Лиса Александрова - Брачное агентство, или как я стала герцогиней [СИ]

Ныла я долго, со вкусом и красочно, не скупясь на нецензурную брань, чем ввергала брата в еще больший шок, так как прежде подобными познаниями не отличалась.

Примерно минут через пятнадцать, когда у меня пересохло в горле, и я сама заметно выдохлась, что выражалось во все больших паузах между повествованием, Ивар все же подал голос.

— Я не понял, с Венесом так невыносимо жить?

Ооооо! Кажется, у меня открылось второе дыхание. Судя по обреченному виду брата в этот момент, он уже пожалел о том, что вообще решил открыть рот, вместо того, чтобы притвориться дохлым.

Все, что я вещала до этого, относилось просто к ситуации и моему замужеству в целом. А сейчас я приготовилась вдохновенно описывать мою «семейную» жизнь! Что, собственно и сделала, нисколько не отвлекаясь на страдальческий вид моего братца, его короткий поход до бара, где он раздобыл себе «анестезию», как однажды выразился мой «супруг». Сначала только налил в стакан, но быстро подумал, внимательно посмотрев на вдохновенную и громкую меня, что ходила по комнате, пытаясь жестами составить реальную конкуренцию ветряной мельнице, и взял целую бутылку. Предусмотрительный. Люблю брата. С комментариями он лезть поостерегся, чем лишний раз подтвердил свою сообразительность. Вместо этого, он предпочитал молча пить, под аккомпанемент моего повествования на вольную тему «как я провела неделю живя с герцогом».

Рассказ мой был таким содержательным, что некоторые классики (чьи книги я любила перечитывать), не будь давно мертвы, непременно посмотрели бы на меня с уважением. Пожалуй, такого красноречия я за собой раньше не замечала, явно позабыв, что приличной леди не престало так выражаться. В тот момент мне было важно полноценно передать весь спектр эмоций от последних дней моей жизни, а это в лучшей мере можно было сделать именно в такой манере. Увы, интеллигентное: «Я поражена и не нахожу слов, чтобы выразить всю глубину моего шока от ситуации» — ни в сотой доле не могло описать то, что мне пришлось пережить. Особенно, последние сутки! Зато парочка емких, но красноречивых слов могли по максимуму описать мое душевное состояние.

Над первой частью моего рассказа, до момента встречи в библиотеке, брат сначала скрываясь, а после и вовсе не таясь ржал как ненормальный. Больше всего ему понравилось мои начиная в спорте по киданию мыльницы и моя выдумка как герцог делал мне предложение. На этом моменте Ивар даже потребовал рассказать ему все в деталях. По мере моего рассказа, брат «стек». В смысле с кресла «стек». И только подвывал, сидя на полу, в попытке успокоиться, так как смеяться уже не мог. Особенно он восторгался в моментах, где Венеса так или иначе калечили. Мне эти моменты тоже нравились. Жаль, что они только в моем воображении.

От предостережения Венеса по поводу бывших любовниц, брат беззаботно отмахнулся.

— Не бери в голову. Обычные богатенькие курицы, которые мнят себя богинями. На деле же одна извилина на всех троих и то, отвечает за самомнение. Ничего серьезного они сделать не смогут. Максимум — испортить тебе платье на балу, или сказать какую-нибудь гадость за спиной. И только. На большее у них ни ума, ни возможностей не хватит.

Признаться, меня этим братец сильно успокоил. Он, как человек публичный, знал практически все высшее общество лично. Да и как знаток в женщинах, в силу профессии и своего мужского опыта, разбирался, довольно, неплохо. Так что, мнению Ивара я доверяла полностью, уже не так опасаясь предстоящего бала.

На мое удивление, заявления герцога, о том, что я ему нравлюсь, и тот имеет на меня определенные виды, брата нисколько не удивили. Он почти дословно повторил слова Клима.

— Не вижу в этом ничего странного. Ты не глупая, очень красивая, молодая девушка. Любой мужчина не остался бы равнодушным, особенно состоя с тобой в браке. Было бы удивительно, если Венес на тебя не клюнул. Лично у меня бы стали закрадываться сомнения относительно его половых предпочтений.

Дальше поведала события, что следовали после библиотеки. В этот день Клим как с цепи сорвался. Постоянно отирался рядом и всячески проявлял себя как «молодожен». Нет, он не целовал меня в показательных целях, чего я в тайне опасалась. И особых вольностей себе не позволял. Но он ПРИКАСАЛСЯ! Постоянно! То, приобнимет, то случайной заденет меня рукой, коленом, когда мы сидели рядом за столом, или прижмется ко мне, как бы случайно, мол, оступился. Но в основном держал мою руку и поглаживал пальцем. И все бы ничего, вот только я открыла для себя большую неожиданность — брачная татуировка просто невероятнейшая и сверхчувствительная эрогенная зона! От простого поглаживания я готова была выть в голос. Но все мои попытки вырвать руки, или, хотя бы прекратить поглаживания, сводились на ноль. Для себя я поняла, что мой «муж» очень мстительный и злопамятный человек.

Спасало только то, что мы не весь день пробыли в компании членов его семейства. Были и перерывы, на которые я практически молилась. Наедине герцог был подчеркнуто учтив и сух, не предпринимая даже попыток ко мне приблизится или дотронуться. Зато как смотрел паршивец! Было явно видно, как он наслаждается моим тихим бешенством и попытками успокоится, после «поглаживаний».

На мою вежливую просьбу (пусть и сказанную сквозь зубы) больше так не делать, тот невозмутимо поинтересовался «почему?». И что ответить ему? Да не в жизнь не признаюсь вслух, как именно на меня действуют его прикосновения!

На мой короткий ответ: «Мне неприятно», пришел не менее лаконичный: «Терпи».

И ведь знает правду, Хамло. По глазам наглым и насмешливым вижу, что знает. Но хочет вытащить из меня признание. И не факт, что успокоится, после того, как его получит.

В общем, в город я уезжала как на праздник, помня, что у герцога там дела, и видеться, хотя бы первое время, мы будем редко.

— Что это за дрянь такая? — возмутилась я, суя под нос брату татуировку.

— Брачная татуировка, — невозмутимо пожал он плечами. Спасибо за очевидный ответ! А то я не догадывалась! Вот уже неделю пытаюсь оттереть, но не получается. Аллергия, наверное! Клубники переела.

— Я не про это спрашиваю. Почему она так на меня действует, когда Венес прикасается ко мне?

— Может дело не в татуировке? — ехидно поднял он брови, демонстративно поглаживая узор. Ничего. В смысле, я ощущаю прикосновение, но ничего сверх того не чувствую. В жар не бросает, нервной дрожи не вызывает.

Я с ужасом и подозрением подняла на брата глаза.

— Ты на что, это, намекаешь? А?!

— Быть может, дело в тебе? — криво усмехнулся потенциальная жертва жестокого убийства. — Точнее в твоем отношении к Венесу. Он тебе нравится? — прямо спросил Ивар, чем заставил меня задохнуться от негодования.