Эн Варко - Там высоко, высоко (СИ)

— Эй, некромантка, хватит дрыхнуть! — Веселый голос Тропа заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. — Трыну тут пришла в голову гениальная мысль, как воскресить твой книжный бизнес.

В помещении заметно потемнело, а вот из кухни доносились оживленные голоса друзей и звонкий смех Соль. Я зевнула и улыбнулась. Небольшой сон прогнал усталость и наполнил меня оптимизмом. Да что со мной случится, пока у меня есть такие друзья!

Когда полная луна заглянула в окно, я проснулась. Комнату заливал мягкий свет, преображая ее. Моя уютная кровать с металлическими шариками на резных спинках, старенький платяной шкаф с перекошенной временем дверцей, кустистая роза в фарфоровом горшке на прикроватной тумбочке — все казалось таким загадочным. Я откинула одеяло и подбежала к окну. Душа пела от радостного предвкушения.

— Как же я соскучилась по тебе, голубушка! — призналась я ночной красавице.

Те, кто считает, что Луна — это обычное ночное светило, глубоко ошибаются. В такие ночи, как эта, она особенная.

Стрелки ходиков остановились на цифре «двенадцать», маятник замер, а с ним и весь мир. Черный кот так и не закончил переходить улицу. Свет уличного светильника не играл в кроне раскидистого клена. Ветерок не шелестел листвой. На углу улицы застыл экипаж. Кнут кучера так и не коснулся лоснящихся спин породистых скакунов, а те не обрушили звонкие копыта на мостовую. Как бы ни спешил пассажир в черной карете, ему придется подождать, пока я не вернусь. В такой час ни один сильный мира сего не имел власти надо мной. Только небесная красавица Луна.

Я распахнула окно шире, впуская лунный свет. Он разметал мои волосы и раздул легкую ночную сорочку словно парус. Лопатки заныли, и я особым образом повела ими. Прозрачные, с радужными разводами крылья вынырнули наружу и затрепетали, приветствуя свободу. Я достала из тумбочки приготовленную с вечера баночку сливок и надела на шею бархатный мешочек на шелковом шнурке. Теперь все было готово к прогулке.

Счастливо вздохнув, я вылетела из окна и устремилась по призрачной дорожке все выше и выше к зовущей лунной красавице. Правда, уже поднявшись над крышами, я почувствовала, как крылья налились свинцовой тяжестью: что-то сумрачное коснулось меня. На мгновение мир потемнел. Тень гигантского нетопыря промчалась по пустынному городу и, съежившись, нырнула за дымоход моего дома.

И вот снова молочное сияние Луны согревало и звало. Небо вновь казалось безмятежно-лучистым.

— Тень от облаков, — утешила я себя и устремилась туда, где водили хороводы звезды, и расстилались млечные мосты.

Чем выше, тем лунная дорожка становилась весомей, а когда я нырнула в облако, и вовсе стала похожа на булыжную мостовую, только белую, словно тронутую изморозью. Вскоре мне крылья уже были не нужны. Дымчатая пелена с каждым шагом становилась плотнее. И вот уже ноги бодро шагали по дорожке, вокруг простирался зимний лес, а впереди ждал величественный замок. Лунный Кот выскочил навстречу и радостно приветствовал меня. И хотя довольно трудно назвать котом белоснежное крылатое существо размером с крупную собаку и стелющейся до земли гривой, повадки у него были самые что ни на есть кошачьи: он усердно мурлыкал и умильно щурился, когда я чесала его за ухом. Но, главное, я знала, чего этот хитрюга от меня ждал.

— Привет, Тайка.

Он с готовностью плюхнулся на попу, когда я открыла баночку и налила на ладонь часть содержимого. Какое-то время я брала с собой миску и переливала сливки туда, но Кот в таком случае отказывался от подношений. Пил только из ладони, и никак по-другому.

Когда баночка на треть опустела, а ладонь оказалась вылизана досуха, Тайка с самым независимым видом прошел сквозь закрытые ворота, а я ухватилась за высоко задранный хвост и последовала за ним.

Внутри царила привычная сонная тишина. Мы прошли по узкому дворику вдоль цепи ажурных аркад открытых галерей замка. Стены сверкали и искрились, как снег в погожий денек. Но заходить внутрь не хотелось. Радостная красота снаружи имела грустное содержимое из сотен и сотен навсегда уснувших фей. Возможно, когда-нибудь и моя душа обретет здесь свой вечный покой. Каждый раз, когда я проходила здесь, у меня щемило сердце. Замок должен был заполнять задорный детский смех, веселый девичий щебет, мелодичные песни, а он обрушивался на меня тишиной, полной укоризны и ожидания. Словно я что-то должна была свершить. Только я не знала что.

Я вздохнула, мысленно пожелала феям сладких снов и открыла серебряную калитку в сад. Тайка сразу упорхнул вслед за снежной птицей, а я двинулась по аллее к небольшому озеру с водопадом — самому прекрасному месту из всех, что мне доводилось когда-либо видеть. Даже сейчас, когда замок и сад спали в объятиях зимы, здесь царила вечная весна.

Луна голубоватым диском почти касалась скального массива, с которого игривый поток обрушивался в озеро. Влажные камни обвивал дикий плющ, а под ногами мягким ковром стелилась зеленая травка, похожая на самый обычный клевер. В лунном саду всегда так — самые пышные и необычные цветы бесполезны и даже опасны, а те, мимо которых в нашем мире мы пройдем, не заметив, здесь обладали таинственной силой. Не про все растения я знала, так как память фей пробуждалась во мне вместе с моим взрослением, но об этих цветах мне поведал Лунный Кот.

Да-да, Тайка умел говорить. Правда, по-особому, в виде ярких картинок, которые вспыхивали в голове. Только делал он это редко. Больше всего ему нравилось или лакомится сливками, или охотится за редкими обитателями парка, или лежать, подставляя мне бока для почесывания. Но иногда он показывал мне рассказы. Я не оговорилась — именно, показывал. Кот умел делать так, что в моей голове вспыхивали картинки настолько правдоподобные, что я не только видела, но и слышала, и ощущала их. Одна из таких историй трогала мое сердце особенно сильно.

Так вот, давным-давно жила одна эльфийская княжна. Ее звали Нелия, и она была влюблена в создателя нашего мира, Дракона Охона. Гордая девушка больше всего на свете боялась показать Дракону свои чувства. Она мечтала, чтобы он первым обратил на нее внимание. Но ветреный молодой человек не замечал ее, даря свою любовь другим девушкам. При свете дня княжна всем казалась веселой, тогда как сердце ее разрывалось от тоски. Каждую ночь она приходила плакать на берег лесного озера. И столь горькими были ее слезы, что Луна сжалилась над девушкой. К следующему полнолунию любимое место Нелии покрылось ярко-алыми цветами. Их цветочные чашечки напоминали звезды, и в сердцевине каждой лежала хрустальная росинка. Если бы девушка собрала их и дала выпить своему Дракону, то ее чувства зажгли бы пламень в его сердце.