Ольга Бурцева - Отбор. Мечтать о главном [СИ]

— Ой! — Даша натянула одеяло до подбородка, а глаза стали похожи на два огромных блюдца.

— Простите, что так поздно, Светлейшая, — неоген смущенно опустил взгляд в пол, — только недавно просмотрел видеоматериалы за день и опять испугался за вас. Вот, пришел уточнить, не пострадали ли вы от встречи с лиасками?

Даша зажмурилась и густо покраснела. Какой стыд! Отсутствие элементарных знаний о континенте опять сыграло с ней злую шутку. Но как хорошо, что только визерокоптер Кралины работал на тот момент и заснял уже самый конец позора. Триаса приоткрыла один глаз.

А вдруг ей показалось, и это просто нетрезвая фантазия, а на самом деле Трейван не приходил и не придется объясняться?! Нет, не показалось.

Нахмурившийся неоген непонимающе смотрел на девушку.

— Каюсь, виновата, — театрально захныкала Дариана.

Молодой человек склонился над триасой и шумно втянул несколько раз воздух, уловив четкий запах перегара.

— Вы пьяны? — удивился он.

— Накажите меня, — хихикнула Дариана, окончательно смутив нежданного гостя. — Вот такая я не идеальная, — развела она руками.

Трейван неожиданно рассмеялся и, придвинув круглый табурет, сел напротив кровати.

— Вы не перестаете меня удивлять. — Он автоматически чуть повернул лицо правой стороной. — Но судя по всему, встреча с лиасками заставила вас так понервничать, что даже захотелось выпить.

— Это встреча с Кралиной меня заставила нервничать, — усмехнулась Даша, глядя в голубые глаза. На душе стало так тепло от внимания солнечного неогена, что захотелось его обнять. — Знаете, Лина сказала, что вы очень хороший.

— Похвала из уст триасы Кей дорогого стоит. — Трейван продолжал улыбаться, глядя на румяную расслабленную Дариану, которая впервые не пыталась выглядеть идеальной.

— Вы такой живой, такой настоящий, так меня поддерживаете! Можно я вас обниму?! — И прежде чем Трей успел что-то ответить, Даша, скинув одеяло, зацепилась за мощную шею, прижимаясь щекой к мягкой бороде. Она с удовольствием глубоко вдохнула свежий запах тростника смешанный с легкими нотками цитруса, совершенно не думая о приличиях.

Растерявшийся Трей поднял руки, не понимая, как поступить: то ли ответно обнять, что не совсем правильно, то ли отцепить от себя девушку, чего совсем не хотелось. Скосив глаза на стоящий на узком подоконнике визерокоптер, мысленно приказал ему отключиться и все-таки обнял упругое тело в нелепой ночнушке с маками. Ему показалось, что так можно просидеть вечность: обнимая мечту, баюкая в своих руках и вдыхая запах кожи, пропитанный морским бризом.

— Простите мою вольность. — Даша сама вырвалась из объятий, понимая, что если не сделает этого сейчас, то через пару мгновений в ее нетрезвом мозгу может зародиться новая безумная идея, за которую завтра придется краснеть. Она села на кровать и натянула одеяло. Кровь забурлила, внизу живота образовалась тяжесть, а руки так и тянулись назад в надежде вновь ощутить приятное мужское тепло.

— Мне понравилось, — добродушно заметил Трей, стараясь дышать как можно ровнее, хотя сердце так и выпрыгивало из груди. — Вы мне так и не рассказали, откуда это сердечко. — Он взял Дашу за левую руку и повернул татуировкой вверх.

По телу Дарианы пробежали электрические разряды, заставляющие отключиться разум и подчиниться естественному инстинкту. Она на всякий случай аккуратно вынула запястье из мозолистых пальцев и, поморщив нос, рассказала о первой любви. О мальчике, с которым встречалась в выпускном классе, и о том, как он некрасиво бросил ее после смерти бабушки.

Даша тогда впала в депрессию, и только жизнерадостная Вика пыталась хоть как-то подбодрить подругу. Уговорила сходить в тату-салон, и забить боль душевную физической, после чего начать новую жизнь. Сердечко в понимании Даши символизировало ее любовь к новой жизни, наполненной трудностями и испытаниями, но, как говаривала бабушка, если полюбить жизнь, такой как есть, то и она в ответ полюбит тебя.

Неоген хмурился, задавал новые вопросы и прояснял для себя прошлое Дарианы, оказавшееся не таким радужным, как думалось изначально.

— Значит, жизнь на внешней стороне Земли сильно покусала вас? — Трейван и не думал, что у сестер Рау все было настолько сложно.

— Немного, — улыбнулась Даша, — но мои проблемы не идут ни в какое сравнение с бедами в Семигорье.

— Согласен, однако с последствиями войны придется разбираться и вам. — Трей грустно улыбнулся и опять взял Дашу за руку, рассматривая тату. Он несколько раз провел мозолистой подушечкой пальца по извилистому контуру, задумчиво глядя на шрам, разделивший сердечко пополам.

Как же Трейвану хотелось сейчас прижать Дариану к груди и сказать, что он готов всегда быть рядом, в любых трудностях, в любых проблемах подставить плечо и защитить. Но проблема состояла в том, что и Веллингтон готов предложить то же самое, и именно он имеет право сделать выбор первым.

Трей тяжело вздохнул, и Даша, заглянув в голубые глаза, увидела мимолетное отчаянье.

— Мне пора, — неоген мягко улыбнулся и поднялся, — будьте осторожнее. Спокойной ночи!

Он, прихрамывая, вышел из комнаты, оставив триасу наедине с новой порцией размышлений. Дариана улеглась на узкой кровати, положив руку с тату под щеку.

Готова ли она бороться за младшего Эрга? Еще как готова, но только… только… она не готова обмануть надежды верящих в неё жителей Семигорья. Сдаться на милость Кралине, ведь та действительно достойна стать правящей триасой? Но как можно обмануть надежды верящих в нее ордовиков? Обмануть их надежды… в нее многие верят… «Боюсь осуждения, боюсь разочаровать… Я надежда многих ордовиков… и Лина тоже…»

Даша плавно перенеслась в царство Морфея.

Утро выдалось пасмурным, но душу озаряло воспоминание о вчерашнем визите младшего неогена. Дариане было немножечко стыдно за свое вольное поведение, но в то же время она радовалась, что не позволила большего. Интересно, застал ли он Кралину? Ведь наверяка Трей посещал вечером всех претенденток, чтобы выяснить, всё ли у них в порядке.

Девушке не терпелось поговорить с триасой Кей, но завтракать пришлось в одиночестве. Кралина вышла из своей комнаты, когда Даша уже допивала чай. Низкий хвост набок, прикрывающий изуродованное ухо, пронзительный взгляд, холодная улыбка — Лина закрылась в своей скорлупе, давая понять, что откровений больше не будет. Даша хотела предложить вместе добраться до межгорного лифта, но после отстраненного приветствия решила не навязываться, ушла из гостевого дома раньше, чем Кралина закончила завтрак.

Без солнышка Солиса угнетала монотонными пейзажами рыхлого снега и голых деревьев, за пределами центрального угодья хвойных попадалось все меньше. Даша вызвала лонгуслет и, задав невысокую скорость, медленно поплыла, раздумывая о вчерашнем дне и о будущем.