Anetta78 - Абулия [СИ]

Аглаечка огляделась. Действительно, широкие тротуары, по которым было бы удобно передвигаться немаленьким двойрам, приди им в голову спуститься с небес и походить по местным улицами, теперь были плотно застроены палаточками, киосками и заставлены прилавками со всякой снедью и мелочевкой — остался лишь узкий проход, в котором Яшенька потерпел неудачу. Возле порушенных МАФов заламывали руки продавцы, а дракон, в очередной раз взмахнув хвостом, снес ларек с булочками.

— Яша! — укоризненно сказала Аглаечка, оплачивая ущерб. Яша виновато выплюнул полицейского, но когда хозяйка отвернулась, как пес поднял заднюю лапу — и газетная тумба вспыхнула свечкой. Ехидно улыбнувшись зубастой пастью, он растаял в воздухе под возмущенные возгласы полицейских.

— Что? — поинтересовалась Аглаечка. Обернувшись и оценив расклад, развела руками: — Нет дракона, нет штрафа, — и поспешила на другую сторону, где по ее расчетам находился возлюбленный Кэсси.

Полицейские недолго расстраивались и переключились на проверку лицензий у несчастных продавцов, вызвав новый вопль негодования.

В последнее время Кэсси ходил на работу, ел и спал, словно механическая кукла. Это случилось с тех самых пор, когда мамочка вытащила его из Аглаиного мира и надела антимагические браслеты, чтоб не сбежал. После того, как Кэсси заявил, что полюбил иномирянку, она надавала ему оплеух, а родичи добавили от себя тумаков — «все для твоего же блага». Но странное чужеземное колдовство не отпускало. Тогда мадам Кесслер решилась на крайние меры — из кладовки были принесены старинные артефакты и его, как какого-нибудь буйно помешанного мага, заковали в ржавые, но действенные железяки.

— Никаких иномирянок, хватит! — шипела мамочка: — Мы найдем тебе хорошую жену, а пока — поработай на семью, ты еще спасибо скажешь за нашу заботу.

Только брачных предложений пока не поступало — бывшие мужья двойр ценились невысоко.

— Кэсси, у нас новый директор! — его коллеги, бывшие «золотые мальчики», порядком потрепанные жизнью, но оставшиеся на плаву, радостно его приняли, уже не надеясь когда-нибудь увидеть «своего милого Кэсси»: — Идем же, представлять будут.

Кэсси равнодушно поплелся в конфенцзал — никакие директора: ни новые, ни старые, его не интересовали.

Новоназначенный директор что-то вещал с трибуны, и его голос показался знакомым.

— Краут! — изумился Кэсси. Старшие мужья двойр преимущественно были осуждены новым правительством за поддержку подлых завоевательниц и участие в их темных делишках.

— Да, он должен был сидеть в тюрьме… Но клиентские базы! — товарищи Кэсси тоже расстроились, и тут же принялись смаковать старые слухи про жертвоприношения, ничуть не стесняясь ни заливавшегося соловьем Краута, ни сжавшегося в комочек, испуганного Кэсси.

Глупо было думать, что Краут его не заметит! Тот словно хищная птица сразу выхватил его взглядом из толпы.

— Кэсси, я соскучился, — промурлыкал Краут, оттесняя того в сторону от любопытных глаз. Он подошел к нему, как только толпа сотрудников начала расходиться, и не дал сбежать, крепко ухватив за руку. — Неужели ты не рад меня видеть?

Кэсси с ужасом почувствовал, как другая рука Краута сжимает его задницу. Даже магии не было, чтобы оказать достойное сопротивление! А вот Краут пользовался ею во всю, об этом свидетельствовали равнодушно скользящие взгляды сотрудников банка. Никто не спешил заступаться за Кэсси.

— А я вот — очень, — Краут прямо лучился самодовольством, наслаждаясь своей безнаказанностью.

— Отпустите меня, Краут, — выдавил из себя Кэсси. — К чему весь этот фарс? Увольте меня, и дело с концом!

— Этого мне будет мало, дорогой Кэсси, — усмехнулся Краут. — У меня на тебя совершенно другие планы.

— Будешь мне помогать, так уж и быть — прощу тебя, — подмигнул Краут, расстегивая брючный ремень Кэсси: — Не буду тебе мстить, как собирался — так, небольшая показательная акция… — Краут прикинул, достаточно ли показательно будет трахнуть Кэсси в закутке у лифта и решил, что да. Поэтому он без лишней суеты развернул Кэсси к стене и стянул с него брюки.

«У всех на меня планы и никто не собирается спрашивать, чего хочу я», — подумал Кэсси, и ледяная глазурь, которая окружала его сознание с момента возращения домой, дала трещину. Он слышал, как Краут пыхтит и возится за его спиной, и это все показалось ему ужасно несправедливым.

— Я не хочу, — сказал он тихо. — Я не нравился тебе никогда, Краут.

Краут хохотнул:

— Мне никогда не нравились слабаки. А ты — особенно: жалкий слюнтяй, преданно поедающий меня глазами, и струсивший, как только потребовалось доказать свою любовь. Теперь, когда от меня отказался мой род и я лишился всего — из-за тебя, твоей трусости — мне достаточно того, что это не нравиться тебе, чтобы испытать удовлетворение.

И правда, Кэсси чувствовал его возбуждение, свидетельство которого уперлось ему в зад. Он оглянулся. Краут с покрасневшим и потным лицом надрачивал свой член, предвкушая Кэссино унижение. По-прежнему никто не обращал внимания на то, что происходит, хотя чахлый офисный фикус был плохой ширмой для происходящего.

— А мой род не отказался от меня, — сказал Кэсси уже нормальным голосом. Он сжал руки в кулаки, и лед, сковывающий его волю, окончательно треснул, рассыпавшись миллионом осколков.

— Презренные лавочники, какие у них представления о чести! — высокомерно заявил Краут, не подозревая, что с Кэсси происходит что-то необыкновенное, и пребывая в раздумьях, не навредит ли себе, войдя в него без смазки.

— Более твоего, трус, — Кэсси развернулся и дал Крауту пощечину, попутно зацепив своим допотопным антимагическим браслетом его губу. Кровь закапала на рубашку, и Краут ошеломленно замер.

— Ты бросил Мелани одну с драконом, разве так поступают герои? — Кэсси, пользуясь заминкой, натянул брюки и с удивлением обнаружил, что все пялятся на них — Краут совсем потерял контроль над ситуацией. Раздались охи, а потом редкие смешки: eго бывший муж стоял с расстегнутыми штанами, вывалившимся и опавшим членом.

— А у нашего нового директора агрегат — о-го-го, — хихикнул кто-то из друзей Кэсси. — Жалко, что не рабочий, ребята!

Красный от злости Краут обернулся к Кэсси, но лишь услышал звонко тренькнувший лифт и шум спускающейся кабинки.

— Разойдитесь немедленно! — закричал он, пытаясь быстро привести себя в порядок, его голос дрогнул, и фраза прозвучала жалко.

— Так уже расходимся, сэр! — заверили его сотрудники, но лица у них были глумливые: пожалуй, только сейчас до них дошло — нет больше жутких двойр. И сколько «приятных» моментов может организовать коллектив слабеньких, но дружных магов нелюбимому начальству. Поэтому, когда Краут бросился ко второму лифту, его шнурки «случайно» развязались и он растянулся во весь рост перед вышедшей из лифта Аглаечкой.