывать. Просто… – Он совсем по-мальчишески взъерошил темные волосы, видимо, собираясь с мыслями. – Я сам до конца не понимаю и не знаю, с чего начать.

– Начать лучше с начала, – глубокомысленно изрекла то ли я, то ли выпитый мною коньяк. Он приятно шумел в ушах.

– Дело в том, что я происхожу из древнего рода, – послушно заговорил Нокс. – Мы всегда служили короне, наша сила – это государственное достояние…

– Но вы работаете в академии. Или в этом и заключается ваше служение?

– Да, работаю. Потому что отдал больше, чем было нужно. И мои татуировки… – Он помолчал. – Это лишь малая часть того, что мне досталось в память о том времени. С границы ни у кого не остается хороших воспоминаний, и я не исключение. Свой долг перед семьей и короной я выполнил, и теперь волен делать всё, что захочу. Ну, или почти всё.

– Татуировки появились у вас там, на границе? – уточнила я, стараясь не пялиться откровенно в ворот рубахи.

– Да, именно. Эти татуировки неспроста. Они не украшение, они напоминание о том, чего мне стоили пять лет, проведенные между мирами. Никто не вправе требовать от меня большего. Я исполнил свой долг и сейчас свободен в выборе профессии. Принадлежность к семье плюс пожизненное жалованье от государства позволяют не переживать о финансах, поэтому академия – не самый плохой выбор. Тут забавно. Было до недавнего времени, – добавил он, внимательно уставившись на меня и заставив покраснеть.

А что? Мне, между прочим, тоже значительно лучше жилось до тех пор, пока я была лишь одной единицей среди потока студентов.

– Ну и какое это отношение имеет к зелью и тому, что я по непонятной причине прилетела к вам в постель?

– Всё, что я сказал выше, касается лишь долга перед королевством. А вот долг перед семьей не выполнен. Я должен подарить наследника, но для того, чтобы сила моего рода перешла к ребенку в полном объеме, важно одно условие.

– И какое?

– Любовь… То, чего нет в моей душе.

– Может быть… просто пока не сложилось? – поинтересовалась я, понимая, что чем дальше, тем меньше мне нравится этот разговор. И я совсем не хотела знать о Ноксе так много.

– О нет, поверь, меня исследовали вдоль и поперек. Моя матушка – дотошная и обстоятельная женщина. Иногда в нашей семье случается такое отклонение. Наверное, природа подобным образом ограничивает количество людей с настоящей силой, а не ее крупицами.

– Вы пытались вернуть возможность любить? – тихо прошептала я, постепенно начиная осознавать, в какую нелепую ситуацию вляпалась.

– Вирена, мне и без любви жилось очень комфортно. Но… матушка умеет быть убедительной и настойчивой. Я искал рецепт и, возможно, нашел. Точнее, твердо был уверен, что нашел. Но испытать, к сожалению, не удалось.

– Я пролила зелье на себя…

«И на Халяву», – пронеслось в голове.

– Да, и теперь… ты для меня…

Я напряглась, боясь того, что он мне сейчас скажет, но Нокс был не так категоричен.

– Ты для меня – наваждение. С каждым днем ты мне нужна всё сильнее и сильнее, и я не знаю, что это такое. Как с этим бороться. И самое главное…

Он переместился из кресла на диван и медленно наклонился к моим губам, словно намереваясь поцеловать.

– Я не уверен, что хочу бороться с этим наваждением.

Но я не была готова. Ни к признаниям, ни вообще ко всей этой ситуации.

– Нет-нет… не стоит. – Я постаралась отстраниться от магистра как можно дальше. – А отмыться от этого зелья нельзя? Оно, видимо, и на меня подействовало неким странным образом. И мне это совершенно не нравится.

– Тебя тоже ко мне тянет? – поинтересовался он таким будничным тоном, что стало совсем не по себе. Я не хотела думать о преподавателе, не хотела, чтобы меня к нему тянуло. И да, демоны всех задери, в этом было виновато его дурацкое зелье! Как же иначе!

– Не столько тянет, – соврала я, – сколько притягивает. Я не собиралась к вам в постель. И очень надеюсь, больше там не окажусь. И можно я всё же пойду? Мне нужно всё это как-то переварить. И желательно – не здесь.

– Хорошо, иди, Вирена, но учти: от этого никуда не денешься.