Светлана Казакова - Лилия для герцога

– Да уж… – отозвалась баронесса. Быть фавориткой неплохо, но законная жена – совсем другое дело. Однако Иларии королевой не стать ни при каком раскладе.

– Так что лучше меня никто тебя не поймет, – продолжила та. – Вот, угощайся! Только что приготовили, пальчики оближешь!

– Нет, спасибо, – буркнула Виенна и тут же отвернулась, сделав вид, что вытирает несуществующие слезинки. – Совсем нет аппетита. Твое письмо разбило мне сердце.

– Как жаль, что я так тебя огорчила! – вздохнула собеседница. Баронессе вспомнилось, что в былые времена гонцам, которые приносили дурные вести, отрубали голову. Вернуть бы этот славный обычай!

Потребовалось еще несколько долгих минут разговора, чтобы сделать вывод, что больше фаворитке ничего не известно. Ни имя невесты Себастьяна, ни причина его странного решения о вступлении в брак. Если король что-то знал, то с Иларией не поделился.

Следовало поговорить с другими придворными. Не все так глупы и не любопытны. Наверняка хоть кто-то что-то да выяснил.

Но так вышло, что первым, кого встретила Виенна, выйдя из опочивальни фаворитки, оказался сам Арнальдо – редкий момент, когда король Ирстании шел по дворцовым коридорам без сопровождения. Увидев баронессу, он остановился, и она тут же склонилась перед ним в хорошо отрепетированном поклоне, прекрасно зная, какой заманчивый вид открылся мужчине, когда вырез платья чуть опустился, еще больше обнажая грудь.

– Ваше величество!

– Баронесса де Кастеллано! Чем обязаны столь раннему визиту? – Арнальдо провел кончиками пальцев по щегольским усам, которыми очень гордился.

– Приезжала повидаться с Иларией. После того как получила от нее письмо. Оно касается…

– Дайте угадаю. Герцога де Россо, так? Вы неравнодушны к нему?

– Вы так наблюдательны!

– Не могу не посочувствовать. Вы так хороши, что солнце, устыдившись за себя перед лицом вашей прелести, прячется за тучи. Вам ли страдать из-за расставания с мужчиной, баронесса?

– Виенна. Зовите меня просто Виенна. Ведь мы с Иларией лучшие подруги.

– Согласен. Надеюсь, случившееся не сделается причиной дурного настроения и вы не станете навещать нас реже. Мы всегда рады вашим визитам.

– Конечно же, ваше величество! Однако… Никак не могу понять, почему герцог де Россо принял столь опрометчивое решение.

– Об этом вам лучше спросить не у меня, а у него самого.

– Вы правы! Но ведь герцога сейчас наверняка нет в столице. Он в своем замке, куда ни разу меня не приглашал, – печально опустив глаза, пожаловалась баронесса.

– Так поезжайте без приглашения! Сделайте герцогу сюрприз. Хорошая идея, а?

– Великолепная! Но я не знаю точно, где находится замок… Боюсь заблудиться в дороге.

– Я дам вам провожатого.

– О, ваше величество! – Виенна сделала еще один реверанс – куда более низкий. Король обхватил пальцами ее ладонь и задержал руку баронессы в своей чуть дольше, чем дозволялось правилами этикета.

К себе Виенна возвращалась в приподнятом настроении. Первая хорошая новость состояла в том, что баронесса узнала – она нравится Арнальдо, значит, вполне может рассчитывать на его покровительство. А вторая – предложение отправиться в замок Себастьяна де Россо прозвучало как нельзя кстати. Ах, до чего же не умны те женщины, которые не научились пользоваться своей принадлежностью к слабому полу! Они и не догадываются, что порой правильно подобранный наряд и трепетание ресниц действуют ничуть не хуже прочной кольчуги и острых стрел.

Свое первое путешествие в обитель из места, где меня нашли, я почти не запомнила, поэтому сейчас все было в новинку. И долгий путь в карете по тряской дороге, и неудобная поза, из-за которой занемело тело, и необходимость находиться в замкнутом пространстве наедине с едва знакомым человеком. Тот факт, что человек этот являлся мужчиной, а не женщиной, к обществу которых я за свою жизнь привыкла, добавлял нервозности. Я старалась не смотреть на поверенного и решила не заговаривать с ним первой. Отчего-то казалось, что и ему поручение привезти меня к супругу не доставляло радости. Он просто выполнял свою работу. Сначала по доверенности вступил со мной в брак от имени другого человека, а затем вынужден был сопровождать туда, где мне предстояло начать новую жизнь.

Какой она окажется?..

Я думала, что ехать придется всю ночь, однако карета остановилась. Мой молчаливый спутник сообщил, что мы прибыли на постоялый двор, где останемся ночевать. Прежде мне никогда не приходилось бывать в таких местах, так что я с любопытством рассматривала неказистое строение в два этажа с короткой трубой, из которой поднимался дым. Коней отправили на конюшню, а меня по узкой темной лестнице провели в тесную комнатку под самой крышей. Поверенный спросил, не голодна ли я, на что я ответила, что поужинала в обители. Удовлетворившись ответом, он ушел, посоветовав беречь свечи и наутро быть готовой к продолжению пути. Закрыв дверь на ненадежный по виду крючок, я переоделась в ночную рубашку и, погасив свет, юркнула под одеяло, надеясь, что в помещении нет мышей, крыс или насекомых.

Заснуть получилось не сразу. За стеной в коридоре слышались шаги, по соседству, в комнате, где расположились другие постояльцы, звенели голоса. Я вертелась с боку на бок, то натягивала тонкое одеяло на плечи и пыталась спрятаться в нем, как делала в детстве, то порывалась сбросить его на пол. Темнота казалась почти живой. Крохотное оконце заросло паутиной и практически не пропускало лунного света. Я знала, что нужно поспать хоть немного, чтобы на следующий день чувствовать себя отдохнувшей, но провалилась в сон гораздо позже, чем легла – тогда, когда стихли все шумы. Хорошо хоть, что мои недавние опасения не оправдались, и никто «бегающий» или «ползающий» не потревожил во сне.

В обители обычно вставали рано, так что утренний подъем не застал меня врасплох. К моменту появления в моей комнате поверенного (имя его, к своему стыду, успела забыть) я оделась и умылась холодной водой из стоящего на прикроватном столике кувшина над стоящим тут же небольшим тазом. Уборная, как и следовало ожидать, находилась во дворе, а завтракали мы в общем зале. Нам подали зажаренную до хруста яичницу, щедрые ломти непропеченного хлеба и остывший чай.

А дальше продолжилась дорога. Отодвинув занавеску, я наблюдала, как менялся пейзаж, становясь из привычно-знакомого неуловимо-другим. Мимо проплывали возделанные поля и виноградники, на которых работали просто и бедно одетые люди. Затем их сменили казавшиеся бесконечными зеленые луга и шумные речушки, а вдалеке уже виднелась полоса высоких гор. Иногда мне хотелось, чтобы карета остановилась и можно было поближе рассмотреть то или иное место, размять ноги, освежиться прохладной водой. Но я не осмеливалась просить своего хмурого спутника оказать мне такую милость.