Екатерина Богданова - Невеста на ужин [litres]

– Лампус погаси, – шепнула я Броне, каким-то образом почувствовав, что пришельцам не нравится дополнительное освещение.

– Вы нарушили наши границы, – произнес грубый мужской голос из тени.

– Мы пришли за помощью и кровом, – ответила я, выступив вперед на один шаг.

Кристос попытался вернуть меня обратно, но я оттолкнула его руку.

– Вы дети мертвых охотников, вам не нужна помощь свободного народа, – проговорил все тот же голос.

– А зачем бы мы еще пришли к вам! – возразила я.

– Они беглецы. Наши наблюдатели не ошиблись, мертвые охотники пали, – вступил в разговор другой голос.

– Я чую в ней силу, – произнес тот, кто первым заговорил со мной.

– Я пришла к вам с предложением мира, – проговорила, сделав еще один шаг вперед.

– Мы стражи, не нам принимать решение, – ответил он и вышел из тени.

Передо мной стоял пожилой длинноволосый мужчина в широких штанах и безрукавке. При лунном свете его кожа казалась почти черной, но, наверное, он был просто очень смуглым.

– Вы проводите нас к тому, кто принимает решения? – спросила я.

– Только тебя, – заявил он.

Тут я, признаюсь, немного струсила и оглянулась на Кристоса с Броней.

– Одна никуда не пойдешь, – категорически заявил Кристос.

– Ну не съедят же они меня, – неуверенно улыбнулась я.

– Не отпущу, – уперся Кристос.

– Пойду с Серым, – выдвинула я последний аргумент.

– Он сбежал, – возразил Кристос.

И тут из придорожных кустов метнулась тень, через мгновение оказавшаяся радом со мной. Серый прижался боком к моим ногам и зарычал на наших встречающих.

– Успокойся, – потрепала я его по голове.

– Идет она и полукровка, или не идет никто, – подвел черту под переговорами мужчина в безрукавке.

– Все будет хорошо, не переживайте, – улыбнулась я друзьям. – Это же я, в обиду себя не дам.

Кристос было рванулся, чтобы остановить меня, но Броня перехватил его.

– Успокойся, это же Таня. Она о себе позаботится, – прошептал он, удерживая Кристоса за плечо. – Иди, Таня, мы тебя здесь подождем.

– Отвечаешь за нее! – требовательно проговорил Кристос, обращаясь к Серому.

Серый только недовольно рыкнул, возмутившись тем, что ему отдают приказы, и потрусил к стражам. Я еще раз оглянулась, ободряюще улыбнулась Броне и Кристосу, и последовала за ним. В облако темноты входила, задержав дыхание. Но как только погрузилась в тень, весь воздух из легких вышибло ощущением, схожим с быстрой ездой на машине с открытыми окнами. Ветер засвистел в ушах, грудную клетку сдавило, но это продолжалось не больше пяти секунд. А когда все прекратилось, я обнаружила себя стоящей посреди поселка, обычного такого деревенского поселения с аккуратными деревянными домами, резными декоративными заборчиками, благоухающими цветниками и даже журчащими фонтанчиками. И всю эту красоту освещало множество разноцветных фонариков, висящих на деревьях, углах домов, столбиках и вообще повсюду.

– Ну ничего себе дикари, – прошептала, завороженно осматриваясь.

– Пойду расскажу матушке, – проговорил тот самый пожилой мужчина, который разговаривал со мной.

А я осталась стоять посреди ярко освещенной улицы вместе с двумя парнями в таких же безрукавках и шароварах, ну и Серый был рядом. Он вообще растерялся от такого обилия красок и света и нервно жался к моей ноге.

– Ничего, Серый, прорвемся, – прошептала, запустив руку в густую шерсть друга.

Но сама я сейчас чувствовала себя не лучше. В голове роились сумбурные мысли, и ни одна из них не отвечала на главный вопрос: что вообще происходит?

Охраняющие нас молодчики в безрукавках вообще делали вид, что не замечают меня, но отойти от них я не решалась. А спустя пару минут вернулся их командир, улыбнулся мне, став вдруг на порядок доброжелательнее, и предложил следовать за ним.

Последовала, куда уж деваться. Он привел нас к одному дому, ничем не отличающемуся от других, указал на дверь и попросил:

– Обувь снимите.

Я разулась, Серый демонстративно вытер лапы о лежащий прямо на земле перед дверью коврик, и мы вместе вошли.

Еще на входе я подумала, что убранство этого дома чем-то напоминает восточный интерьер. Когда же, оказавшись в прихожей, если это можно так назвать, увидела раздвижные двери с цветочным орнаментом, вообще почувствовала себя посетительницей японского ресторана. Сопровождающий нас все тот же мужчина в безрукавке раздвинул двери, поклонился и ушел.

– Не бойся, входи, – послышался откуда-то из глубины дома приятный женский голос.

Я несмело шагнула вперед и замерла, восхищенно осматриваясь. Это действительно было царство восточной культуры, только здесь присутствовали такие элементы декора, которых я раньше никогда не видела. Под потолком ярко освещенной разноцветными фонариками комнаты вились какие-то растения с мелкими листочками нежно-зеленого цвета и большими кремовыми бутонами ароматных цветов. Вдоль расписанных древесными орнаментами стен стояли круглые вазоны с похожими на папоротник растениями, а над их ветвями порхали то ли бабочки, то ли птички. Вроде птицы, но крылья как у бабочек. А когда я протянула руку и потрогала шелковистый лист растения, они еще и запели. Такого красивого, завораживающего пения я еще никогда не слышала.

– Ты умеешь видеть и слышать красоту, а значит, ты не можешь быть злом, – вырвал меня из зачарованной задумчивости мелодичный женский голос.

Резко обернулась и опять замерла. Передо мной стояла настолько прекрасная, невообразимо красивая, совершенная женщина, что оставалось только либо удавиться от зависти, либо всплакнуть от восхищения. Завидовать я как-то не решилась, а плакать вообще было не к месту. Поэтому схватила пускающего слюни Серого за ухо, подтянула поближе к себе и, таким образом воодушевившись, выпалила:

– Здрасте!

– Приветствую тебя, дочь братьев моих. Я уж и не надеялась, что они когда-нибудь одумаются и решатся, – приветливо улыбаясь, ответила женщина, перекинув через плечо и поглаживая черные сверкающие волосы длиной до колен.

Дочь братьев? Если она моя тетя, то я вообще ничего не понимаю.

– А вы вообще – кто? – рискнула поинтересоваться.

– А ты не знаешь? – неподдельно удивились она.

– А должна? – насторожилась я.

– Я чувствую в тебе силу нашего народа, ты дочь одного из моих соплеменников. Так ведь? – спросила женщина.

– Я Таня, пришла к вам с миссией доброй воли, – проговорила, с трудом подбирая слова. – Там правящие беспокоятся, у них политика правления изменилась. Вот я и пришла… на переговоры.

Что несу? Сама не знаю.

– Ты ничего не знаешь! – вдруг рассмеялась женщина. – Правда не знаешь!

– А вы расскажите, – предложила я, уговаривая себя, что не завидую ее мелодичному смеху, волосам и вообще всему. Не завидую, я сказала!