М Айдем - Рэй

Рэй очнулся от своих мрачных воспоминаний, когда шаттл вдруг накренился вбок, включилось аварийное освещение, и зазвучал сигнал тревоги.

— Что случилось?! — он рванул в кабину.

— Неопознанное судно открыло по нам огонь, ваше величество! — воин лихорадочно отключал поврежденные элементы управления, пытаясь стабилизировать шаттл. — «Искатель» открыл ответный огонь, но… — его слова оборвал очередной взрыв, сотрясший шаттл и выбросивший Рэя из кабины.

Пытаясь подняться на ноги, Рэй взглядом отыскал женщину, все еще находящуюся без сознания, надежно закрепленную ремнями на месте. Схватившись за поручни, Рэй направился обратно в кабину. Ворвавшись внутрь, он обнаружил мертвого пилота.

Шаттл, лишившись управления, обессилено падал на маленькую планету.

Заняв место второго пилота, Император попытался вернуть контроль над шаттлом, но почти вся панель управления была повреждена. Тогда он сделал единственное, что ему еще оставалось. Направив шаттл в сторону планеты, Рэй взмолился Богине, чтобы он смог приземлиться, не убив их.

Рэй прислонился к стене и закрыл глаза.

Прошло два долгих дня с тех пор, как они разбились на Понте, заброшенной шахтерской планете Кализианской Империи, но женщина еще не приходила в себя.

Он едва успел вытащить их из шаттла, прежде чем тот взорвался.

Его первоначальный план состоял в том, чтобы оставаться как можно ближе к обломкам, что облегчило бы Верону поиски, но на горизонте назревал шторм, и Рэй едва успел добрался до этой пещеры, прежде чем разразилась буря.

Рэй был в растерянности относительно того, как ухаживать за женщинами, он никогда не делал этого раньше. Если Адане была нужна помощь, она шла к целителю, а не к нему. Осознав, что он должен сделать хоть что-нибудь, иначе девушка погибнет, Рэй поднял ее на руки и осторожно приобнял, делясь теплом своего тела. Она сразу же отозвалась на его прикосновение, зарываясь глубже в его объятия, так же, как и на корабле ганглианцев.

Когда, наконец, рассвело, буря снаружи все еще бушевала, и женщина была все так же без сознания. Зная, что ей необходима пища, Рэй вскрыл комплект жизнеобеспечения, что успел захватить при выходе из шаттла, и был потрясен, обнаружив, что в нем находятся только два пакета питания, хотя должно было быть пять, вместе с портативным регенератором. Сначала Рэй предположил, что регенератора нет, потому что его уже использовали на ганглианском корабле, но пакеты с пищей указывали на другую причину. Они должны были быть все, поскольку были предназначены для поддержания жизни пострадавшего воина, пока не подоспела бы помощь.

Зная, что не может пока ничего с этим поделать, он медленно попытался скормить женщине первый пакет, но она не глотала, жидкость просто вытекла из ее рта. Он разочарованно зарычал, и девушка ответила глотанием.

Рэй быстро обнаружил, что чем больше он говорит с ней, тем легче ему ухаживать за ней.

И тогда Рэй стал говорить… И говорил… Говорил, пока не охрип. Он рассказал ей об инфекции, что изменила его мир. О том, как они искали во всех известных Вселенных самок, совместимых с его народом. Он рассказал, как взбешен из-за того, что с ней сотворили ганглианцы. Сказал, что если бы она была его, он бы никогда не допустил подобного, он бы защитил ее, сберег.

Рэй был поражен чувством свободы, он обнаружил, что рассказывает ей вещи, которые никогда не рассказал бы никому другому, даже Гриму. Не имело никакого значения, что она не вспомнит, о чем он говорил, важно было только то, что он рассказал ей об этом.

Он рассказал ей о вине, что чувствовал, зная, что любая торнианка хотела бы соединиться с ним, ради его титула в то время, как были и другие, более достойные, например, его брат.

Он рассказал ей, как вина почти уничтожила его, когда он не смог поступить с братом по справедливости, после нападения на Грима.

Рассказал, что отказался от соединений, поскольку у него уже было потомство.

Признался, что настоящей причиной отказа взять другую Императрицу послужила надежда, что тогда выберут Грима.

Он рассказал ей, как боится, что не сможет спасти свой народ. Торнианцы вымирают быстрее, чем думают, и Рэй беспокоился о том, что случится, когда они об этом узнают. Пожертвуют ли они своей честью ради выживания, как ганглианцы?

Женщина в его объятиях молчала, но реагировала, прижимаясь к нему все теснее, так как вокруг стремительно холодало.

Когда Рэй споил ей всю воду из пакета, он завернул девушку в тонкое одеяло из комплекта выживания и опустил ее на твердый грунт пещеры, чтобы осмотреться получше. Из стен пробивалось множество люциферинов, и Рэй пошел вглубь пещеры, используя их свет, в поисках воды, которая помогла бы ему и женщине продержаться до прихода помощи. Он был поражен, когда нашел не один, а два бассейна — один с паром, мягко поднимающимся от воды, и второй с водой прозрачной и холодной. Этим и объяснялось такое обильное произрастание люциферинов.

Когда Рэй вернулся, то обнаружил, что, несмотря на одеяло, женщина свернулась в клубок, дрожа и плача. Рэй подхватил ее на руки, и она тут же успокоилась.

Именно тогда он обнаружил истинный цвет ее кожи. Ее слезы, стекая по лицу, оставили белые дорожки. Рэй сразу же отнес ее к бассейну с теплой водой и тщательно вымыл.

Открывшееся зрелище потрясло его. Ее кожа была бледна, как лепестки лунного цветка, и настолько тонка, что он боялся повредить ее своими прикосновениями. Руки его дрожали, когда он осторожно потер ее кожу песком со дна бассейна, удаляя грязь с ее мягких, полных грудей. Он задержался там дольше, чем следовало бы, но ее груди были настолько мягкими. Они заполнили его руки, как ничто и никогда. Ее бледные соски манили его прикоснуться к ним, попробовав на вкус. Его голова почти склонилась к ним, прежде чем он сумел остановить себя от прикосновения к заманчивой плоти. Заставив себя отвлечься, Рэй продолжил мыть женщину.

Ее талия… Его руки легко охватывали ее полностью так, что пальцы соприкасались, настолько она была тоненькой. Ее ноги, исцеленные регенератором, были длинными и стройными, а бедра по-прежнему мягкими и податливыми. Адана была крупнее и намного жестче, и Рэй нашел девушку более привлекательной. Он задавался вопросом, что бы почувствовал, устроившись между ее бедер. Была ли она столь же мягкой и податливой внутри?

Он заставлял себя не задерживаться, пока мыл ее женскую суть, не позволяя себе лишних движений, хотя мечтал посмотреть, как ее плоть нальется желанием. Девушка задвигалась в его объятиях, как будто одно лишь его прикосновение возбудило ее, но это просто невозможно — ни одна женщина не возбуждается от одного лишь мужского прикосновения. Он не смог остановить себя от изучения ее сути, так ему захотелось узнать, насколько маленькой и тугой она была на самом деле. Он позволил себе ввести в нее самый кончик своего мизинца, но этого оказалось достаточно. Она была мягкой, теплой, очень маленькой и тесной.