Kapkan - Запах Вереска [СИ]

Сигерин охвачен боем. Под его сводами разразился настоящий Ад, наполненный огнем и болью. Она играет безумием в глазах сражающихся. Здесь милосердие — пустой звон, а жизнь противника не стоит ничего. Стрелы градом падают на озверевших оборотней. Но это не останавливает их. Они продолжают наступать и пытаются влезть на высокие стены. Но последняя их попытка кончается с расплавленным серебром, которое щедро льют на их головы. В воздухе мгновенно расползается запах горелой плоти. От него тошнит и просто выворачивает внутренности.

Кай бесится. Он в самых первых рядах и, как безумец, рвется в бой. Выискивая глазами кого-то в толпе, которая стоит на стенах. Альфа отвлекается настолько, что только краем глаз замечает то, что самым молоденьким и хитрым волкам из его собственной стаи удается взобраться на стену и сбросить оттуда горячие котлы во внутренний двор замка. И, судя по диким воплям и настоящему вою, они своей цели достигли. Сразу за смельчаками тянутся и остальные, пытаясь пробить себе путь в замок.

Но это больше не интересует Кайрена, потому что уже через секунду он встречается с холодным блеском острых осколков льда. Одна минута, две, и альфа, уже рыча, как дикий, направляется к командиру мечников. Сметая со своего пути любого, кому не посчастливилось встать на его пути. В черном альфе кипит ничем не прикрытая ненависть. На него, на себя… За ошибку, которую больше не исправить, за холод одиночества, за вечный позор и грех, который не искупить ничем.

Кай уже близко настолько, что еще несколько шагов, и белокурого вампира больше ничто не спасет. Однако окружившие его с обеих сторон двое мечников ловко отвлекают. Ровно настолько, чтобы почувствовать острую боль между лопатками. Она расползается все дальше и обжигает мышцы. Кай со злобой оборачивается, и в следующую минуту в грудь вонзаются еще две стрелы. Одна — под ребра, а другая — аккурат под сердцем. Последнее, что он видит перед падением с разгромленной стены, это бесстрастное лицо командира мечников, который опускает арбалет…

Волки уходят за час до рассвета. Они отступают спешно и с большой неохотой. Ведь на этот раз им приходится уйти ни с чем и вдобавок со смертельно раненым вожаком. Так что, им еще долго зализывать раны. К тому времени в город входят четверо хладных, укутанных в длинные черные плащи. Одним из этих безликих оказывается Диана. Она с нарастающей паникой рассматривает людей вокруг и ищет среди них брата. Вокруг много раненных и убитых. Трупы оборотней же давно исчезли с поля боя. Люди тушат остатки пожара и пытаются помочь пострадавшим.

Ивон находится в одном из залов в глубине замка. Окруженный своими воинами и рассматривающий карту Драгмирии. Одежда заляпана кровью и сажей. Волосы растрепаны, а губы сжаты в тонкую линию. Его лицо холодно и сейчас выглядит более жестоким. Воины чувствуют явно скверное настроение своего командира и потому не смеют даже пикнуть об усталости. Потому что хорошо знают, что могут огрести по полной. В таком состоянии только один вампир не боится его.

Магистр Свилион смотрит на своего самого великолепного ученика и недовольно хмурит тонкие черные брови. Глаза алого цвета не пропускают ни одной детали. Они легко отмечают глухую ярость, которая не свойственна вечно холодному мечнику, и надлом, которого не было прежде.

Вдох… Выдох…

Сосредоточиться на поставленной задаче. Забыть обо всем и думать только о тех, кто сейчас молча ждет приказаний. О тех, кому принес клятву верности. Сейчас имеет значение только битва, а значит, надо играть дальше. Особенно сейчас, когда рядом тот, кто может с легкостью прочесть душу и все мысли, которые мечутся в голове, как дикие. Остается только молчать и забыть о глупой ошибке, совершенной так неосторожно. Это легко, если старательно не обращать внимания на мрачный взгляд Дианы и на хаос, царивший внутри. Да… Это легко… Если не закрывать глаза и не вспоминать золотой блеск глаз. Не думать… Не знать, как они могут темнеть от страсти. Как могут заставить задрожать от предвкушения. Не знать, какими сильными могут быть руки. Одним лишь касанием дарящие жар и самое постыдное наслаждение. Просто забыть глухой стук сердца и звериный рык, от которого так сладко ноет внутри и плавится тело. Не помнить, как один лишь вкус крови срывает крышу, и как блестят капельки пота на поджаром теле.

Да… Забыть легко… Три стрелы, попавшие прямо в цель, уже доказали, что он сможет забыть. И плевать, что это побег от самого себя. Что та ночь под чистую разрушила привычный мир. Что в груди жжет так, словно в собственное сердце вошла стрела из зачарованного серебра.

Вдох… Выдох…

Улыбнуться краешком губ и поклониться перед учителем. Сцепив зубы, играть так, чтобы никто вокруг не заметил, как каменеют плечи, когда на них ложатся руки магистра. Только потому, что это не ЕГО прикосновения. Не смотреть на сестру, чтобы вконец не сорваться и не разгромить все вокруг к демоновой матери. Просто в упор не видеть жалость, плескавшуюся на дне ее глаз. Надо только потерпеть…

«У этого никогда не было будущего», — мысль вертится в голове с того самого утра, когда, проснувшись, он не нашел белокурого мечника рядом с собой.

Но ярость от этого только сильнее. Потому что Кай не может без него. Так же, как и быть с ним. И пути назад больше нет. С той самой ночи, когда он вконец потерял голову и, плюнув на все законы и запреты, взял сероглазого хладного. Снова и снова ставя свои метки на белоснежной коже. С жадностью впитывая каждый стон, сорвавшийся с покрасневших губ. Каждый вздох, каждый всхлип. Дурея от одного лишь запаха. Грубо стискивая крепкие бедра, и еще больше распаляясь от теряющих всякий смысл глаз, от горячих ласк. Сходя с ума от каждого изгиба гибкого тела, извивающегося под ним, жадно льнущего и бесстыдно выкрикивающего его имя…

Глухо зарычав, альфа устало привалился спиной к толстому стволу дерева и прикрыл глаза. Если не двигаться, то раны не тревожат. День, как и изнурительный бой под стенами Сигерина, остался далеко позади. А впереди была долгая, душная ночь. Полная воспоминаний и бессильной злости. Потому что во всем произошедшем была его вина. С самой первой встречи у них не было будущего.

«Если только одна могила на двоих», — мрачно усмехнулся Кайрен.

Лес тихо шумел листвой и наполнял ночь своей жизнью. Сегодня он надежно укрывал от врагов своих детей. Словно понимая, что им нужна передышка перед тем, что ждало впереди. Стая молча окружила своего вожака, пытаясь поделиться с ним теплом и силой. Защищая его покой и готовясь отразить любую атаку. Кай чувствовал их надежды, страхи, все тревоги и слепую веру в него, которая заставляла мрачнеть еще больше. Потому что в его жизни не могло быть места слабостям. Он был их опорой. Тем, кто прокладывал путь по трупам врагов, проливая реки крови и превращая в пепелище все на своем пути. Альфа сам выбрал свой путь и отступать не собирался.