Вера Чиркова - Смотрины для строптивого принца [litres]

Неладное я заподозрила сразу. В тот самый миг, как карета остановилась у крыльца отлично знакомого мне роскошного особняка. Настоящего дворца, по уверению бывавших здесь гостей, и склада древней мебели и традиций, по мнению Эстена, его владельца.

Мы дружили с Эстом давно и прочно, но тайно, никому не позволяя извратить и опошлить невозможную, по мнению падких на приключения придворных дам и господ, дружбу между молодыми мужчиной и девушкой.

Им ведь всем невдомек, как давно мы выяснили все разногласия и предпочтения, сколько у нас за плечами битв и походов. Разумеется, в поле мы ходили не вдвоем, а в компании Ренда. Наш верный товарищ и командир называл себя только так, не желая привнести хоть тень реальной жизни в мир приключений и опасности.

В том мире он был именно рейнджером, метким и бесстрашным стрелком, не раз первым вступавшим в бой против стаи монстров или роя нечисти. А вот какой титул или звание он носил здесь, в великом Тезгадорском королевстве, не было известно никому из нас. По крайней мере, мне не встретился пока еще ни один человек, который назвал бы его иным именем.

– Зачем мы сюда приехали? – холодно осведомилась я, высокомерно приподняв бровь.

– Навестить Хелению, – невозмутимо ответила тетушка Маральда.

– А разве у его милости сегодня приемный день? – недовольно уставившись на родственниц, пристально вгляделась в отсвет их аур.

Нет, не настолько я сильна в ментальной магии, чтобы безошибочно определить любое чувство собеседника. Но амулет, выменянный недавно в лавочке старого жулика Гиммо на фамильное колье, помогает распознавать сильнейшие эмоциональные оттенки. И теперь мне все яснее виделись зеленые змеи лжи, танцующие над головами обеих теток. Маральды – со стороны отца и Джаны – старшей кузины матери.

Интересно, какую еще пакость задумали интриганки, которым родители были вынуждены меня доверить, уходя в экспедицию на Асгардор.

– Но ведь мы не к его милости! – делано возмутилась Джана. – Проведывать претенденток можно каждый день с часу до трех пополудни.

– А зачем их проведывать? – недовольно ворчала я, с огорчением понимая, что деваться некуда и ничего изменить сейчас уже нельзя.

Раз мы уже у крыльца, придется вылезать и идти в дом. Не разворачивать же карету, это тотчас воспримется всеми как открытое нарушение правил приличия и оскорбление его милости.

И у него не останется никакой возможности не ответить на обиду соответственным образом. Лордам положено тщательно следить за соблюдением законов, иначе в один далеко не прекрасный день они перестанут действовать. Законы, разумеется. А этого допустить не желает никто из знати.

О том, что все-таки попалась в ловушку старых интриганок, причем глупо и доверчиво, как последняя пастушка, я догадалась далеко не сразу. Первые смутные подозрения возникли лишь в тот момент, когда, просидев полчаса в одиночестве в уютной гостиной, я попыталась выйти и с изумлением обнаружила, что дверь заперта снаружи. В душе вмиг лесным пожаром полыхнула паника, но я постаралась взять себя в руки и подавить беспокойство.

Ведь до этого дня мне и в голову не приходило выяснять, как проводятся смотрины знатных невест, которые все именовали попросту отбором. Наверное, из всех молодых леди королевства я единственная совершенно ничего не знала о правилах, установленных для благородных гостий во дворце Эстена. Мне это было попросту без надобности и потому неинтересно.

Вначале мне даже пришло в голову, что, вероятно, таким способом герцогские фрейлины, традиционно устраивавшие подобные мероприятия, пытаются защитить хозяина дома от происков неудачниц, не попавших в число избранниц.

Более серьезный укол тревоги я почувствовала, увидев входящую в комнату леди Анбетт, старшую фрейлину герцога Таринского. Но еще наивно надеялась, что эта суровая леди всего лишь желает со мной поздороваться. Ведь мы с ней были хоть и очень неблизкими, но все же родственницами.

– Поздравляю, леди Элгиния, – торжественно произнесла она, и в ее взоре отчетливо мелькнуло торжество и еще что-то непонятное, но явно недоброе. То ли ехидство, то ли злорадство… в тот миг мне было не до этого, так потрясли меня ее следующие слова: – Ваше прошение рассмотрено и одобрено. С этого момента вы двадцать первая официальная гостья лорда Эстена Денлуа.

– Какое прошение? – потрясенно нахмурилась я. – Это какая-то ошибка…

– Не стоит стесняться, – теперь в ее голосе отчетливо звучала злая издевка, – лорд Эстен – очень завидный жених, а у вас на смотринах будет явное преимущество перед большинством из уже прибывших невест. Дверь слева – ваша спальня, справа – купальня и гардероб. Ваши вещи прибудут к вечеру.

Я попыталась объясниться еще раз, но старшая фрейлина не стала даже слушать. Развернулась и вышла, не забыв повернуть в замке ключ.

И лишь оставшись в одиночестве, осознала с предельной ясностью, насколько сильно вляпалась. Вернее, как подло меня сунули в это болото, из которого нет никакого выхода. Достойного имени моей семьи, разумеется.

И хотя вина тетушек уже была бесспорной, но не менее очевидной для меня стала и собственная грубая ошибка. Я сама несколько месяцев назад проявила непростительную беспечность, позволив Джане ставить мою печать на письмах и поздравлениях. Хотя почти ликовала в тот момент, когда тетушка взяла на себя занудные обязанности моего секретаря. Читать каждый день по полсотни заверений в расположении, преданности и дружбе, приглашений на различные обеды и полдники, да еще и писать на них ответы со всеми положенными витиеватостями, всегда было для меня худшим из наказаний.

А ведь в первые месяцы после отъезда родителей компаньонки были почти паиньками. В переписку не лезли, своего мнения не навязывали, лишь изредка пытались словно ненароком намекнуть на нарушенные мной правила для знатных девиц. Однако всегда смирялись перед предусмотрительностью моего отца.

– Гинни, – мягко сказал он полгода назад, собираясь в путешествие, и я тотчас насторожилась. Детским именем родители называли меня только в тех случаях, когда намеревались преподнести не самую приятную новость. – Ты же понимаешь, что оставить тебя без присмотра мы не можем? Разумеется, ты не натворишь ничего предосудительного, тут мы за тебя абсолютно спокойны. Но непременно найдутся наглецы, желающие проверить ночную защиту нашего замка…

Спорить с этим было бы неразумно и самонадеянно, хотя я без труда могла доказать, что легко продержу целую ночь щиты хоть против взвода герцогских егерей. Вот только таких доказательств никому бы не потребовалось. Большинство желчных сплетниц и интриганов твердо убеждены, что все оставшиеся без присмотра девушки только и ждут подходящего случая, чтобы пуститься во все тяжкие.