Светлана Казакова - Лилия для герцога

Сон не шел, мысли теснились в голове, будоражили. Появление баронессы, кем бы она ни приходилась герцогу, вероятно, спутало все его планы. Это означало, что первая брачная ночь откладывается на неопределенное время.

Что там поверенный говорил о необходимых обрядах? Следовало наступить на горло смущению и все выведать. Не у супруга же спрашивать…

Я спрятала лицо в непривычно мягкой подушке и представила, как задала бы мужчине подобный вопрос.

В обители говорили, что по задумке богов муж должен стать для женщины самым близким человеком. Ближе отца и матери, ближе брата и сестры. Ближе всех.

Но как может стать близким совсем чужой человек? Да, он хорош собой, богат, титулован… Как сказал поверенный, далеко не всем девушкам так везет даже в наше время. Вот только сам же предупредил о чем-то пугающем, с чем я могу столкнуться в замке. Точно глупый мышонок, привлеченный запахом сыра за дверцей мышеловки… Только тот сам заходит в ловушку, а моего согласия никто не спросил. И выбора жизненного пути не предоставил.

Будь я сейчас в обители, уже давно крепко спала бы. Или, может, проскользнула бы тайком в комнату к Аньелле. Поболтать на сон грядущий, посекретничать. Интересно, как она там? Вспоминает ли обо мне?

Я шмыгнула носом, но заставила себя не плакать. Еще не хватало залить слезами подушку! Лучше уж постараться заснуть – как говорится, утро вечера мудренее.

Снилось мне в эту ночь что-то странное. Не костер, нет. Вечно зеленый лес, в котором крупные еловые лапы клонились к земле под тяжестью снега. Я никогда прежде не видела снега, но знала, что это он. Белый, холодный… Попыталась коснуться снежной шапки и увидела, что на моей руке вязаная варежка с диковинным узором, вышитым красными нитками. Кажется, такие знаки называются рунами.

Когда открыла глаза, в комнате было светло. Наступило утро. Или уже день? Почему меня никто не разбудил? Может, обо мне просто забыли?

Я подумала про сон. Знаки, вышитые на варежке, помнились так отчетливо, что мне захотелось нарисовать их. Может быть, однажды окажется возможным выяснить значение?

Бумага и чернила в комнате обнаружились – стоило только хорошенько поискать. Герцог говорил, что ему нужна образованная супруга, значит, позаботился о писчих принадлежностях. Вот и чудесно, не придется просить, пока не закончатся. Бумага хорошая, дорогая, приятно к ней прикасаться… В обители выдавали попроще, строго следя за тем, чтобы не переводили по пустякам и не ставили кляксы.

Я обмакнула перо в чернильницу. Увиденные во сне символы ложились на страницу ровно, будто мне когда-то приходилось рисовать их. Один, второй… Рунные письмена. Их использовали жители Хальфдана, а в нашей стране имелся собственный алфавит.

Завершив работу, я спохватилась, что сижу в одной ночной рубашке, и поспешила привести себя в порядок. Переоделась в лучшее платье, сделала строгую прическу, из которой не выбивался ни один волосок. Покончив с этим, сразу почувствовала себя увереннее. Теперь я была готова к новой встрече с Себастьяном де Россо, а также к знакомству с его бабушкой. И конечно, с баронессой де Кастеллано, кем бы она ни являлась.

– Пожалуйста, расскажи! – упрашивала герцога Виенна, но Себастьян упрямо качал головой и, очевидно, жалел, что проговорился. Эту мужскую особенность баронесса тоже знала. Почти все они с виду суровые и неприступные, как скалы, а на деле не меньше, чем женщины, нуждаются в том, чтобы поговорить с кем-нибудь откровенно. – Но ты не мог не понимать, как твоя женитьба отразится на моей репутации при дворе! Ведь все видели нас вместе, каждый знал, что…

– Скажи честно – тебя волнует лишь твоя репутация? – отозвался собеседник. – Почему ты тогда начала встречаться со мной? Могла бы во второй раз выйти замуж за одного из твоих поклонников и остаться честной женщиной.

– Конечно же нет! – с оскорбленным видом вскричала Виенна. – Не только репутация! Ради тебя, во имя всего того, что между нами было, я готова переступить через нее так же, как уже сделала однажды, став твоей. А теперь ты попрекаешь меня этим, – притворно всхлипнула она и повела пальчиком, будто вытирала слезинку. – Именно сейчас, когда я так слаба, пострадав, чтобы встретиться с тобой, в последний раз поговорить наедине, обнять…

Промелькнула мысль, что ее слова напоминают фразы из какого-то сентиментального романа, однако они произвели нужное впечатление. Герцогу следовало ощущать себя виноватым. То, что играть на чувстве вины легче, чем на каких-то других человеческих эмоциях, баронесса успела недурно уяснить еще в детстве, упав однажды с лестницы по вине хмельного отца. Проспавшись и осознав, что едва не погубил единственную дочь, с тех пор тот был готов на все ради нее. Даже в завещании позаботился о том, чтобы оставленное дочери наследство не стало собственностью ее будущего супруга.

– Как вышло, что ты упала с коня? Ты приехала одна? Почему не в карете? – принялся расспрашивать Себастьян.

– Ах, это долгая история! – отмахнулась баронесса. – Конечно же я отправилась в путь в карете, но та сломалась по дороге. Мне пришлось добираться верхом, вместе с моим телохранителем.

– У тебя появился телохранитель? – с недоумением уточнил владелец замка.

– Не могла же я пуститься в опасное путешествие, не позаботившись о своей жизни! Столько злодеев развелось! Так и норовят ограбить, убить и обесчестить беззащитную женщину!

– Ты хотела сказать «обесчестить и убить»?

– Я бы предпочла наоборот! – Виенну передернуло. – Ведь мертвое тело уже ничего не чувствует.

– Что за ужасы ты говоришь! – поморщился герцог.

– Ты же не выкинешь меня на улицу?

– Нет. Обещаю, – заверил он. – Пока ты нездорова, можешь оставаться в замке. Но, пожалуйста, не рассказывай моей супруге и всем, кто здесь живет, о наших прежних отношениях. Мне жаль, что разочаровал тебя, но, поверь, стань мы супругами, едва ли наша семейная жизнь оказалась бы долгой и счастливой.

– Как знать, как знать… – вздохнула баронесса, входя в роль мудрой и понимающей женщины. – Но неужели придется спать на диване? Мне даже не предоставят достойную моего происхождения спальню? Еще мне нужна личная горничная! Моей камеристке пришлось вернуться обратно из-за сломавшейся кареты!

– Я распоряжусь, чтобы приготовили уютную комнату, но, боюсь, только завтра, эту ночь тебе придется провести здесь. Горничную пришлю незамедлительно. Одна из девушек разбирается в народной медицине. А что твой телохранитель? Он может ночевать со слугами?

– Пожалуй, – пробормотала Виенна, снова размышляя над тем, как бы устроить жене герцога адюльтер. – Но пусть с ним обращаются соответствующим образом. Он воин, а не конюх!