Олеся Зайцева - Повелители снов. Предание

Так ничего и не решив, просто зашагала по дороге.

Было очень знойно. Ботинки и джинсы быстро покрылись новым слоем пыли, в черном топе было нестерпимо жарко, а солнце стояло еще высоко. Так высоко!

– Олесь, ты собираешься пилить и колоть дрова?! – изумленно воскликнула Ольга.

– Не я, а мы, – поправила ее я, открывая комод с одеждой. – Как я понимаю, есть мне не одной хочется, не так ли?

– Но у меня плохо получается колоть, колун такой тяжелый, что я его просто не подниму. – Не унималась Оля, меряя шагами комнату, краем глаза наблюдая, как я роюсь в ящиках.

– Колоть буду я, а вот пилить будете все вместе.

– А может, штакет от забора оторвем, его хоть колоть не надо? – предложила она. – Распилим, и в печку.

– Ага, давай еще и дом разберем, а потом люлей получим. Кто-то же тут живет, в теории. И что мы им скажем. Что нам кушать хотелось, и дрова колоть лень было. Нет уж, спасибо. Я лучше поработаю.

Резюмировала я, прекращая все споры.

Снова вздохнув, Ольга вышла из дома.

К всеобщему изумлению, я умудрилась притащить три сосенки, которые обнаружила около одного из домов. Во дворе нашла «козлы» – давнее устройство, на которое кладут бревна и затем распиливают на чурбаки; рядом стояла огромная двуручная пила и тяжелый колун. Все было готово к работе.

Выглянув в окно, видела, как девчонки переглянулись и с вздохом неизбежности принялись за дело.

Сначала Лена с Катей положили бревно на козлы и принялись, как умели, пилить. Затем их сменили Ольга с Юлей.

Я наблюдала за ними из окна, пока переодевалась.

Жалко было их так нагружать, но с другой стороны рука не поднималась ломать чужой забор.

На земле уже валялись пять чурбаков, когда я вышла из дома.

Подруги ахнули, разглядывая мое новое одеяние.

– Ну, как я вам?

Из привычной одежды на мне остались лишь ботинки. В место майки и джинсов теперь красовалась белая льняная рубаха, подпоясанная на талии яркой цветной тесьмой, доходящая при моем невысоком росте почти до колен. Вид был, конечно, еще тот, но мне было наплевать. Париться в штанах, я больше не собиралась, а разгуливать в нижнем белье было как-то неловко.

– Надеюсь, тот, кому принадлежит эта одежда, не очень разозлится. Не могу больше ходить в этих джинсах, вся попа уже спарилась.

Констатировала я, беря колун.

Хороший, отметила машинально. Дедуля бы оценил, такой добротный. Тяжелый, зараза, но удобный.

Через минуту, подруги побросали свои дела, и с изумлением косились на меня.

– Народ, чего встали, давайте пилите!

Поднимать огромный колун при знойном солнце, действительно, казалось очень не просто, тем более для девушки, но других вариантов, увы, не было. Я в очередной раз пожалела, что не родилась мальчиком. Вот была бы сейчас высоким мускулистым парнем, то быстренько бы все расколола.

Потом почему-то вспомнила свою институтскую группу. Даже засмеялась, представив их тут.

– Что?

Спросила Лена, гладя, как я хихикаю.

– Да, просто представила моих институтских ребят тут. Вот был бы цирк, они и костер то разжечь не могут, кроме одного парня. Вот его бы я сейчас с радостью сюда переправила, от остальных толку было бы еще меньше, чем от нас. – Засмеялась я.

– А я бы сюда наших ребят переправила. И где они сейчас, интересно. – Пропыхтела Юля, перехватывая пилу в другую руку.

– Я бы тоже хотела это знать. – Грозно вырвалось у меня, а колун с силой опустился на ни в чем неповинное полено. Щепки полетели во все стороны.

От чурбака откалывались ровные, иногда не совсем ровные поленья.

Уж как умею, подумала я, мысленно поблагодарив дедушку, что научил меня колоть дрова.

Лица у нас раскраснелись, а на руках образовались мозоли.

– Что ж, наверное, на растопку точно хватит. Лен, Кать, вам уже можно идти готовить. – Сказала Ольга, подавая Кате охапку дров.

– А вы справитесь? – обеспокоено спросила Ленка.

– Конечно! Осталось всего одно бревно. Олесь, ты как? – ответила Юля.

– В норме! Девчонки, приготовьте что-нибудь повкусней и побольше. Я готова съесть слона, как минимум. – Смеясь, отозвалась я, стирая с затекшей шеи капельки соленого пота.

Вот это я понимаю работа.

– Да, Лен, не забудьте открыть трубу у печки. – Заметила Юля, снова берясь за пилу.

Оля взялась с другого края, и им под ноги опять полетели свежие опилки. В моих руках снова стал подниматься и опускаться колун.

Слушая мерные звуки пилы, доносящиеся с улицы через открытое окно, Катя чистила картофель.

– Никогда бы не подумала, что с нами может такое приключиться. – Наконец задумчиво проговорила она.

Лена поправила огромный цветастый передник и помешала кочергой дрова в печке.

– Согласна, уж очень смахивает на сон, – кивнула она. – Или на фильм.

– Будем надеяться, наши родители начнут нас искать, да и ребята тоже. Ведь именно из-за них мы тут оказались, а теперь еще и застряли на неопределенное время.

– Одно хорошо, хоть на время можно забыть об Антоне и его таких же тупых друзьях. – Улыбнувшись, ответила Лена, она всегда в любой ситуации могла найти что-то хорошее.

Девушка на миг прикрыла глаза и мечтательно добавила:

– Господи, как же я хочу сейчас видеть Кима!

– Они нам сейчас так нужны. – Отозвалась Катя. – Ты только посмотри, Олеся колит дрова! Никогда бы не подумала, что она это умеет!

– Кто-то же должен это делать. А на счет Олеськи, ты зря! В ней силы больше, чем в любой из нас, ну а упрямства хватит на всех вместе взятых! Она упадет с этим колуном, но не отступит, такова уж ее сущность… во всем. – Покачав головой, констатировала Лена.

– Я закончила, пора ставить в печь.

Катя поставила чугунок на край печки и стала двигать его внутрь.

Вдруг раздался ее пронзительный визг. Лена метнулась к подруге, через секунду в доме оказались и остальные.

– Катя, что случилось?

– Я обожглась. – Ответила девушка, показывая красное пятно на руке.

У меня отлегло на сердце. Услышав ее визг, я уж подумала, что что-то серьезное. А это обычное дело, заживет.

– Больно? – спросила Юля, с состраданием смотря на подругу.

– Жжет сильно, – поморщилась Катя.

Схватив ее руку, я подвела ее к ведру.

– Опусти пока в холодную воду.

А сама подошла к столу, взяла картофелину, почистила ее, вымыла и, взяв нож, стала скрести по ней.

– Давай руку, – произнесла я, подходя к Кате, и положила мякоть на ожог.

– Ай – яй – яй! Жжется!

Сморщившись, Катя трясла здоровой рукой, закусив губу. Пришлось подержать больную, чтобы целебный компресс не полетел на пол.

– Ничего, скоро пройдет, за то волдыря не будет. – Ободряюще улыбнулась Ленка. – Впредь будем осторожнее. Это касается всех! Лесь, тебе не пора остановиться?