Мелина Боярова - Иллюзия выбора [CИ]

— Любой! — радостно сообщила я, — но как загнать этого гиганта в маленькую пентаграмму?

— Сколько времени пройдет, прежде чем сработает опустевшая ловушка?

— Минута. Может, две, — предположила я.

— Тогда выводи Трину и постарайся встать так, чтобы между тобой и аракнидом находилась ловушка. Используй накопитель. Это привлечет внимание паука.

Побыть приманкой? — я судорожно сглотнула. Воспоминания о том, как практически умерла от такого вот аракнида, заставили поежиться. Но выбора не было. Если не удастся загнать стража в ловушку, то мы все равно погибнем: станем пищей, или превратимся в горстку пепла. Ни один из этих вариантов не устраивал, так что…

Вклинившись в сетку заклинания, позвала аракну:

— Трина! Выходи, милая. Это наш единственный шанс.

Фамильяр ползком двинулся в сторону открытого прохода. Я видела, каких усилий стоило моей питомице преодолеть эти несчастные метры. А аракнид уже учуял магию. Сила из накопителя разлеталась во все стороны. Лишь десятая часть шла на удержание заклинания, остальное поглощали антимагичные стены. Хорошо, они вдвое уступали тем, что были в моей комнате. Иначе я бы не продержалась так долго.

Вот только не получилось держаться в стороне от голодного зверя. Аракнид напал сверху. Он действительно уменьшился в размерах, иначе никак не смог бы попасть мне в шею. От пронзившей тело боли захлебнулась криком. Как в замедленной съемке увидела несущегося Калема. Сбив меня с ног, он рухнул внутрь пентаграммы, увлекая за собой и аракнида, не пожелавшего отпустить добычу.

Успела заметить, как Эдан оттащил Трину в сторону, когда меня затопила жаркая волна новой боли. Аракнид впустил яд. Моя кровь закипела, вытравливая эту гадость из организма. Паук сопротивлялся бешеному натиску дроу, мечи которого хоть и не наносили смертельного урона, но приходились в весьма чувствительные точки. Арран точно знал, как причинить вред, казалось бы, неуязвимой боевой машине. Вдобавок потревоженная ловушка усилила натиск, выматывая зверя гораздо сильнее, чем дроу.

В последней попытке вырваться, аракнид судорожно дернул конечностями. Щупальце с мерзким треском вошло в мое тело, пропоров его насквозь. Я всхлипнула, не в силах кричать. Рот моментально наполнился кровью, брызнувшей на подбородок. Последней вспышкой угасающего сознания было вмиг посеревшее лицо Калема. А потом я провалилась в уже знакомую Серую долину.

Умерла? — осознание пришло сразу, — нет! Не хочу! Только не сейчас! Я ведь так и не успела сказать Калему, как он мне дорог! А Трина? Она не сможет без меня!

Со злости и бессилия, стиснула кулаки и топнула ногой. Пустота, казавшаяся плотной, разошлась, и я провалилась на нижний уровень. Он ничем не отличался от предыдущего. Такая же мгла и серость.

Хм, — удивленно посмотрела на вспыхнувшие в руках искорки, — моя магия со мной? Конечно! Здесь моя сущность, а не физическое тело. Тут ничто меня не ограничивает. Значит, мой дар со мной. А я кто? Илмарг! В моей власти силы Жизни и Смерти. Что там говорил тер Шатейян на уроках по некромантии? Некромант и смерть неразделимы. Только им позволено беспрепятственно находиться в Серой долине. Аракнид нанес мне серьезную рану. Но я и не из таких передряг выбиралась. Смогу и отсюда выйти! Мне срочно нужно найти проход, ведущий в мир живых. Только где? — беспомощно огляделась. Вокруг только мгла, подернутая серым туманом. В каком направлении двигаться, непонятно.

Пусть я не знала, куда, но упрямо шла. Свой шанс упускать не собиралась. На той стороне меня ждали близкие существа. Ради них, ради самой себя я просто обязана найти чертов выход. Но долина была бесконечна. Создавалось ощущение, будто топчусь на одном месте.

Где та сверкающая арка?

В прошлый раз меня нашел Транер. Он показал дорогу. А сейчас никто не придет. Не поможет.

Создалось впечатление, что находилась тут целую вечность. В глубине сознания кто-то настойчиво нашептывал, что не стоит никуда торопиться. Здесь ведь так спокойно. Ничто не может принести боль или страдание. Ничто заберет все страхи, растворит чувства. Стоит лишь захотеть, и я стану частью этого мира. Могучей и безмятежной. Одной из сильнейших.

Нет! — я встряхнулась. Зов этой стороны мог заставить забыть обо всем. А я ведь хотела вернуться. Или нет? — Трина! Калем! Кальмин! — твердила про себя имена. Если я их забуду, то никогда не смогу найти выход. А я должна. Должна вернуться.

Что-то назойливо касалось моей руки.

— Муха! — отмахнулась я. — Муха? Откуда? Она? Здесь?

Уставившись на полупрозрачное запястье, соображала, как могла почувствовать чье-то прикосновение. Ведь кругом ни души. Это было странно. В Серой долине их должно быть полно.

Возможно, это из-за того, что я провалилась на другой уровень? — с сомнением посмотрела вверх. — Как мне подняться?

Ответ нашелся сразу:

Очень просто. Я же илмарг. Летать это не поможет, а вот левитировать вполне.

Как следует, оттолкнувшись, подпрыгнула. Плотная мгла, клубившаяся над головой, расступилась.

А здесь, светлее, что ли, — с недоумением осмотрелась. Ничего нового не увидела. Разве что привычная серость и правда посветлела.

К руке снова кто-то прикоснулся. Рассмотрев запястье внимательней, обнаружила едва заметный контур какого-то рисунка.

Брачная метка! — с трудом вспомнила я, — и что мне это дает?

Поводив рукой по сторонам, определила, что на одно из направлений браслет реагирует сильнее, и направилась туда. По мере приближения татуировка обретала краски. Вдобавок заметила тоненький лучик, тянущийся от запястья в пустоту. Он будто путеводная нить указывал дорогу.

Сверкающая чистой силой арка возникла передо мной неожиданно. Как и в прошлый раз, мгла сгустилась в настоящий кисель. Я передвигалась с трудом. Если бы не зов, который не позволял сдаться или повернуть обратно, никогда не добралась сюда. Из последних сил рванула вперед.

Мир встретил меня слишком ярким светом, от которого тут же заслезились глаза и странным удушьем. От надсадного кашля меня согнуло пополам. Кто-то заботливо постучал по спине, после чего стиснул в объятиях. Первым, кого увидела, был Калем. На осунувшемся лице усталая улыбка. В аметистовых глазах невыносимая боль и какая-то дикая решимость.

— Что это? — прохрипела, коснувшись белой пряди у виска. Она резко выделялась на фоне растрепанной черной копны волос, — откуда?

— Я сам чуть не умер, когда ты… — Калем прижал меня сильнее, — это так страшно. Никогда ничего не боялся. Нет ничего ужаснее, потерять свою половинку.

— Эй! Ты ее задушишь, — влез Кальмин. Он чуть ли не с силой вырвал меня из рук ощетинившегося дроу, чтобы тут же обнять самому, — сестренка! Ты нас так напугала. Не представляешь, что я пережил, когда Лим вдруг свалился замертво. Это ведь могла означать только одно: произошло непоправимое.