Айя Субботина - Секрет [СИ]

Каждый поцелуй с ней – разный.

Каждый поцелуй с ней – особенный.

Она впечатывается губами в мою память, как несмываемые чернила.

Мы просто притрагиваемся друг к другу, обмениваемся дыханием, ловим пар ртами и прижимаемся лбами. Мне нравится, как она цепко, словно маленькая обезьянка, хватается за ворот моей толстовки, как вздрагивает каждый раз, когда я просто обхватываю ее губы своими губами и, выгибаясь навстречу, вкрадчиво шепчет: «Еще, Антон… еще, еще…» как будто если мы оторвемся друг от друга, моя Снегурочка просто растает.

— Все хорошо? – беспокоится Туман, когда я быстро поднимаюсь и беру ее на руки.

«Я просто вдруг представил, что в тот Новый год ты не свалилась мне на голову…»

— Все отлично, - подмигиваю ей и отпускаю только на пороге, подталкивая к двери.

Марик курит на крыльце, я молча достаю сигарету и зажигалку, и пару минут мы просто дымим в полной тишине.

— Клейман, сука, я тебе первый раз в жизни завидую, - ворчит друг. – Старею, по ходу.

Глава двадцать седьмая: Таня

Хоть день и начался не то, чтобы очень хорошо, продолжается он хорошо.

Во-первых, потому что я почти физически ощущаю на себе злой взгляд Той Женщины (я нарочно не запоминаю ее имя и называю только так). Она даже не пытается сделать вид, что ее не задело открытое пренебрежение, и чем больше пьет – тем сильнее злится. Это при том, что ее мужчина сидит рядом.

И во-вторых – я правда счастлива, потому что мы с Дымом вместе, рядом, сидим так близко, что прижимаемся друг к другу бедрами, и нам не нужно прятаться и делать вид, что мы просто случайный мужчина и случайная женщина, которые случайно встречаются взглядами и случайно натыкаются друг на друга в коридоре или на кухне, когда я помогаю Кате убирать со стола и Антон, как ни в чем ни бывало, присоединяются к нам в, казалось бы, совсем не мужском занятии. Зато, когда мы сходимся в узком пространстве, как корабли, мы обязательно целуемся. Правда, с нашей разницей в росте, я пару раз промахиваюсь, и сплющиваю нос о твердое плечо. Каждый раз краснею, потому что сама себе кажусь жутко неуклюжей, и мой Мистер Фантастика, пользуясь тем, что мы одни, прижимает меня к стене.

— Прекрати краснеть, малышка, потому что я сбегу спать на диван, или в гараж, или на заднее сиденье своей машины.

Даже если бы он сказал что-то более сексуальное и откровенное, вроде «я тебя хочу», это все равно прозвучало бы и в половину не так горячо и жадно.

Но в спальню мы добираемся уже когда стрелки часов подбираются к трем часам ночи: уставшие и сонные. Пока Дым принимает душ, я привожу в порядок волосы и долго раздумываю над тем, в чем ложится спать. Можно сказать, мучаюсь нелегким выбором между «мило и дразняще» и «сексуально и вызывающе». Но Антон сам неожиданно мне подсказывает, когда выходит из душа в одном полотенце и в моей голове не остается ничего, кроме бесконечного, зацикленного, как заевший кинокадр, желания – смотреть на него всегда, и даже не моргать, чтобы вдруг не оказалось, что почти голый Антон – не плод моего буйного воображения.

— Что? – Дым стряхивает с волос капельки влаги, и очень технично уходит в сторону, когда я, пятками по кровати, перебегаю к нему с намерением повиснуть на шее. Еще и дразнится в ответ на мой разочарованный стон: - Осталось четыре дня, малышка.

— Вот теперь я знаю, как выглядит бессердечие, - делаю вид, что обижаюсь и нарочито широко раздуваю щеки. – На тебе нужно поставить штампик, Дым.

— Какой же? – Антон делает еще шаг назад, теперь практически лишая меня возможности «случайно» разминуться с дверью и налететь на него всеми своими сорока восемью килограммами желания.

— Мистер Динамо, - выдаю с яростным видом, и под громкий аккомпанемент его смеха, отправляюсь в душ.

Возвращаюсь через десять минут: тоже в одном полотенце, и нарочно не вытерев с плеч и открытой части груди капельки влаги. В комнате горит только один ночник, и его света как раз достаточно, чтобы тусклое желтое освещение играло на руку моим коварным планам.

Мой мужчина лежит на животе и делает вид, что спит. Надеюсь, что не спит на самом деле, потому что я быстро сбрасываю полотенце и забираюсь к Дыму под одеяло. Он большой, крепкий и теплый, и когда я прижимаюсь к нему боком, издает рваный вздох сквозь зубы.

— Ты же сам тогда сказал, что женщина в твоей постели должна быть голой, - напоминаю ту нашу переписку, и вдруг понимаю, что от моей уверенности и закрепощенности не осталось и следа, потому что мой Мистер Фантастика поворачивается лицом и в одно движение забрасывает мою ногу себе на бедро.

— Абсолютно голая? – Он хищно приподнимает уголок рта, проталкивая два пальца туда, где я прижимаюсь голой промежностью к его животу.

Меня встряхивает, как будто туда, вниз живота, приложили оголенный провод, и разряд тока тяжело ударил в самую сердцевину.

— Ну и что мне с тобой делать, Туман? – Его голос неуловимо меняется: становится рокочуще-игривым, мягким и одновременно жестким, и теплым, как его крепкая длина, которая упирается мне в бедро.

Я знаю, чего хочу. Вопрос в том, как произнести его вслух.

Нет ни одного шанса, что я дойду хотя бы до середины фразы, и не начну заикаться, поэтому остается одно – показать ему. Сделать «визуализацию» своей странной фантазии, которая почему-то накрепко застряла в моей голове еще с того дня, как я впервые увидела его голым.

Приходится немного отстраниться назад, сползти вниз, разомкнуть наши тела и не рехнуться, пока льдистый взгляд с интересом наблюдает за каждым моим движением. Провожу пальцами по его плечу, ниже, до локтя. Обхватываю запястье и подношу руку к своему лицу. Мне нравится, что его ладонь немного шершавая и твердая. Антон вздрагивает, когда я скольжу языком по линиям судьбы, нарочно оставляя влажные следы.

И – господи! – как же он невыносимо сексуально улыбается в ответ на мои неловкие попытки подтолкнуть его же ладонь ему на живот, и еще ниже.

— Хочешь посмотреть? – Я не вижу, только чувствую, что он безошибочно угадывает мое желание и обхватывает себя пальцами.

— Хочу, - вздыхаю в ответ.

— Тогда ты смотришь не туда, малышка.

Я схожу с ума в ту самую секунду, когда подчиняюсь его непроизнесенному приказу и опускаю взгляд.

*******

У меня не было никаких других мужчин, кроме моего Мистера Фантастики, и он голый – единственное реальное, что со мной случилось. Но, когда я пыталась «в образовательных целях» посмотреть несколько видеороликов порно-содержания, я поняла две вещи. Первая: мне нравится, как выглядит мой мужчина – и до пояса, и ниже пояса. Возможно, это заложено во мне где-то на генетическом уровне, но даже вид его члена еще в тот наш первый раз на кухне вызвал во мне приступы острого возбуждения, которому я не собиралась сопротивляться. И вторая: мне не интересно никакое «образовательное» содержание тех роликов, как не интересно все, что там происходит, потому что между просто_мужчина и мой_мужчина оказалась настоящая бездна под названием «бесконечность».