Купава Огинская - Морра [litres]

Хотя что-то хорошее там все же было.

На втором этаже в чистенькой, белой палате сонный Керст был очень рад нашему визиту.

– Держи!

Добрая Ная от всех своих щедрот высыпала на раненого шуршащий водопад из конфет. Яркие обертки очень празднично рассыпались по белому покрывалу. Я-то все гадала, чего это за сверток она с собой тащит. А это гостинец. Замечательная человеческая традиция ходить в гости с едой. Я вот с пустыми руками. Хотя, если судить по взгляду Керста, он был и так рад меня видеть.

Пока я топталась рядом с кроватью, кутаясь в шаль, которую героически отвоевала в раздевалке, бросив на произвол судьбы шубку, Ная удобно расположилась на кровати и даже успела стянуть одну из принесенных конфет.

– Морра, а ты чего стоишь? – удивилась она, похлопав по кровати рядом с собой. – Иди сюда, тут еще много места.

Керст просто улыбнулся, очень внимательно меня разглядывая. Я бы даже сказала, слишком внимательно.

Поплотнее закутавшись в шаль, я осторожно присела рядом. Вот мы и у Керста. Навещаем больного. Больной не при смерти и выглядит достаточно бодреньким. И что принято говорить в такой ситуации?

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – пожал плечами он, рассеянно поглядывая на свою руку. – Но если бы меня прекратили поить всякой дрянью, было бы еще лучше.

– Слишком долго ты без руки пробыл, – вздохнула Ная, нежно расправляя фантик на – коленке. – Хорошо, что ее вообще прирастить удалось.

Я согласно кивнула. Очень повезло. Просто зверски. Аспиду так не повезет, если он мне на глаза попадется.

Пока я предавалась кровавым мечтам, главными действующими героями которых были Кадай и пила, Керст смотрел.

– Что? – не выдержала я.

– Знаешь, – он улыбнулся рассеянно и чуточку виновато, – я хотел тебя поблагодарить.

Ная непонимающе посмотрела на меня, я ответила ей таким же взглядом. Она-то, разумеется, знать ничего не знала и даже предположить не могла, за что он меня благодарит. Я, конечно, догадывалась, но отчаянно не понимала, зачем благодарить меня, если там, в пещере, был просто глюк.

– А за что? – полюбопытствовала волчица.

Ответа она не дождалась и очень громко сопела, когда Керст вежливо попросил ее сходить к медсестре за водичкой.

– Но если сможешь ее уговорить, то лучше чай, – напутствовал раненый, пока я толкала вяло сопротивляющуюся оборотницу к дверям.

Та нутром чуяла, что без нее тут произойдет что-то интересное, но отказать раненому все же не смогла.

Закрыв за ней дверь, я отряхнула руки и бодренько поинтересовалась:

– Ну и за что ты меня там благодарил?

Наверное, зря я это спросила. Потому что следующие одиннадцать минут мне пришлось слушать о том, как только благодаря мне он смог выжить и не загнуться в той стылой мерзлоте.

На двенадцатой минуте вернулась Ная, возмущенно звеня подносом. Керста увиденное очень впечатлило.

– Ты представляешь, она не хотела делиться! – негодовала волчица, уронив поднос на столик у кровати. Три чашки и чайничек гневно дзынькнули. Бурый квадратик сахара соскользнул по горке своих собратьев и упал на белую салфетку.

– Надеюсь, медсестра не сильно пострадала, – хихикнула я, следя за тем, как Ная со зверским выражением лица разливает чай.

– Не очень, – буркнула она в ответ, щедро доливая кипяток почти до краев чашки.

Пока Ная гремела чайничком, я помогла Керсту сесть, тихо поинтересовавшись:

– Ты же понимаешь, что это твое сознание сыграло с тобой шутку? Ты бредил. Меня просто не могло там быть, – нагло врала я, глядя ему в глаза.

– Понимаю, но это не важно, – дождавшись, когда я закончу поправлять одеяло, он крепко сжал мое запястье здоровой рукой, – я все равно чувствую, что обязан тебе жизнью.

Черные глаза – очень глубокий, затягивающий цвет. Слишком насыщенный, чтобы можно было легко разобрать, где заканчивается зрачок и начинается радужка. И вот эти черные глаза, я бы даже сказала – глазищи, очень внимательно смотрели на меня.

– Ты только Илису об этом не говори, – посоветовала Ная, подсовывая ему чашку и очень весело поглядывая на меня.

А я что? Вздохнула с облегчением, когда Керст отпустил мою руку, и зачем-то пригладила растрепанные волосы на его макушке.

Милый он все же, не зря я его любить собиралась.

Шум в коридоре раздался как раз в тот момент, когда я помогла Керсту развернуть предпоследнюю конфету. Последней шуршала Ная, а я чувствовала, как наполовину состою из шоколада и уже совсем ничего не хотела. Даже чая. Потому что на вторую половину я как раз из него и состояла.

Кто-то возмущенно кудахтал, но гневные выкрики быстро заглушил уверенный гул мужских голосов.

– О, – встрепенулась Ная, – боевики пожаловали.

Я тоже оживилась, и даже в коридор бы вы-глянула, будь у меня на это силы. Но съеденные конфетки неподъемным грузом придавили к кровати.

Первым в палату ворвался едва заметно прихрамывающий Тайс. Почти отгрызенную ногу, в отличие от отрубленной руки, исцелить смогли всего за сутки.

Моя мечта сбылась в полной мере. Я смогла насладиться перекошенными физиономиями целителей, которые меня как Касю очень достали. Моя мелкая нечистая душонка ликовала, вот только недолго.

На улице быстро темнело, основательно так, по-зимнему. И когда солнце почти зашло, Ная – засобиралась. У нас в планах на день стояли еще костры, и я бы не отказалась узнать, что это такое.

Оптимистический настрой и наивная уверенность в том, что вечер будет ничуть не хуже дня, продержались целых два часа, за которые мы успели без травмоопасных приключений добраться до города и пройтись по вымершим улицам, чтобы найти почти всех горожан в центральном парке.

На месте замерзшего фонтана стоял головокружительных размеров шалашик, украшенный разноцветным конфетти, с воткнутыми сверху штуковинами разных форм на тонких, не внушающих доверия палочках. Шалашики поменьше были расставлены по периметру.

Палатки с выпечкой и горячими напитками манили к себе. То там, то здесь взгляд на-тыкался на лотки со сладостями, чуть в стороне от самого монументального шалашика звенели музыкальные инструменты, а я крутила головой, пытаясь найти взглядом – Илиса. Что бы там ни говорила Ная, и как бы сильно ни обижалась на него, находясь среди всей этой людской толпы, я бы предпочла быть рядом с хозяином.

Илиса я, конечно, не нашла, зато нашла того, кого совсем не ожидала здесь увидеть.

– Какого?!

Гад стоял у одной из витрин, не освещенных в это праздничное время, и улыбался, глядя прямо на меня. Чистенький, аккуратненький, весь в черном. Дорогой плащ с меховым подбоем на плечах и самодовольная улыбочка на наглом лице.

– Морра, ты чего? – удивилась Ная, когда я встала как вкопанная, отказываясь идти дальше.