Марина Леванова - Давным-давно [litres]

За все время ее пребывания в стенах Академии удалось запомнить лишь два маршрута, и при этом очень хорошо, почти с закрытыми глазами. Это дорога в столовую и более-менее дорога к своей комнате. Хотелось бы отметить, что комната, в которой она сейчас жила, была уже третьей по счету. Как-то с самого начала не задалось найти общий язык с соседкой первой комнаты, а следом и с хозяйкой второй.

Первой оказалась красноволосая хрупкая девочка с правильными чертами лица, изящными манерами и кучей всевозможных родственников, тоже учащихся на данный момент в академии. Звали ее Алисией. Скромная, молчаливая, как тень, ее не было ни слышно, ни видно и со временем они наверняка смогли бы найти общий язык. Кстати, из-за непонятного внешнего вида и странного запаха подселенной соседки, точнее, отсутствия оного, именно ее родственники и поспособствовали скорому переводу Джим в другую комнату.

Вторая девочка, мужеподобная и вечно недовольная великанша (хотя, может, такой она казалась только Джим с ее небольшим ростом), Дориана, не стала даже вникать в подробности, к какому полу относится сей лохматый индивидуум, притащившийся в ее комнату и бесцеремонно посягнувший на ее территорию, просто вытолкала ее взашей, и все. Правда, она закатила истерику с привлечением своих не менее влиятельных родственников, выдвинув ультиматум по поводу обещанного единоличного проживания в данном помещении, что было выполнено незамедлительно. С ней-то уж наверняка никогда она не смогла бы поладить (Джим грустно улыбнулась), потому что невозможно доверять кому-то, кого боишься до демонов, а именно это чувство возникало каждый раз, когда она случайно сталкивалась с Дорианой мимоходом в коридорах, классах, столовой.

Кстати, для самой Джим стало полной неожиданностью, что в Академии все как один считали, будто она мальчик. Что тому явилось причиной – неизвестно, а что-то кому-то объяснять или доказывать не было никакого желания. Может, необычное имя, но ей не виделось в нем ничего необычного, а может, и нелепая короткая стрижка. Но она не могла даже представить себя с длинными волосами и почему-то каждый раз холодела от ужаса, пытаясь что-то вспомнить. От целительницы она узнала, что волосы обрезают лишь в двух случаях: когда скорбят по близкому человеку или же когда смертельно больны. Был вроде бы и третий вариант, но о нем Шельга не захотела рассказывать, сердито поджав губы и коротко бросив: «А это тебе знать не надо». Сердце тревожно сдавило в груди. «Может, я как раз и потеряла близкого, родного человека, потеряла и напрочь забыла об этом и сейчас живу себе дальше, ни о чем не тревожась, или еще хуже – я как раз тот самый третий случай, о котором даже сказать вслух не хотят».

Всю пятерню запустила в волосы и тщательно их подергала, пытаясь уложить вниз, обвела внимательным взглядом холл, медленно, но верно пустеющий, в надежде увидеть хоть одно знакомое лицо со своего факультета, лелея коварную мысль незаметно пристроиться за ним и так попасть на следующий урок. Она снова непроизвольно пригладила непослушные волосы. Бесполезно: волосы светлым золотым нимбом встопорщились вокруг головы, не желая приглаживаться ни на сантиметр. Нахмурилась, провожая унылым взглядом двух весело щебечущих незнакомых девушек. «Конечно, пока добираюсь сюда из этого вспомогательного Б, уже все знакомцы разбегаются по классам».

Вот так и вышло, что Джим теперь жила одна в маленькой комнатке на третьем этаже, в крыле обслуживающего персонала вспомогательного корпуса Б. Что значит «вспомогательный корпус Б», она так и не смогла дознаться. Поначалу было трудновато бегать в отдаленный корпус по крутой лестнице несколько раз на дню, но со временем она перестала замечать эти трудности. На лестничных пролетах она часто сталкивалась с этим самым обслуживающим персоналом, поначалу чуралась их, потом стала узнавать, а дальше так и вовсе приветливо здороваться и помогать. Она никогда не могла равнодушно пробежать мимо человека (в основном, правда, вовсе не человека), нагруженного и едва идущего по узким крутым ступенькам. Сначала предлагала помощь, а потом уже просто выхватывала из рук корзину, сумку или же просто стопку отглаженного белья и бежала наверх или вниз. Для нее это было не трудно, а кому помогала – приятно.

Джим проследила взглядом за пожилым грузным мужчиной, который, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, прошел мимо нее. «Да это же… ммм… как его там… преподаватель по естествознанию. А у меня как раз сейчас его предмет. Вот удача!» Не раздумывая побежала следом. Главное теперь – не потерять его из виду. Она завернула за угол и столкнулась с незнакомцем. Книги и письменные принадлежности разлетелись по полу в разные стороны, а сама она со всего размаху приложилась пятой точкой об пол. Медленно подняла глаза и в ужасе замерла. Перед ней стоял будущий выпускник Академии с синими (самыми почетными) нашивками Ночного патруля на правом рукаве серебристого пиджака факультета магов-менталистов.

Юноша наклонился к ней и по-хозяйски схватил за воротник форменного пиджака. Отметил про себя, что пиджак без каких либо опознавательных знаков и нашивок (привычный для только начинающих свое обучение адептов-первокурсников), встряхнул ее и поставил на ноги перед собой. Потянул носом воздух, прищурился и неожиданно спросил:

– Я тебя знаю?

В ответ она отрицательно замотала головой, кинув взгляд за его плечо, в надежде еще увидеть там ковыляющего преподавателя естествознания. Коридор был пуст.

– Наверное, мы все же встречались?!

Джим могла поклясться, что на мгновение зрачки у стоявшего напротив студента стали вертикальными, узкими, и он снова беззастенчиво потянул носом в ее сторону.

– Определенно, мы где-то раньше уже встречались. Я не могу ошибаться.

Все были осведомлены о том, что в Рутонской Академии может учиться представитель любой расы, и Джим не была исключением, но, увидев его зрачки, она невольно вздрогнула, отступая на шаг и оглядываясь по сторонам.

– Ты чего такой дерганый? – Незнакомец поднял с пола ее сумку и сам стал закидывать в нее книги с тетрадями. Потом более задумчиво: – Интересно, почему мне так знаком твой запах?

Джим наклонилась и быстро подобрала остальные свои вещи и письменные принадлежности. Выхватила из рук незнакомца сумку, беспорядочно запихнула все туда и закинула себе на плечо. Благодарно кивнула и попыталась обойти его. Незнакомец ухватил ее за плечо и развернул лицом к себе.

– Слышь, пацан, ты что, глухонемой, что ли? – Джим снова отрицательно замотала головой. – Тогда что? – окончательно разозлился незнакомец.

– Опаздываю, – тоскливо посмотрела на опустевший холл и удрученно добавила: – Точнее, уже опоздал, – и почему-то покраснела до корней волос.