Светлана Дениженко - Мой Бюсси [СИ]

Словно угадав мои мысли, хозяин изрек:

— Не бойся, мне лишнего не надо. Я вижу ты не из этих мест, но допрашивать не стану. Жди, я пришлю с ужином.

— Спасибо, — сказала я ему вслед, но кажется, он услышал, чуть задержался у двери, а потом резко вышел в шум и гул вечернего трактира.

Свет от лампы расползался по стенам, словно большой сытый паук. Конечно, это местечко не походило на королевские покои и мало напоминало фешенебельный отель. Но теперь имелась крыша над головой и это спасало нас со зверенышем от ненастья и холода.

Подобрав юбку под себя, я присела на мешок и откинулась на стену, ощутила спиной её шершавость, сняла капюшон и развязала плащ. Роки спал, безмятежно. Мне бы так!

Что же ждет нас дальше? Почему именно в таком виде я попала в этот странный мир? И как попала?

Может быть, во всем виновата та необычная старушка на рынке и её чеснок?

А что? Вполне может быть. Если я не совсем еще сошла с ума, то есть вероятность того, что…

Я не успела додумать. В дверь предупредительно постучали.

— Войдите, — подала голос, и тут же вошел небольшого роста коренастый паренек лет четырнадцати. У него на голове торчал забавный белый колпак, как в старых фильмах у поварят. Спереди — белый фартук, доходивший ему почти до колен. Он поставил передо мной разнос с дымящейся в глиняной тарелке похлебкой. И собрался было уже уйти, как я остановила его вопросом:

— Скажите, а у вас есть чеснок?

— Конечно! Принести?

— Да. Буду признательна, — улыбнулась я пареньку, и он быстренько скрылся за дверью.

— А что Роки? Вдруг у тебя снова получится? Только ешь хорошенечко! — напутствовала я, проснувшегося друга, который принюхивался к ароматной похлебке.

Через мгновение снова раздался стук и вот у меня драгоценный зубчик чеснока.

«Только бы получилось!», — помолилась я мысленно всем богам и принялась натирать хрустящую корочку хлеба чесноком.

Похлебка на вкус оказалась не такой уж и вкусной, но на голодный желудок не приходилось выбирать. Проглотив несколько ложек жидкого супа, щедро сдобренного луком, в котором плавало всего два крупных куска картофеля, я съела натертый хлеб и заставила Роки сгрызть остатки чеснока.

Теперь оставалось только ждать.

Боже! Как мне хотелось домой! Подальше от этих диких, не испорченных цивилизацией мест, где воздух и экология были еще чистыми. Мне бы радоваться такой возможности — побывать в прошлом…

Ну, уж нет! С меня довольно — побывала, холод и голод — испытала, унижения тоже досталось — теперь забыться сном и оказаться дома!

В Москве!

Снова постучали. На этот раз заявился хозяин. Выстрелил из-под бровей оценивающим взглядом.

— Плати! — как приговор слетело с его губ.

— Да, конечно, — ответила я и достала из лифа серебряную монетку.

— Завтра чтоб ноги твоей здесь не было, — хмуро рявкнул он, и добавил, сплюнув под ноги, — Рutain!

Хозяин вышел, громко хлопнув дверью. Я растерянно соображала, пытаясь осознать только что брошенное им с пренебрежением слово.

— Кто?! — до меня, наконец, дошел смысл сказанного, только возмущаться теперь было поздно. Стенам все равно, кто я. Но вот людям…

И та старушка поутру тоже сильно ругалась, видимо, у нее были на то причины. Но почему? За что? Неужели мой внешний вид — это вид женщины легкого поведения? И тут я увидела возможную причину свалившихся на мою голову бед.

Стрекозу.

В детстве отец часто называл меня непоседой-стрекозой. И очень переживал о том, как же я буду учиться с такой неусидчивостью. Но вопреки его опасениям, школу я закончила хорошо. Не с медалью, конечно, но без троек, что его очень радовало и давало повод похвалиться дочкиными успехами перед родственниками и друзьями.

В прошлом году, на восьмое марта, получив премиальные к празднику, я решила побаловать себя и заглянула в ювелирный магазин. Давно хотела купить подвеску. Золотая цепочка у меня имелась, но я её почти не носила. Плетение там обычное, без вычурности, да и длина около шестидесяти сантиметров, без подвески цепь совсем не смотрелась на моей тонкой шее.

Нагнувшись над витриной, почти мгновенно выловила взглядом из обилия узоров, цветов, мишек, слоников и еще всякой всячины — её, зеленоглазую стрекозу. Решение купить именно эту вещицу на тот момент не вызывало никаких сомнений. Изящная безделица, оказалась прекрасным дополнением к цепочке. Примеряя украшение дома возле зеркала, я с восхищением заметила, что даже цвет глаз у нас одинаковый — зеленый. Стрекоза утонула в ложбинке на моей груди, удлиняя своим весом цепочку, вытянула её в соблазнительный треугольник. После первой примерки, я снимала цепочку только, когда принимала душ и то не всегда. Стрекоза всегда была со мной и, казалось, что в минуты внутреннего напряжения (на работе, когда полный завал и нужно успеть с отчетами к сроку) она успокаивает своим присутствием.

Вынимая монетку, я невольно вытащила украшение наружу. Возможно, именно оно послужила тому, что хозяин таверны так высказался в мой адрес. Может быть, у них тут есть бордель с вывеской: «Золотая стрекоза»? Как знать? Проверять наличие этого места не было никакого желания.

— Во всяком случае, не стоит показывать тебя всем подряд, — разговаривала я с зеленоглазой подругой, укладываясь спать. Тюк, плотно набитый соломой, оказался совсем не таким мягким, как представляла раньше. Любовь в стоге сена больше не грезилась мне чем-то романтичным, скорее — колючим и неудобным. Возможно, я и ошибалась, но проверять на собственном опыте мне теперь уж точно не захочется.

Раньше, засыпая на новом месте, стоило сказать: «Приснись жених невесте!» И тогда обязательно увидишь своего суженного, как уверяет молва. Мне, правда, так ни разу и не повезло его увидеть.

В этот раз я ничего не говорила, но, тем не менее, всю ночь общалась с молодым человеком, которого мы с Роки встретили в своё первое посещение средневековья. Мой приятный сон прервался хрустящим звуком, словно кто-то разрывал лист бумаги на тонкие полоски. Так иногда делала секретарша шефа, якобы успокаивая нервы.

Приоткрыв глаза, увидела, как мой верный друг с восторгом хрупал крупную луковицу, зажмурившись от удовольствия.

— Роки! Что ты наделал?!

Я подлетела к крысу и обнаружила несколько надкусанных им луковиц, разбросанных возле мешка. Видимо, он выискивал самую вкусную из них.

— Кошмар! — воскликнула от ужаса сложившейся ситуации, подхватила Роки на руки вместе с облюбованной им луковицей, и быстренько накинув плащ, проскользнула в дверь. Мне повезло, в таверне было тихо и безлюдно.

Бесшумно пробравшись к выходу, тенью прошмыгнула в дверь и побежала со всех ног подальше, не разбирая дороги. Рассвет пока только подкрадывался, окрашивая город в серый цвет. Легкой дымкой утреннего тумана, словно пушистыми лапами, он шагал вдоль просыпающихся улиц.