Светлана Казакова - Лилия для герцога

Выходя из дома поверенного, герцог увидел пышную свадебную процессию, которая двигалась к ближайшему храму. Громко играла музыка, с лиц не сходили улыбки. Сочетаться браком осенью, да еще в хорошую погоду, считалось большой удачей.

А ведь у них с Лили даже не было настоящей свадьбы. Они всего лишь подписали необходимые бумаги, каждый отдельно. А затем она приехала в замок, где в честь их женитьбы так и не устроили празднества, не созвали гостей, и молодожены не открыли бал первым танцем в давно пустующем зале.

Торопясь пройти мимо веселящихся людей, чье праздничное настроение столь резко дисгармонировало с его тревогой, Себастьян пообещал себе, что, когда Лилиан найдется, он непременно распорядится организовать свадебный пир. Пусть ей уже не положено белое платье и символизирующая невинность девушки фата, не важно. Главное, что теперь клятвы, которые традиционно произносят брачующиеся, в его устах прозвучат со всей искренностью, на которую он способен.

Янис так же, как и Гаттини, предложил сопровождать его, но герцог отказался. Он попросил хальфданца оставаться в столице – надеялся, что Лили вернется. Дворец и общество придворных не пришлись ей по душе, однако городской особняк, как и замок де Россо, оставался домом, где ее ждали.

Уличные музыканты, которых наняли развлекать гостей на свадьбе, затянули песню, слова которой достигли ушей Себастьяна, на несколько мгновений заставили его остановиться и прислушаться.

Незатейливая слезливая песенка, в которой говорилось о тоске влюбленного, с точностью отражала его мысли. В очередной раз она напоминала о том, что Себастьян потерял после исчезновения Лилиан. Об этом ему напоминали улицы, по которым они ходили вместе. Платья, хранящие ее запах. Герцог де Россо ускорил шаг, пытаясь уйти подальше от праздной толпы, но песня еще долго летела за ним, бередя душу.

А на следующее утро, уведомив короля Арнальдо о том, что ему придется уехать, герцог отправился в дорогу. Накануне вечером пришел посыльный от баронессы де Кастеллано – она просила бывшего любовника нанести визит в ее столичный особняк – но Себастьян написал записку с отказом. После недавнего случая, когда Виенна неожиданно явилась в отведенную ему спальню во дворце и решила напомнить о былом, видеть ее не хотелось, а уж сейчас, когда Лили могла угрожать опасность, он и вовсе не желал тратить время на встречи с бывшей любовницей.

Если бы герцог раньше знал, как могут осложнить жизнь подобные связи… Но молодая кровь требовала своего, и, разумеется, у него имелись нормальные мужские потребности, а прибегать к услугам продажных женщин, как порой делали его неразборчивые знакомые, не хотелось. Уже тогда Себастьян знал, что после достижения Лилиан совершеннолетия им придется пожениться, а нежелание баронессы повторно связывать себя узами брака сыграло на руку обоим. Кто мог предположить, что необременительные отношения, которые он пытался разорвать, приведут едва ли не к преследованию с ее стороны? Виенна не оставляла его в покое даже теперь, когда стала королевской фавориткой!

Герэльский тракт заслуженно пользовался дурной славой. Дорога оказалась безлюдной. На пути не встретилось ни карет знати, ни крестьянских телег. Погоняя жеребца, герцог спешил в замок, стараясь не думать о том, что прочтет в письме, но его конь вдруг обо что-то споткнулся. Наезднику удалось не упасть. Он спешился, успокоил животное, огляделся по сторонам и вдруг услышал громкие женские крики. Первым порывом было броситься на помощь. Себастьян привязал коня к дереву и направился в ту сторону, откуда раздавались призывы о помощи. И, лишь ощутив сильный удар сзади, падая в темноту, успел подумать, что угодил в расставленную ловушку, даже не успев воспользоваться лежащим в кармане колдовским артефактом.

Боль в голове потихоньку отпускала, как будто разжимался невидимый кулак. Попробовал немного осмотреться. Герцог наполовину сидел, опираясь на крепкий древесный ствол, и видел склонившиеся над ним нижние ветви облетающего пожелтевшего дерева, которые почти касались его лица. А вот людей пока не видел, только слышал. Но различил ясно, что новый голос, вторгшийся в разговор двух первых доносившихся до него голосов, явно принадлежит его заклятому врагу – Уго Карлуччи, предводителю культистов.

– Ба, да кто это у нас здесь? Никак герцог де Россо? Старый знакомец! И куда же вы так торопились? – с сарказмом осведомился главарь разбойников, подошел ближе и склонился над пленником. Лицо мужчины пересекал безобразный шрам, который когда-то оставил ему Себастьян. Но льнущую к Уго женщину в платье с большим вырезом его уродство, судя по всему, ничуть не смущало.

Видимо, это она кричала на дороге. Ловушка, расставленная для одинокого путешественника. Наверняка они даже не подозревали, что им окажется человек, которого этой шайке и без того давно хотелось стереть с лица земли.

Герцог пошевелился. Его обезоружили, но пока не обыскивали. Артефакт, по виду напоминавший невзрачный кусочек глины, остался в кармане. А в сапоге был запрятан нож. Вот только пока дотянуться до них не было ни малейшей возможности.

Себастьян понимал, что поступил опрометчиво, отправившись в замок в одиночку по Герэльскому тракту. Уж кому, как не ему, знать об опасности этого пути! Но по окружной дороге ехать в два раза дольше. Что же касается сопровождения, то своих надежных людей он уже послал на поиски Лилиан, а набирать наемников было некогда. К тому же он и не подозревал, что фанатики, которых разогнали не так давно, успели подтянуть к тракту новые силы.

Кем они были? Обезумевшими от горя братьями, мужьями и сыновьями казненных по обвинению в колдовстве женщин? Или расчетливыми негодяями, которые считали, что смогут свергнуть с престола короля Арнальдо и сумеют держать в страхе суеверных людей? Или среди разношерстной братии имелись и те и другие?

– Я слышал, вы недавно женились, – продолжал глумиться Карлуччи. – И где же супруга? Мои ребятки не отказались бы с ней поразвлечься.

Герцог скрипнул зубами. Попытался повернуть голову и застонал от напомнившей о себе боли. Промелькнула мысль, что пока с ним поступали почти милосердно. Всего лишь ударили, чтобы он потерял сознание, а затем связали по рукам и ногам. Но не били и не пытали.