Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [litres]

А оттуда уже поджечь тонкий шнур, который идет по медной трубе. Он-то и зажжет светильники.

Ага, магия… как же!

Но почему не нажиться на дураках?

Найджел медленно шел за огоньками и все сильнее нервничал. Проклятый коридор был темным, как задница угольщика, и клятые огоньки скорее подчеркивали тьму, чем рассеивали ее. С потолка свисало нечто…

Паутина?

Она омерзительно мимолетно прикасалась к лицу Найджела. И принц нервничал все сильнее. А потом уперся носом в занавесь. Черную, как и поло-жено.

Отдернул ее – и остолбенел.

Перед ним была большая комната. По стенам развешаны пучки остро и пряно пахнущих трав, с потолка свисало чучело совы, и еще одна сова сидела на жердочке, вделанной в стену. Но эта оказалась живой. При виде человека она несколько раз недовольно ухнула.

Горели факелы.

А посередине комнаты стоял стол, за которым сидела женщина.

Принц не смог бы описать ее фигуру. Но лицо…

О, это лицо…

Оно было бледным, словно лик самой смерти, и на нем выделялись только темно-алые губы. Кровавые, словно Лэ Стиорта только что выпила крови. И – глаза. Громадные, черные…

Черные же пряди волос спускались на плечи, скрытые под тканью черного плаща.

На фоне одежды белели только кисти рук. Тонкие, сильные, с необыкновенно длинными алыми когтями, они лениво поглаживали поверхность большого хрустального шара.

– Входи, взыскующий…

Низкий чувственный голос взрезал пространство.

Найджел дернулся и, будто против воли, сделал шаг, второй, третий… Опустился напротив женщины, вглядываясь в черные, словно ночь, глаза.

Лэ Стиорта улыбнулась.

– Я знаю, зачем ты пришел.

Как ни испуган был принц, все же он собрался с духом.

– Да неужели?

– Ты пришел за порошком, который туманит разум. Ненадолго…

– Да…

– Ты получишь его. В полнолуние.

– В полнолуние?

– Через шестнадцать дней. Ты придешь ко мне на шестнадцатый день, и я проведу для тебя ритуал.

– К-какой ритуал?

– В полнолуние, на перекрестке трех дорог, я соберу для тебя пыль, которая и станет дурманом. Ты будешь подсыпать ее избранному человеку, по щепотке в день. В еду ли, питье… можно насыпать ту же щепотку на огонь свечи и дать ему вдохнуть аромат. Так тоже сбудется… но ты должен знать, что изгнать разум проще, чем призвать его обратно. Ритуал проводится ради того, чтобы душа не улетела прочь, словно вспугнутая птица.

Найджел тряхнул головой:

– Что ж, я приду. Но если обманешь…

– Ты убьешь меня. Это бывает… уже бывало. Постарайся сделать это не слишком больно, а то потом сложно восставать…

Принц дернулся так, что чуть не свалил стол.

Лэ Стиорта рассмеялась, касаясь только что замеченного им шрама на шее.

– Мне уже отрубали голову. И даже жгли. И сажали на кол… Таких, как я, не любят. И почему?

Найджел выругался. Ведьма не обратила на это никакого внимания.

– Ты придешь на шестнадцатый день, когда солнце скроется за горизонтом, и принесешь с собой сто золотых. И я проведу для тебя ритуал. Иди, не оскверняй себя общением со мной больше необходимого.

Найджел выругался еще грязнее и вылетел за дверь.

По дороге он пару раз вписался носом в стену, но это его не остановило.

Скорее убраться из паучьего гнезда! И выпить! И побольше!

Лэ Стиорта, которая была вовсе не Стиорта и точно не имела права на шемальский титул «лэ», тихо рассмеялась.

– Какой дурак! Какой невероятный дурак!

– Не смешно ли, что это ничтожество будет нами править?

Мужчина вышел из-за тяжелой портьеры.

Окажись здесь леди Френсис, она мгновенно узнала бы своего господина. Но и Лэ смотрела на него с таким же восхищением, что и аристократка.

Да, Лэ…

Ластара Сиарошт, дочь степняка и пленницы из Грата, от рождения награжденная не только внешностью отца, но и умом матери, использовала и то и другое, насколько смогла.

Когда ее мать попала в плен и была привязана хозяином к колышку рабыни, она не стала сопротивляться. И обрела хотя и сомнительную, но свободу. А потом, когда усыпила подозрения своих пленителей, смогла и сбежать. Аккурат до разъезда аллодийцев.

Так и оказалась Ластара в Аланее.

Интара Сиарошт, отлично понимая, что дома ее с ребенком не примут, решила все же не бросать дочь. Хотя и могла.

Ребенка в мусорную канаву, а сама уходи, не оглядываясь. Хорошая травница везде будет на вес золота, муж найдется рано или поздно, особенно если выдавать себя за вдову…

Интара так не поступила.

Впрочем, жизнь травницу не обидела. Не прошло и шести лет, как она вышла замуж за одного из десятников городской стражи, и сейчас у Ластары было семь братьев и сестер. Только вот…

Они были родные.

А она – дочь насильника, степняка, с характерной внешностью. Ее не любили в детстве и травили в юности. И Ластара, будучи не обделена умом, решила просто.

Она возьмет все.

Есть ведь власть аристократов, а есть власть… чуть повыше. И к ней пойдут надменные аристократки, желающие скинуть плод, к ней пойдут аристократы за ядом…

С другом, который сейчас изображал ее слугу, она сняла дом, навела соответствующий антураж и принялась ждать клиентов.

И потек ручеек золота…

Интара пыталась образумить дочь, но Ластаре нужны были деньги. И власть.

А потом… Потом пришел ОН.

И Ластара поняла, что пропала. Ради этого мужчины она сделает все. Украдет, убьет, продаст яд… просто – все.

Вот и…

Мужчина погладил ее по волосам.

– Умничка. Как ты думаешь – поверил?

– Да.

Шестнадцати дней не понадобилось бы, но нужное снадобье было не так-то просто приготовить. Чтобы оно сначала сводило с ума, а уж потом убивало…

Медленно, очень медленно…

Требовались некоторые травы из Шемаля, а их пока дождешься, да пока снадобье приготовишь, пока оно настоится, силу наберет…

Только и будет времени, чтобы уложиться.

– Не подведи меня, Лэ…

Ластара улыбнулась мужчине:

– О да. Я не подведу, господин… вы можете полностью на меня положиться, обещаю…

Слуга, прячущийся за занавеской (не одна ж она тут такая), только веки прикрыл. Ох, Ласти, Ласти… Зачем ты полезла в эти игры? К благородным? Лучше бы торговали потихоньку травами, и целы были бы… Эти-то твари вывернутся, а мы?

Сможем ли?

Уцелеем?

Попробуем, это точно.

Слуга, которого звали Вереш Трипс, был грамотен и неглуп. И любил Ластару. Искренне. Просто он ей не нужен, ну так пришло бы со временем, если бы не этот… сучий аристократ!

Ну ничего…

Сегодняшний визит тоже будет зафиксирован, как и все прошлые…

Вереш еще не знал, как, куда, кому… Но компромат он копил с неутомимостью того самого паука. Кто ж знает, что придется бросить на весы, чтобы выкупить свою жизнь? Или жизнь любимой?