Пинтип Данн - Забыть завтра

Что? Что ?

— Не будь смешным. Ты только что сказал…

— Послушай, Келли. Пять лет назад я просто стоял и ничего не сделал, когда они забирали моего брата. Я не собираюсь позволить этому произойти снова.

Это благородно, настолько благородно, что горячие слезы выступили у меня на глазах.

— Я не твоя сестра. Я обычная девушка, с которой ты не разговаривал пять лет.

Он быстро коснулся моей щеки.

— Ты никогда не была для меня обычной девушкой, Калла (Прим.: он называет ее Calla Lily — каллой).

Зазвучала сирена. Сначала глухо, а затем все громче и громче.

— Это из-за тебя, — сказал он. — Должно быть, охранник проснулся и обнаружил твое исчезновение. Они начнут прочесывать здание. Они будут на крыше, прежде чем мы поймем. Нет времени, — он схватил меня за влажную ладонь. — Прыгаем на «три».

Я сделала глубокий вдох и посмотрела в открытое небо. Нет времени на то, чтобы пугаться. Нет времени на то, чтобы беспокоиться о том, что я бросаю себя в свободный полет. Нет времени на то, чтобы выпустить мой страх из его клетки.

— Один.

Мне так жаль, Джесса. Я никогда не желала тебя зла. Я и представить не могла, что дойдет до этого.

— Два.

Если я умру, ты будешь жить. Это все, что имеет значение сейчас.

— Три.

Видишь, мамочка? Я сказала, что сделаю все, чтобы защитить ее.

Передо мной разверзлась пропасть небытия. Я прыгнула.

Я погрузилась в воду. Она холодная. Ледяная. Пузырьки окружили все мое тело, и я погрузилась настолько глубоко, что могла пробить туннель сквозь Землю. Но мои ноги не коснулись дна. Вместо этого вода вытолкнула меня на поверхность и закрутила вокруг моей оси. Меня накрыло белой пеной, и поглотила темнота.

Верх. В какой стороне верх?

Луна укажет мне дорогу. Я вытянула шею, яростно ища лучи света. Ничего. Я не могла разглядеть ничего дальше шести дюймов от себя. Я забила руками и ногами. Если мои жалкие маневры и изменили мое положение, то я этого не заметила.

Я нуждалась в воздухе. Мои легкие горели. Я представила, как они расширяются, словно переполненные воздушные шары , становятся больше и больше, пока не взорвутся.

Я погибну. После всего того, что Логан сделал для меня, я утону, завернутая в водяные простыни, словно давно позабытая кукла.

Внезапно на моей ноге сомкнулись руки и дернули меня. Мое тело плыло в воде, крутясь и поворачиваясь, когда встречалось с толчками течения. И вот — воздух. Сладкий, восхитительный воздух. Я сделала глубокий вдох. И еще раз. Но захват не пропал, меня обхватили за корпус, прижав руки по бокам.

Я заметалась в захвате, вертелась, пиналась, извивалась. Что угодно, чтобы освободиться.

— Успокойся! — прокричал мне в ухо Логан. — Ты утопишь нас обоих.

Он повторил это дважды, прежде чем слова проникли в мою голову. Я расслабила конечности, хотя все еще не могла надышаться.

— Ты в порядке? — сказал он.

— Да, — просипела я, задыхаясь.

Что-то острое укололо меня в середину спины. Его тазовая кость. Он повернулся на бок, удерживая меня напротив своего тела. И затем мы двинулись, разрезая волны, когда он поплыл при помощи одной руки и двух ног.

Здание из стекла и стали уже стало грубой скалой в отдалении, и, если мои преследователи и стояли на крыше, наблюдая за нами, они превратились ни во что иное, как набор размытых точек. Мне показалось, что я услышала слабое эхо сирены, но вокруг нас была только вода. И ничего кроме воды.

Логан Рассел тащит меня на берег. Спасает мою жизнь, в полном смысле этой фразы. Это была последняя связанная мысль, прежде чем я вырубилась.

Когда пришла в себя, оказалось, что я лежу в лодке, укрытая от солнца одеялом, накинутым на пару веток. Под головой лежал рюкзак, а напротив меня сидел Логан, работающий веслами сильными и ритмичными гребками.

Он снял рубашку. Я пялилась на него куда дольше мгновения. Его мышцы блестели от слоя пота и солнцезащитного крема. Густой белый крем был размазан по его носу, разрушая идеальную композицию его лица. Внезапное стремление стереть эту фигню затопило меня. Я вспомнила все те разы, когда я прокрадывалась на его занятия в бассейне. У него всегда находилось время помочь товарищу по команде с выработкой стиля плавания, он всегда оставлял лучшую дорожку для плавания для кого-нибудь другого, даже если приходил в бассейн первым. В этом весь Логан — широкая душа. Именно поэтому меня просто убило, когда он перестал со мной разговаривать. Это было так нетипично.

Он посмотрел на меня в ответ, и я опустила взгляд. У меня в животе словно затрепетали крылья колибри, и я в совершенстве осознала, что на каждом взмахе веслами костяшки его пальцев проходят в считанных дюймах от моих коленей. То, как мое тело заливало жаром, который затем исчезал, когда он тянул весла обратно на себя, почти причиняло боль.

Ох, мы касались друг друга. За последние двадцать четыре часа я прикасалась к нему больше, чем к любому другому парню за всю свою жизнь. Но там были смягчающие обстоятельства. Теперь, когда мы не находимся в процессе спасения из заключения, теперь, когда я больше не нахожусь под воздействием паров Доктора Беллоуза, мы снова девушка и парень, которыми были раньше — те, кто едва разговаривал друг с другом, и еще меньше времени проведшие на расстоянии короче длины руки.

— Сколько времени я проспала? — спросила я, чтобы заполнить тишину.

— Несколько часов. Я не хотел будить тебя. Ты выглядела так, словно этот отдых тебе просто необходим.

Его слова прозвучали нейтрально, но взгляд был слишком прямым. Под суровым солнечным светом он должен видеть след, который Лимбо оставляет на всех своих заключенных. Бледная, пепельная кожа. Глубокие тени под моими глазами. Волосы, которые много дней не знали мытья.

Это. Не. Притягательно.

Покраснев, я стала изучать пейзаж, проносящийся мимо. Яростный поток сменился спокойными водами ленивой реки. Внушающая сильное впечатление скала скрылась из поля зрения вместе с металлическими спиралями и зазубренными башнями, вырастающими из нее, этими архитектурными шедеврами, выдуманными самыми находчивыми умами города Эдем. Мы даже миновали пригороды, окружающие город, с их жилыми комплексами и спортивными площадками.

Вместо этого я увидела всю палитру цветов. Сверкающие оттенки красного, весь спектр закатного оранжевого, изумрудного зеленого. Каждый цвет напоминал о падающих листьях Джессы. По берегам рос густой лес. В обозримых пределах не было видно ни одной постройки, созданной руками человека.

Я снова посмотрела на Логана. Его гребки наполнены силой, но он устал. Усталость отражалась у него на лице. Он, вероятно, греб все то время, что я спала.

Каждый гребок увозил его дальше от цивилизации. Каждый оставленный позади корпус лодки — это больше расстояния от того места, в котором он должен был быть. Которому он принадлежал.