Ирина Шевченко - Гора раздора [litres]

– Итак…

Усевшийся за стол шаман рассеянно теребил бахромчатый рукав и принюхивался к аромату заваривающегося чая. Начинать обещанный разговор не торопился.

– Итак, – повторила Пэт, – вы хотели что-то нам рассказать, почтенный Эгери?

Шаман снял очки, протер полой своего балахона и вернул на нос. Вздохнул.

– Что-то происходит, – проговорил задумчиво. – Я не знаю что. Духи встревожены, но они не хотят говорить со мной. Наверное, я понял бы, что случилось, если бы попал в пещеру, но меня не пустили туда. Вы знаете, что там находится?

– Храм всех богов, – ответила Патрисия.

– Храм, – повторил Эгери. – Это плохо. Вы знаете, для чего построили тот храм?

– Я не уверена, но, кажется, это место упокоения великого шамана.

– Шамана похоронили в храме? – встрепенулся старик. – Плохо, очень плохо…

– Почему? – спросил Тэйт. – Вы что-то знаете о том месте?

– Или о том шамане? – добавила Патрисия. – Судя по записям, он был великим че… гоблином…

– Нет, – ответил Эгери. – Не знаю. И это тоже плохо. Если он был воистину велик, есть лишь одна причина такому незнанию. Мой народ хранит память о деяниях предков. Истории о них передаются из поколения в поколение. Но случается, происходит что-то, о чем мы хотим забыть. И забываем. Не рассказываем своим детям. Не рисуем в историях на камнях. Когда умрут очевидцы тех событий, никто не вспомнит о том, о чем никогда не слышал. Мы не храним память о зле, даже в назидание. И не строим храмов в честь кого-то. Только в одном случае мой народ обращается к создателям мира – когда сам не в силах справиться с пришедшей к нему бедой.

– Выходит, тот шаман был бедой? – с сомнением уточнил алхимик. – Поэтому его прикопали в окружении алтарей?

– Его могила между алтарей?

– Нет, – тряхнула головой Пэт. – Мы не нашли никакой могилы.

– Значит, там упокоен его дух. – Лицо старого гоблина сморщилось. – Был упокоен.

В былые времена и сам шаман, и его соплеменники нередко наведывались в Фонси и торговали с окрестными фермами, так что на арлонском Эгери говорил бегло и без акцента. Тем не менее не все в его словах Пэт понимала. То ли оттого, что не выспалась, то ли потому, что, как ни старалась, за годы учебы и работы так и не смогла по-настоящему разобраться в традициях и культуре гоблинов.

Шаман поведал, что около двух недель назад, как раз в то время, когда, по подсчетам Пэт, обнаружили храм, что-то странное начало твориться в мире духов. Они будто встревожились, но, сколько Эгери ни спрашивал о причинах волнений, ему не ответили. А спустя несколько дней духи и вовсе перестали отзываться. Шаман чувствовал их присутствие, но не слышал голосов. Только один, едва различимый, что позвал его к горе, известной как гора Надежды.

– Мне нужно попасть в храм, – закончил рассказ гоблин. – Ты ведь отведешь меня туда, девочка, которая задает вопросы? Вместе поищем ответы.

Откуда он знал, что только у нее есть право провести кого-либо в святилище, Патрисия не задумалась. Лишь представила, что снова окажется в пещере, и голову заполонили другие мысли. Воспоминания. Страхи. Раскаты взрывов и грохот осыпающихся камней…

– Пэт… – Тэйт коснулся ее руки, вытягивая из темной пещеры в светлую кухоньку. – Нам ведь нужны ответы?

– Да, конечно. Но ехать в горы… Не сегодня. Эгери еще слаб, я не выспалась… – Она на миг стушевалась под укоризненными взглядами собеседников, но тут же вспомнила: – Мои записи! Эгери может посмотреть их. И фотографии. Я их еще не печатала, но много времени это не займет. Все необходимое у меня есть.

Шаман с алхимиком переглянулись, словно решали, не отправиться ли им в горы без нее. Тиролла приставленные к пещере охранники вряд ли остановят: как маг, он сильнее, обоих скрутит в два счета, а возможные проблемы с их столичным начальством уладит с помощью очередной подруги друга.

Пэт уже настроилась на такой итог, но Эгери посмотрел на нее и согласно кивнул.

– Покажи мне свои записи, Пэтси. И расскажи, что вы нашли в пещере. Вы ведь нашли там что-то… для себя?

Теперь уже Пэт переглянулась с Тэйтом.

– Нашли, – признал тот. – Но как вы об этом узнали, почтенный Эгери, если духи не говорят с вами?

– Я не слышу, – с загадочной полуулыбкой подтвердил шаман. – Но я вижу. – Он демонстративно стянул очки. – Даже так.

Пэт всем телом подалась к нему:

– Что вы видите?

– Э нет, – покачал головой старик. – Сначала посмотрим твои записи, девочка. Но еще раньше – я выпью чай и съем кусочек этого чудесного пирога. Ты сама сказала, что я еще слаб.

Часы, мерно тикавшие на стене в гостиной, показывали уже девять, док Эммет и Бекка давно проснулись и позавтракали, после чего Бекка занялась с матерью фотографиями, а док отправился побродить по городу и разведать обстановку. А Гилмор до сих пор спал.

Тэйта это тревожило.

Его вообще все тревожило. Слова. Взгляды. Доносившиеся с улицы звуки.

Что-то приближалось. Подкрадывалось стелющимся по земле туманом, вползало медленно в мысли, выпускало коготки и проверяло на крепость натянутые нервы.

Назвать это предчувствием не получалось. Предчувствия далеко не всегда оправдываются. Сейчас же Тэйт знал: что-то грядет, и оно не обманет ожиданий.

Интересно, чувствовала ли это Пэт? Или старый шаман, расположившийся на заднем дворе с ее бумагами?

Доктор Эммет разрешил гоблину разложить небольшой костерок, и через открытые окна в дом проникал дым, сладковатый от трав, что Эгери подбрасывал в огонь. Дым не дурманил – напротив, несколько вздохов, и тело наполнялось бодростью, словно после чашки крепчайшего кофе, а мысли становились ясными и четкими. Наверное, шаману это помогало разобраться в срисованных со стен храма символах, но по сморщенному лицу цвета блеклой болотной зелени было непонятно, что он прочитал и к каким выводам пришел.

– Не мешай, – сказал он Тэйту, когда тот пытался пристроиться рядом на расстеленном на земле покрывале.

Пришлось отойти.

Тэйт занял бы себя чем-нибудь, но дел для него не нашлось. Пэт даже посуду перемыла, прежде чем взяться за фотографии. Тэйт помог бы ей с проявкой и печатью, с магией это получалось быстрее, а у него имелся соответствующий опыт. Но и у Патрисии он наверняка был, и у Бекки. Особенно у Бекки. Потому алхимик решил не мешать и им.

А Гилмор все еще спал.

Тэйт слонялся без дела по комнатам, несколько раз выглядывал на задний двор, вдыхал сладкий дым, смотрел на ссутулившегося над рассыпанными по покрывалу листками гоблина и вновь шел в дом. Подходил к наружной двери и прислушивался: не стоит ли на пороге страшное нечто.

– О! Этот еще… – Рука нащупала в кармане смятую бумажку. Тэйт подумал, что срисованного с забора Пекона гоблина тоже нужно показать Эгери.