Авдотья Репина - Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии [СИ]

И позволила себе забыться на вечеринке, спиртное не пила, не любила этого, зато много танцевала. Не обернулась, когда студенты веселыми возгласами провожали ректора. Только видела в окно, что в его машине сидит Лариса Сергеевна. Когда она тут снова успела появиться?

Потом, как и договорились, Мира помогла Киру с сюрпризом для Белки. Этот романтик выложил на дорожке перед общежитием сердечко с буквами А и К. Кир предпочитал называть Белку только Аней. Мира подожгла сердечко, оно вспыхнуло, сначала оставив рисунок на дорожке, а потом отделилось от земли и улетело в небо.

Когда в конце вечеринки все танцевали, Мира почувствовала себя лишней. В свою комнату идти не хотелось, в комнату Рихтера тем более, в общежитии все гремело, поэтому девушка пошла к еще одному своему другу – к Проводнику звезд.

25. Летняя глава: Тихая война под трек № 6

Как только Андрей привез Ирэну в лечебницу, чтобы проверили ее психическое состояние (в ее адекватности сомневались все преподаватели, а госпожа Такаяма так вообще предложила изгнать из нее постороннюю сущность), то сразу засобирался обратно. Лариса, которая вызвалась сопровождать его, всю дорогу донимала разговорами и не давала обдумать все случившееся. А потом она уговаривала остаться на ночь в Хрустальном городе в гостинице Министерства магии. Насилу от нее отделался.

В Академию вернулся ранним утром. Во дворе общежития нашел романтику с буквами К и А, задумался, кому они могли принадлежать, отгадка спала в обнимку на диване в студенческой гостиной, Кирилла и Белку будить не стал. Скоро расставаться, пусть побудут вместе.

Если Кирилл с Белкой, то, что тогда они делали с Мирой в актовом зале? Про поцелуи говорили? Обнимались? Рихтер знал отца Кира, тот воспитывал детей в строгости, и оба сына выросли людьми порядочными. Не мог Кир сразу с двумя девушками встречаться. Нужно было выслушать ее вчера. А все его, Рихтера, ревность. Настолько заждался свою фею, что голову терял мгновенно, когда видел ее другими мужчинами.

Остыл для разговора с Мирой, но той не было ни в ее комнате, ни в его. Он вообще не чувствовал, что девушка в общежитии. Где она может быть?

Вернулся в столовую, чтобы заварить себе кофе, встал с кружкой у окна. Вот она, птица Феникс прилетела в гнездо. Капюшон толстовки на голову натянут, из-под него волосы нечесаные торчат, руками себя обхватила, чтобы согреться. Следом за ней идет Медведь, удостоверился, что она зашла в общежитие, ушел. Что происходит?

- Госпожа Иванова, где были? С кем? – спросил Андрей, когда послышались шаги Миры. Она остановилась, но головы не повернула.

- С интересным мужчиной провела всю ночь, - бросила она и прошмыгнула к себе в комнату.

Андрей продолжил пить кофе, позвонил Медведю по поводу обстановки. Тот ответил, что все хорошо, студенты веселились не больше обычного, только Иванову нашел утром в Академии не совсем во вменяемом состоянии, проводил ее до общежития. Ведет себя как пьяная, а запаха нет.

Неужели наркотики? Мысль об этом тут же отмел. Мира не такая. А какая она тогда? И почему ходит где-то по ночам?

Нет, еще вчера им надо было бурно поговорить, потом бурно примириться, но он был на взводе. Сейчас корил себя.

Когда Андрей вошел в комнату Миры, то нашел ее лежащей на полу. Черт! Кинулся к ней, похлопал по лицу, очнулась, глаза испуганные, скривилась, вскочила и побежала в ванную, ее рвало.

- Что ты принимала? – спросил он сурово.

- Уходи, - послышался ее сдавленный голос.

- Иванова, что ты принимала?

- Тебя не касается. Уходи.

Как же вся эта ситуация раздражала! Хотелось отшлепать ее по мягкому месту и вправить мозги. Мирослава притихла, рвотные позывы закончились. По звукам было понятно, что она умывается.

Вскоре птица Феникс вышла из ванной комнаты, капюшон все еще натянут на лицо, неуверенно прошла к кровати и легла под одеяло прямо в одежде и кедах. Просканировал ее: сильная усталость, озноб, тело ломит, сил нет, но ни признака отравления.

- Что с тобой происходит? – но вопросы повисали в воздухе. - Ты все еще учишься в Глазовской Академии. Я твой куратор! – стал выходить из себя.

Со стеной и то более продуктивная беседа получилась бы, чем с подопечной.

- Ты мне не нянька. Оставь меня, - повторила она и укрылась с головой.

Ничего, она большая девочка, хоть и ведет себя как подросток, пусть помучается, решил он, хлопнул дверью и ушел к себе.

Они не разговаривали почти неделю, Мирослава ректора избегала. После вечеринки не выходила из комнаты целый день, на второй день стала уходить по утрам куда-то в город. Как уже было сказано, Рихтер ей не нянька, чтобы следить.

Потом она стала наведываться в библиотеку и боевой зал, много занималась. К тому времени студенты уже разъехались, после того, как в учебных помещениях провели обработку от остатков магии, преподаватели тоже отравились в отпуск. Ежегодно для Розы Рихтер покупал какую-нибудь путевку, чтобы летом не мешалась под ногами, и презентовал ее как поощрение от магического профсоюза для самого эффективного работника. Та визжала от радости.

Ректор всегда давал преподавателям отпуск почти на все лето, сам же оставался в Глазове, чтобы искать фею из сна. За растениями в оранжерее и помещениях Академии не требовался особый уход, нужно было только вовремя заряжать артефакты, растения из теплицы были уже давно распроданы. В это время Рихтер обычно разбирался с бумагами, которые скапливались за год.

В этот раз все было по-другому. Из-за Ирэны ему несколько раз за неделю пришлось ездить в Министерство. Родители постарались, чтобы ее признали душевно больной, перевели в другую Академию. Рихтер не возражал, быстро подписал все бумаги. И ложь Миры по поводу якобы второго кулона тут пришлась кстати, родители Ирэны хотели свалить все на него. Только девушка упорно твердила, что чары наложила именно на ограничитель магии. Родители добились-таки своего, Ирэну зачислили в Московскую Академию магии, к учебе она вернется после продолжительного лечения в специализированной клинике. Пусть хоть на край света ее переводят, но подальше от Глазовской Академии магии. И Миры.

Неделя показалась ему слишком длинной, до бала выпускников оставалась пара дней, а Мира все ходила как в воду опущенная. Говорить в Андреем не желала, отговаривалась, что очень занята, или устала, или притворялась спящей. Когда она на самом деле спала, Рихтер частенько сидел у ее кровати и слушал, как она дышит, или бормочет что-то во сне. Часто звала его, и он в эти моменты боролся с двумя желаниями: разбудить ее и обнять, прекратив их ссору, или дать ей время, чтобы сама осознала, как он ей нужен. А он ей нужен.

Их тихая война продлилась почти до бала выпускников, а потом пришло абсолютное счастье и конец всему.