Евгения Телицына - Стихийный мир. Трилогия [litres]

Вот и зачем нужно скрываться на людях, если раз за разом мы не можем разойтись и ночуем вместе?

Но она вбила себе в голову, что ее отец еще не готов к новостям о появившемся в жизни дочери мужчине. И поэтому на людях лишь вежливые «мастер» и «де Лика».

— Не о том думаете, мастер Ласт, — пробурчал я себе под нас.

И начал раздеваться.

Уже залезая под одеяло к любимой, я пообещал себе, что завтра обязательно отправлю то чертово письмо Скай. Ей давно пора узнать обо всем, что случилось…

Башни стихии были поистине огромны. Неприступные Земля, Огонь и Воздух… Их завершения терялись в облаках. Так далеко, что рассмотреть то, что венчало каждую из них невозможно.

А я настолько отвыкла от их вида, что даже закружилась голова.

Мой дом, собранный из широких каменных блоков, ничуть не изменился. Бойницы проходили спиральным узором между широкими окнами жилых комнат. Причудливые выступы и каменные изваяния разделяли серый монолит на сектора, по схеме, понятной только придумавшим ее ангелам. А где-то в вышине, едва различимые с земли, с башней соединялись стеклянные коридоры, ведущие к соседям…

Я проследила за солнечным бликом, бегущим по одному из таких коридоров до башни Воздуха. И едва не упала. Меня успел подхватить Хантер.

— Что случилось, любимая? Ты вся побледнела! — он нежно убрал прядь волос, напряженно вглядываясь в мое лицо.

— Что… Что произошло с башней воздушников?! — прохрипела я, выпрямляясь.

Он перевел взгляд туда, куда я смотрела, и потрясенно выругался.

Башня была частично разрушена. На высоте этажей мастеров зияла огромная дыра. Словно какой-то великан из детской сказки подошел и выгрыз кусок камня. Такой, что странно, что оставшаяся часть не рухнула как ствол подпиленного дерева.

— Насколько я знаю, смески Воздуха не захотели сдаваться без боя, когда остальные касты пришли, чтобы получить ответы на свои вопросы, — бросив на дыру равнодушный взгляд, объяснил Игнис.

— Но кто это сделал?

— Сами небеснорожденные. Они попытались уничтожить архив со всеми данными по смескам и с правдивой исторической хроникой. Но перестарались. И разнесли часть башни.

— А Ласт предпочел об этом умолчать, — пробормотала я себе под нос.

Что ж, у нас с братом будет долгий разговор об утаивании информации и полуправдах…

Ход, по которому провел нас Игнис (как мы и предполагали, он просто «распечатал» один из путей из убежища), закончился в дереве прямо посреди парка. В дереве!

Ангелы искусно спрятали за иллюзией спуск в подземелье. Да за такой сильной, что за столько веков никто ни разу не усомнился в том, что огромное дерево у озера ненастоящее.

Но я отвлеклась.

Оказавшись в парке, мы осмотрелись. А потом медленно, избегая самых многолюдных дорожек, двинулись к башне Земли.

— А почему просто не накинуть на нас иллюзию. Ты же, как я понимаю, можешь это сделать, — поинтересовалась я у Игниса, пока мы, сидя за очередным кустом, ждали, когда уйдут гулявшие по парку стихийники.

— Я все еще полностью не восстановился после твоего спасения. Поэтому не все умения мне доступны, — он виновато улыбнулся. — Но, думаю, еще сутки и я приду в форму.

А мне и в голову не приходило, что произошедшее так его истощило…

— Прости, я не подумала.

— Все в порядке. У башни поднимемся в воздух и войдем через окна комнаты Скай.

— Посреди дня? — хмыкнул Хантер.

— Большинство магов сейчас в разъездах. Лето же, — пояснил ангел. — Да и так риски меньше, чем при подъеме на лифтах и лестницах.

— А как же те, кто бежал в треугольник от черняков?

— Сомневаюсь, что они только и делают, что сидят у окон в ожидании нашего появления, — хмыкнул Нис. И уже серьезно добавил: — Я же говорил, таких не так уж и много. После того, что случилось с башней Воздуха, маги перестали верить в неприступность этих стен. Слишком легко оказалось их сломать.

— Твоя правда, — согласился мой муж.

— Идем.

Вскоре мы остановились у стены недалеко от центрального входа.

Я дотронулась до шероховатых камней, сейчас таких теплых из-за ярких солнечных лучей, и меня окутало странное чувство спокойствия.

Дом…

— Пора лететь, — ангел огненных коснулся моего плеча.

Я кивнула. И мы взлетели.

Боги, я в жизни не двигалась в воздухе на такой скорости! Игнис взял такой темп, что даже при пристальном взгляде на башню, заметивший нас решит, что ему просто привиделся необычно вытянутый солнечный блик.

Через минуту мы забрались в окно моего старого жилища.

Диван, пара кресел, маленький столик и книжный шкаф… Все на своих местах. Все — покрытое толстым слоем пыли.

На кресле валялся раскрытый учебник по снадобьям и зельям, перевернутый обложкой вверх. На столе стояла оставленная кружка. Надеюсь, хотя бы пустая, а не с зародившейся в протухшим за это время настое новой жизнью. В углу на полу какие-то вещи… Сюда никто не заходил. Здесь никто ничего не трогал.

— Все в порядке? — Хантер обнял меня за плечи.

— Да, — неуверенно улыбнулась я. — Просто, оказывается, я скучала по этому месту.

— Мы оба скучали по дому, милая, — он поцеловал меня в висок.

— Да… — я отстранилась и повернулась к Игнису. — Нам к Онэру?

— Нет. Подожди пару минут, они скоро должны придти.

— Они?

Но ангел меня проигнорировал. Отойдя к книжному шкафу, он начал с большим интересом читать подписи на корешках.

Пожав плечами, я сходила в ванную и, вооружившись тряпкой, привела гостиную в божеский вид. Теперь хотя бы можно было присесть, не боясь вымазаться в пыли.

И, когда я забралась на колени к Хантеру, сидящему на нашем любимом кресле, дверь в мой дом открылась.

— Блис, что за глупые шутки?! Зачем ты меня сюда позвала? Ты же знаешь, что мне сейчас… — Влетевший в комнату Ласт оборвал свой монолог на полуслове.

Кажется, я не видела его целую вечность. И совсем забыла, как мой брат красив. Нет, не так. За время моего отсутствия он стал еще прекраснее.

Ласт словно резко повзрослел. И налет прошедшего времени сделал его красоту чуть суровее, чуть грубее, чуть мужественнее. Мужчина, ассоциировавшийся у меня с обжигающим льдом, теперь напоминал острый как бритва клинок. Очень опасный клинок из все такого же льда, настолько холодного, что можно обжечься.

Белый костюм с едва различимой серебряной вязью узоров только подчеркивал опасную красоту моего сводного брата.

За то время, что мы не виделись, утонченные черты его лица, казалось стали еще острее.

А еще он начал заплетать волосы в косу.

— Скай… — выдохнул он после долгой паузы.

Мы встретились взглядом. И я увидела небо — отражение того, что раньше появлялось в моих глазах. Небо, сейчас выдававшее все эмоции, одолевавший небеснорожденного.