Ирина Шевченко - Гора раздора [litres]

Тот стушевался и сбежал к приятелям допивать пиво.

– Так что там? – требовательно повторила госпожа профессор, буравя Тэйта взглядом.

– Ха! – сказал он.

– Что?

– Ха-ха, – повторил он. – Это Рассель, мэм. Тут много интересных историй. И за двадцать лет вы немало их пропустили.

Джил-то всего восемнадцать!

– Домой хочу, – заявила обиженная дамочка.

– Обязательно. Но, может, еще по чуть-чуть? – Тэйт разлил оставшийся бренди, разбавил вермутом без сока и поднял стакан. – За Фонси и его жителей!

Вставать не хотелось. Но, видимо, придется. Встать и пристрелить петуха.

Тэйт понятия не имел, откуда тот взялся в лагере. Скорее всего, кто-то из парней украл птицу на одной из близлежащих ферм, и это можно понять и простить, помня, что мяса в меню железнодорожников не было уже неделю. Но отчего мерзкому крикуну тут же не свернули шею? Ощипали бы уже, выпотрошили, сварили бы бульон…

Бульон – это хорошо. Лучшее средство от похмелья. Успокоит бунтующий желудок, избавит от сухости и гадостного привкуса во рту. Наваристый, с луком и зеленью, посолить хорошенько… Да, именно…

Не открывая глаз, Тэйт нащупал кобуру. Уснул он не раздеваясь, просто упал ничком на топчан, и пряжка ремня за ночь намяла живот, зато револьвер под рукой – вытащить, подняться и идти за своим бульоном.

Хотя, может, демоны с ним?

Почти помилованный петух снова громко и хрипло прокукарекал, и участь его была решена. Бульон!

Тэйт перекатился на спину и сел рывком.

На полу.

В чужой комнате.

Правда, если осмотреться внимательнее, комната не казалась совсем уж чужой…

– Доброе утро, мистер Тиролл, – пропел над головой насмешливый голос.

Слишком бодрый. Возмутительно, неправильно, несправедливо бодрый для особы, которая накануне в одиночку выпила бутылку бренди. Ну, почти в одиночку, он ведь тоже помогал…

Медленно подняв голову и взглянув в лицо стоящей в дверях женщины, Тэйт понял, что с помощью явно перестарался. Лицо было свежим и улыбчивым. Свое же он и представить боялся.

– Как я… хм… – Голос после вчерашнего тоже был не ахти. – А как… э-э-э… вы?

– Прекрасно. – Улыбка миссис Данкан сияла так, что хотелось зажмуриться. Или куда-нибудь под пол провалиться. – А вы, я вижу, не очень.

– Я…

– Это моя вина. – Сияющая улыбка померкла. – Нужно было уйти сразу же, как собирались, а не подсаживаться к Бобби и его друзьям.

– Мы… – Тэйт потряс головой, но нужных воспоминаний в ней не нашел. – Пили с Бобби?

– Я – нет. Вы – да. Помните, вы провозгласили тост за Фонси? Он многим понравился.

– Не сомневаюсь, – проворчал Тэйт, поднимаясь. Пол качнулся, но из-под ног не ушел.

– Местные никогда не откажутся от стаканчика за свое здоровье и за чужой счет, – продолжила госпожа профессор.

Эти слова насторожили. Предчувствуя беду, Тэйт ощупал карманы.

– Угу, – подтвердила миссис Данкан. – Вы заказали выпивку для всех.

– Бочку? – уточнил он, вспоминая, сколько брал с собой денег.

– Нет. Кажется, всего пять бутылок. Три бутылки бренди и две – белого игристого для девочек. Дорогое удовольствие, но они были рады.

– Еще бы…

В кармане обнаружилась мелкая монетка, во втором – орех.

– У вас оставалось немного денег, – будто бы утешила миссис Данкан. – Но…

– Но?

– Уходя, вы засунули их в блинчики.

– Куда?

– Ну… – Она провела пальцем вдоль застежки на платье. – Блинчики. Ваши любимые… На имена у меня память плохая…

На имена плохая – это ничего. Тэйту вот вообще память отшибло.

Первый и последний раз подобное с ним случилось еще на втором курсе. С тех пор с алкоголем было заключено перемирие: Тэйт не нападал на крепкие напитки, те в ответ щадили его. Вчера определенно что-то пошло не так.

– А как я… э-э-э… тут? – Он обвел взглядом комнату, где два дня назад возился с перегонным устройством. Движение головой разбудило дремавшую в затылке боль.

– Вы, как истинный джентльмен, вызвались меня проводить, – разъяснила миссис Данкан. – Потом попросились на ночлег. Обещали, что не стесните. И, – она с усмешкой кивнула на пол, – ничуть не стеснили.

– М-да… В остальном я… тоже как джентльмен?

Госпожа профессор приподняла брови. Поняв, к чему относился вопрос, окинула Тэйта демонстративно оценивающим взглядом, фыркнула и удалилась. Ее место в дверях тут же занял хмурый доктор Эммет.

– Джентльмен-джентльмен, – заверил он невольного гостя. – Иначе я б тебе уже швы на башку накладывал. Было такое. Привязался к Пэтси один, не местный оказался, горемыка. А у Пэт ручка хоть и маленькая, но тяжелая.

– А если бы ей понравилось?

– Ты сам сейчас понял, что спросил? – участливо, словно у неизлечимо больного, поинтересовался док. – И у кого? На вот, пей.

Тэйт, у которого язык от волнения порой опережал мысли, с опаской принял стакан с мутной жидкостью.

– Что это?

– Крысиный яд… забыл всыпать, – вздохнул старик. – Пей уже!

Питье оказалось кислое, маслянистое, но после него заметно полегчало – так, что наглого петуха, встретившегося на заднем дворе, убивать уже почти не хотелось. Вместо того чтобы заняться приготовлением бульона, Тэйт остановился у бочки, стянул рубаху и окунул голову и плечи в холодную воду. «Купание» взбодрило, и, если бы не неуютное чувство стыда и досады на самого себя за вчерашние чудачества, стало бы совсем хорошо.

– Поешь иди, болезный, – велел док, когда Тэйт возвратился в дом. – Там Пэтси наколдовала чего-то.

Готовила миссис Данкан не в пример лучше отца. Доктор Эммет, у которого Тэйт нередко столовался в последний месяц, даже тосты умудрялся испортить, пересолив, переперчив и пережарив одновременно, а у его дочери получился ароматный и пышный омлет – ничуть не хуже, чем подавали на завтрак в лучших столичных отелях.

– Я люблю готовить, – сказала она скромно. – Дома у нас есть кухарка, но когда появляется время… Хотя это случается редко. Мне часто приходится путешествовать. Выезжать на места обнаружения старых стоянок или встречаться с представителями живых племен. У гоблинов специфическое отношение к алкоголю, распитие крепких напитков – часть их культуры, и если хочешь заслужить их доверие… Вы ведь об этом хотели поговорить, мистер Тиролл?

– Многолетние тренировки? – предположил Тэйт, начиная понимать, что затея споить эту дамочку изначально была обречена на провал.

– За кого вы меня принимаете? – возмутилась госпожа профессор. – Всего лишь одно несложное заклинание. Муж специализировался на растительных ядах, он научил. Злоупотреблять нежелательно, большая нагрузка на печень и сердце, но срабатывает всегда идеально. Не дает слишком сильно захмелеть и избавляет от негативных последствий. И плетется легко, так что подходит даже такому слабому магу, как я.