Ирина Смирнова - Козырная карта Апокалипсиса

Свободных мест было предостаточно, так что мы устроились с комфортом, и я принялась жаловаться Ниммею на наши горести.

— Не дрейфь, ящерица, чтобы составить тебе компанию, я даже буду иногда на занятия приходить, — успокоил меня дракон, подмигнул и счастливо улыбнулся.

Он, вообще, светился и искрил, примерно так же, как в первые дни своего появления в замке. Только тогда он не так откровенно разглядывал меня, любуясь и провокационно облизывая губы. Мне его даже жаль стало, учитывая ту приятную новость, которую я должна буду ему вот-вот сообщить. О паузе в три дня, точнее — ночи. Хотя, может, сегодня еще успеем… Я бы не отказалась повторить. Тут же вспомнился взгляд Фредо, и меня вновь словно жаром обдало. Стыдно-то как! И, главное, хоть и понимаю, что ситуация ужасно неправильная, и надо ее решать срочно, как-то блокировать эту трансляцию своих сексуальных переживаний совершенно постороннему… ох… родному и близкому человеку… Но… своих собственных переживаний у нас быть не может…

Так, главное, не зарыдать! Чертов ПМС… Кто его придумал?! За что нам, ко всем остальным проблемам, еще и этот гормональный взрыв в голове?! Мужчинам только лицо брить надо. Да и то, в этом мире такой проблемы у них нет — у них здесь есть артефакты. Грех жаловаться, конечно, потому что этими же артефактами и женщины пользоваться могут. Прикладываешь пластинку к коже, держишь полдоли, убираешь — нет волос! Вообще, нет…Тимохе недавно Фонзи такую штуку подарил. Естественно, я не удержалась и тоже ею воспользовалась. С маниакальным упорством обработала себе все ноги, и вот уже почти дюжник прошел, а они до сих пор гладкие. Так что в этом мире у мужчин, вообще, никаких проблем… И никакой справедливости!

Когда мы уже почти все съели, появились Роберто с Агатой.

— Вы уже были у Адама, как он? — поинтересовалась я сразу, едва эта парочка уселась напротив.

— Жив. Причем по всем тестам — жив, — улыбнулась девушка и потерлась щекой о плечо Робби. Тот приобнял ее и прижал к себе, сияя примерно так же, как Ним.

Учитывая, через что этим двоим пришлось пройти, естественно, они радовались каждому мгновению, проведенному вместе.

— Нас к нему пустят? — уточнила я, вставая и ставя тарелки на поднос.

В моем мире полагалось еще и убирать за собой, если не было специально обученного человека, время от времени собирающего грязную посуду и протирающего столы. Здесь же у подносов была специальная кнопка, на которую надо было нажать, после чего они взмывали под потолок и улетали в сторону служебных помещений, за раздачу. Вот стирать со столов время от времени действительно было нужно, но тут же все владели элементарными навыками бытовой магии. Все, кроме меня… ну и еще человек девяти-десяти, кто не осилил до сих пор эту сложную науку.

— Пустят. Его даже готовы выписать, но, скорее всего, продержат до завтра, — успокоил меня Роберто.

— Из извечной целительской предосторожности? — съехидничала я.

— Нет, потому что у Адама будут проблемы с соседями, — кривовато усмехнувшись моей шутке, пояснил Робби. — Он кричит во сне. И лэр Алюменио уверен, что это надолго. Его тело несколько часов горело изнутри и снаружи. Удивительно, что он не сошел с ума от боли.

— Агата же почти сразу излечила его от ожогов, — расстроенно прошептала я, оглядываясь на Тима с Нимом. Потому что я же не могла решать за всех живущих в блоке, но оставлять Адама в лазарете только потому, что он кричит во сне… Это жестоко!

— Да, я убрала внешние следы, но боль оставалась. Даже после того, как лэр Алюменио излечил все внутренние повреждения, он все равно еще долго чувствовал излучаемую Адамом эманацию боли, — вздохнула Агата. — Но сейчас все нормализовалось, — она попыталась улыбнуться и покрепче прижалась к Робби.

— Мы же заберем Адама? — поинтересовалась я у Тимошки и Ниммея.

— Конечно, — кивнул Ним. — Нечего здоровым людям в лазаретах лежать.

— Точно, — согласился Тим. — Я, если что, глушак на стены повешу, пусть орет в свое удовольствие.

— Добрый ты, Тимох, — хмыкнула я.

— А то!.. — усмехнулся домовенок. — Не, можно еще Антиблажинчиком его подпаивать, по пять стопочек перед сном, и будет дрыхнуть, как младенец!

— Короче, пошли забирать Адама, — радостно объявила я. — Приятного аппетита и приходите к нам потом. Будем отмечать его излечение и наш перевод на первый курс.

— О, вас можно поздравить? — улыбнулся Роберто.

— Нам можно посочувствовать, — буркнула недовольно я.

И мы втроем отправились в лазарет, забирать бывшего вампира в наш не совсем нормальный блок. Самое ему там место. В соседях будут два дракона и домовой.

Адам, узнав, что мы пришли не просто его навестить, а забрать к себе, удивился настолько, что даже поблагодарить смог лишь на середине обратного пути. Выглядел он, правда, так, что я бы его еще неделю в лазарете продержала — бледность никуда не исчезла, губы теперь были сухие, искусанные, а белки глаз — воспаленно-розового цвета. Хотя вчера они, вообще, были красными из-за лопнувших сосудов. Зато клыки снова стали напоминать человеческие, ногти — тоже.

— Знаете, я не очень хороший специалист по пафосным речам, но, если бы не вы, я бы не сегодня-завтра перестал существовать, как человек. Так что, если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, вплоть до полного возвращения долга — только скажите.

— Намекаешь на такой оригинальный вариант переноса твоей кончины в более удобную для спасителей ситуацию? — хмыкнул Ним.

— Надеюсь, нам никогда не придется воспользоваться твоим предложением, — улыбнулась я Адаму. — Друзьям помогают просто так.

— Ладно, вы тут развлекайтесь, а я к Абангу, пополнять запасы выпивки. Вернусь поздно, удегустированный по самую маковку, — на очередном повороте Тимоха помахал нам рукой и зашагал в сторону выхода из замка. А мы — к нам в блок.

Открыв дверь, я первым делом подхватила на руки соскучившегося по мне за день Снежка. А Ниммей кивнул Адаму на свободную комнату, в которой тот уже один раз ночевал.

— Думаю, подавать в деканат заявление о смене блока, смысла нет, — вздохнул он. — Все равно скоро уеду. Но вещи свои я бы перенес, если вы не против? Или это будет очень нагло? Вы же меня только переночевать пригласили, а я уже собираюсь свое барахло, в количестве рассчитанном на год жизни в суровых студенческих условиях, перетащить.

— Не тушуйся, я даже сам тебе завтра помогу, — Ним хлопнул Адама по плечу, легонечко, но тот все равно поморщился:

— Уже почти ничего не болит, но если нечаянно задеть — сразу вспоминаешь, что всего лишь обычный человек, да еще и не очень здоровый, несмотря на все старания целой кафедры целителей.