Мари Ардмир - Привет рогатому! [СИ]

— Что? — осматривая дополнительные средства, я вспомнила, как их искала по всей квартире. — Он думал припрятать и я забуду?

В общем, с поставленной целью он справился гениально. Я забыла основательно и о евро и российских деревянных.

— Вообще-то, он попросил сделать небольшую покупку и для него, — Лютый указал на надпись.

— Сколько?

— Килограмма два.

— А остальные куда? — спрашиваю, ожидая услышать — мармеладу и винограду, лимонаду и халвы.

— Остальные он просто вернул. Галя, давай поторопимся! — С воодушевлением предложил сладкоежка.

— Давай, а то на нас и так уже странно смотрят. — Кивнула бабушкам-соседкам и улыбнулась. — В случае чего, ты мой парень и мы идем на маскарад, то есть парад, то есть праздник!

— А чем плоха наша одежда?

— Исключительной уникальностью для здешних мест.

— Почему я должен представляться пар-нем? — последнее слово он произнес, разделяя слоги.

— Потому что только ради парня я готова идти на такие изменения в имидже.

Чтобы не терять время, я повела Лютого в ближайший гипермаркет. Именно повела, потому что его непредвиденная реакция на близко подъехавший автомобиль, а тем более посадка в мою машину, могла вылиться в крупные неприятности.

Это же надо! Из двора выйти не успели и столкнулись с соседом Ивкиным Петром Геннадьевичем, как всегда нагло сигналящим, чтобы ему уступили дорогу. Я уступила, а мой зежеее сопровождающий нет. И вообще сигнал клаксона Лютый воспринял как сигнал к действию. И, вместо того, чтобы уступить авто дорогу, он со словами: «А что это?» неуловимым движением отстегнул капот. Деталь джипа отлетела на десяток метров и как топор углом впилась в дерево.

Лютый, наступив на бампер, который тут же отвалился, рукой полез к двигателю.

— Это машина чужая! — я с трудом отпихнула руку Лютого в сторону. Соображаю, что же делать дальше: просить, чтобы он капот вернул на место, или попытаться тут же оплатить ремонтные работы Ивкину. Перво-наперво решила извиниться.

— Простите, он нечаянно. Мы все восстановим.

— Да, — Лютый оперся на крыло авто, и фара осыпалась мелкими осколками. — Исправим, а потом с извинениями восстановим. — Пообещал он, кровожадно вминая кулак в бок авто.

Петр Геннадьевич, чья лысая черепушка заблестела от пота, а нога начала давить на педаль газа, машину с места сдвинуть не мог. Еще бы, Лютый одной рукой приподнял его переднеприводной Suzuki XL7 и с легкостью держал на весу во время извинений.

— Извините нас, пожалуйста, но если в этом дворе вы просигналите еще раз, — сообщил Лютый, дотягиваясь ко второй паре фар, — мне придется извиниться повторно.

Неуловимо быстро он встал с противоположной стороны авто и отпустил его. На извинения Ивкин отреагировал визгом покрышек и молниеносным исчезновением в подворотне. Вторая фара осталась целехонькой в руке сопровождающего.

— Лютый! Это же порча имущества!

— Да, как говорит Топ Томыч, равноценная той, что он нанес твоему га-ра-жу.

— Но мой гараж-ракушку украли!

— И я о том. Показывай дорогу Галя и давай поторопимся, времени мало.

— На извинения? — я повела его в нужную сторону.

— И на них тоже.

— А Топ Томыч — это кто?

— Твой домовой.

В общем, по дороге я старалась разъяснить Лютому правила поведения в магазине, и даже принцип работы обменника, в котором мы заначку мою разменяли. Но видимо все мои правила для него были не правы. Он долго смотрел на разъезжающиеся двери, прежде чем войти и потом вдвое дольше на движущийся эскалатор. Затем застыл напротив аквариума с рыбками. Честное слово, оставила бы его там и пошла закупаться, если бы не знала, что с противоположной стороны сидит охрана. Охране этот день должен был запомниться. Еще бы! Я совершила тактическую ошибку, предупредив Лютого, что за нами следят. И теперь он тормозил возле каждой камеры и присматривался к так называемому «всевидящему оку». Когда мы подошли к отделу со сластями, я пожалела, что не взяла мобильный или фотоаппарат. Лютый вдруг стал восторженным Лютиком, который вначале с энтузиазмом рассматривал обертки и даже пытался принюхаться, а затем стал забивать нашу корзину.

Еле успела закинуть в нее два килограмма грильяжа для Топ Томыча и уже просчитала, что из бюджета мы выбились.

— Эгей! Подожди! Ты же первый был против воровства!

— Так да.

— Так ты уже вышел за границы возможного. У нас не такое масштабное финансирование, чтобы все это оплатить.

— Мне Топ Томыч еще переслал. — Заулыбался Лютик, окончательно преобразившись в лице. Теперь он выглядел как секс-символ двухтысячных.

— Сколько? — от продемонстрированной пачки гривен мои глаза полезли на лоб. — Откуда столько? Я столько и не зарабатываю, и так много дома не теряю.

— Вся нечисть двора скинулась. В благодарность за мужика на железном коне. — Выбирая между ritter-sport и rosen, выбрал первый и сгреб половину выложенного с полок.

— Но почему?

— А что, га-ра-ж только у тебя исчез?

— Нет, не только. — Согласилась я. — Лютый, я все же прогадать не хочу. Давай эту тележку через кассу пропустим, а затем докупим остальное.

— Хорошо.

Зря так рано его от шоколада увела. Совсем забыла, что на кассе набор других сластей выставлен. Так пока кассир наш шоколад по конвейеру через кассу прогоняла, Лютик с другой стороны горку дополнить захотел.

За нами с любопытством смотрели не только покупатели, но и персонал, в том числе и очень веселые охранники.

— Он двадцать лет лечился от диабета, оказалось зря. — Пояснила я собравшимся. — Теперь берет реванш.

Все покивали, соглашаясь, но разойтись не соизволили. Денег нам дворовая нечисть выдала прилично. Даже как-то жаба стала душить, когда мы с третьей тележкой реванша на кассу прибыли, а в запасе оставалось еще полторы тыщи нашими. Лютый своими пристрастием, уходя, сорвал горячие аплодисменты и даже бутылку шампанского от администратора гипермаркета.

Отдав презент мне, он поднял набитые доверху пакеты и легкой походкой прошествовал на выход под гул затихающих аплодисментов. Слава богам, пояснения, как выйти, не забыл. Вышел, дождавшись, когда двери разъедутся, и поэтому не стукнулся о них лбом, как на входе.

Мы отошли в сторону от магазина, и присели на лавочке. До окончания срока переброса оставалось от силы минута. Сегодня в моем настоящем мире было действительно хорошо. Солнце грело, а не палило, зеленка, то есть трава деревья и кусты, зеленела приятным насыщенным зеленым цветом. Мимо нас шли легко одетые парочки и пары, а среди них и знакомый мне ирод, любитель левого.

— Галя?!

Глупо выпячивающий грудь Глеб остановился возле нас. Странно, а раньше мне казалось, что грудь у него колесом, в плечах косая сажень, да и талия присутствует у этого кривоногого, несмотря на обозначившееся брюшко. Бывший эталон моих девичьих грез поправил редеющую шевелюру. Он попытался придать постной мине перекошенного сердцееда хоть какое-то выражение. И с удивлением, сквозящим недоверием, воззрился на Лютого, а потом брезгливо и с отвращением — на меня. Да, вторая гамма чувств его миной передается лучше, — решила я.