Иар Эльтеррус - Дар [СИ]

Новостей у нас на самом деле много. Писем Кира и Фэба я не читала, поэтому расскажу всё, как есть. Начну с хорошего.

Ребята, Ри с нами. И благодарить за это чудо следует Маден, и только Маден. Не стоит доверять почте технические детали, но факт остается фактом — его память снова полностью с ним, не хватает только ваших общих считок с Тлена, но, думаю, он сам должен решить, нужны ли ему эти считки, или будет довольно рассказа. Ему сейчас очень непросто, и мы решили отложить встречу до вашего возвращения — об этом просила Джессика, и я её понимаю. По её словам, Ри «очень много сейчас думает», часто уходит один в город, пропадает целыми днями. Один раз пришел поздно, весь перепачканный глиной и землей, и принес с собой огромный букет полевых цветов. Она спросила — откуда? Он ответил — тайна. Джесс думает, что он куда-то ездил, но не знает, куда именно. А я поняла, куда. Мне кажется, что у Джесс больше нет могилы на Терре-ноль. Знаете, родные мои, я не ощущаю почему-то радости, это больше. У меня есть ощущение свершившейся справедливости, словно всё шло кое-как, а потом что-то щелкнуло в пространстве, и всё вдруг стало на свои места. Понимаете? Не могу объяснить иначе. Видимо, это понимание больше меня самой. Странно, правда?..

Снова о хорошем. Приезжали Ромка с Настей. Я не видела их полгода. Боже, как они за эти полгода вымахали!!! Ромка совсем взрослый парень, а Настя превращается в удивительно красивую девушку. Я теперь тревожусь, что Даша так же быстро вырастет. Джесс надо мной смеется, и говорит, что это только чужие дети быстро растут, а свои как раз медленно. А еще мне показалось, что Джесс беременна, но я не стала спрашивать. Ромка и Настя приезжали с Мотыльками, и это были совершенно чудесные два дня. Сейчас, когда вся наша жизнь словно бы срастается заново, мне не хватает всех, в том числе и наших дивных мелких — для меня Брид и Тринадцатый просто неотделимы от Джесс. Они, между прочим, тоже ездили «сдаваться» Томанову, чем были сильно недовольны. Ночевали у нас, сидели мы в результате до двух ночи.

И еще хорошее.

Ребята, у нас есть мебель!!! У нас теперь полно мебели, представляете?! В общем, вот что вышло. В прошлую субботу Кир пошел утром на рынок за творогом. Возвращается не только с творогом, но и с двумя кухонными полками. Отличными полками, не новыми, конечно, но более чем живыми. Откуда, спрашиваю? С помойки! Решили мы спуститься, посмотреть, может, еще что-то вынесут. Что-то? Приходим, а там стол стоит и два прекрасных стула, потертых, но можно же потом перетянуть! Парни хватают стол, а я сажусь на стулья, чтобы никто не уволок до нас. Смотрю — идут двое грузчиков (ага, наших, институтских), и тянут комод. Ребята, спрашиваю, а что это тут делается? А это, говорят, генерал один госпремию хапнул, и меняет мебеля во всей квартире. Ему сегодня новую привозят, а мы старую выносим. Что получше, себе забрали, что похуже — сюда. И много, спрашиваю, там этого «похуже»? Три комнаты.

В общем, с мебелью всё просто отлично. У нас теперь есть два дивана, три кровати, кресла, стол письменный, стол кухонный, стол обеденный, стулья, комод, табуретки, и более чем пристойная кухонная мебель. Мало того, нам еще досталось три ящика посуды. Она разномастная и некомплектная, но при наших обстоятельствах это последнее, о чем мы думали. Фэб на радостях купил новое белье, и теперь мы спим просто в царских условиях.

Это были хорошие новости, дальше пойдут те, что не очень.

Ремонт на то, что вы заработает, нам сделать не получится. К сожалению, на нас повесили долг за квартиру. За все годы отсутствия. Ругалась я там, конечно, еще как, и сумела доказать, что в квартире много лет никто не жил, поэтому они пересчитали на минималку, но даже с учетом минималки сумма астрономическая, и заплатить её надо. Оглашаю астрономическую сумму: 3466 рублей 80 копеек. За двадцать семь лет отсутствия. Это только за большую. И еще почти полторы тысячи за маленькую. Такие вот дела.

Мы потихоньку отдаем. Триста, которые привез Илья (те, что Скрипач заработал в «Полях»), мы уже заплатили, плюс собрали сто. Итого четыреста. Еще четыре с половиной тысячи придется взять из тех, что вы зарабатываете сейчас. Значит, у нас останется полторы, а этого, как вы сами понимаете, на ремонт не хватит. Мы с Фэбом посчитали — за полторы можно будет восстановить пару стен и сменить стекла во всех окнах, но это нам показалось нерациональным. Решили, что сделаем одну стену пока что, и два окна. Остальное оставим на приданное для Даши. Очень много всего понадобится. Коляска, потом кроватка, одежда, и всё прочее. Илья обещал помочь с тем, с чем будет возможно, но это на фоне других расходов просто слёзы. Я ездила в Детский Мир, смотрела. Самая дешевая коляска стоит восемьдесят, хорошая — под полторы сотни. На кровати запись за три месяца. На матрасы для этих кроватей — за четыре. Распашонок, штанишек, ползунков, и прочей галантереи нужна просто уйма. Немецкие бутылочки, которые легкие, все очень хвалят, но они воняют каким-то жутким пластиком, а наши, российские, напоминают то ли ракеты, то ли снаряды, и весом, и внешним видом. Без содрогания на них невозможно смотреть. Кроме того, по слухам, они еще и протекают. В общем, я купила ради интереса одну погремушку, и потом ехала домой, гремя этой погремушкой, лежащей в сумке, на весь катер. Привезла и убрала, потому что если ею будет греметь после своего рождения Даша, я за полчаса сойду с ума, настолько противный у этой погремушки звук.

Блин, предупреждать надо! Ребята, я идиотка, и никогда не думала, что дети — это так сложно. Очень прошу не смеяться в этом месте, спасибо заранее.

На самом деле всё, конечно, не так плохо, но я почему-то волнуюсь, что из меня не получится хорошая мама. Это может показаться странным и неправильным… я с ней разговариваю очень часто, но совсем не так, как это делают другие женщины — не первый год живу, насмотрелась. У меня не получается умильных интонаций, мне не даются уменьшительно-ласкательные суффиксы, я вообще какая-то дубина, наверное, но я говорю с ней, как с равной, словно она может мне ответить, но почему-то стесняется и пока не отвечает.

А еще я очень боюсь. Срок совсем маленький, а я всё равно боюсь. Как это всё будет? Что нас всех ждёт? Справлюсь ли я с ролью мамы, сумею ли стать для неё той, кем должна стать? Фэб беспокоится обо мне, по его мнению я слишком худая, да и последний год был не самым лучшим в моей жизни; он уже два раза возил меня в «Поля», чтобы убедиться, что всё идет как нужно; он очень трогательно переживает, если ему что-то кажется, а кажется ему по пять раз на дню. Ну, не мне вам рассказывать, что такое Фэб. Впрочем, через месяц должно стать полегче. Скоро в Бурденко переведут каких-то новых врачей, и ездить больше не придется.