Нидейла Нэльте - Раб

Киваю. Поворачивается. Сглатываю, видя открытую изящную спину.

— Это будет не просто, — бормочу.

Останавливается. Что я сделал не так?

Тамалия

Я повернулась обратно, кажется, слегка напугав его. Шагнула вперёд. По-моему, он сглотнул и немного покраснел.

— Глупости, — говорю тихо. — Ты хоть представляешь себе, как ты хорош? Ты же красивый, особенно когда не смотришь так затравленно! Разве не понимаешь, почему Амира с Олинкой слюни пускают, всё забыть тебя не могут? Потому, что в тебе настоящая, мужская красота, и мужественность тоже! И не смейся! Есть она у тебя, когда забываешь, что ты раб. Да и когда помнишь — тоже!

— Да я же трус… — бормочет.

— Кто тебе сказал такую глупость?!

— Сам знаю.

— Ну и дурак! Ничего ты не знаешь! Да то, что тебе пришлось пережить… И снова вставать, и снова пытаться сбежать, и снова находить в себе силы жить…

— Бояться, дрожать, унижаться… — едва слышно.

— И всё равно поднимать голову и вставать на ноги, — говорю. Смотрит недоверчиво, а глаза… Кажется, прямо засветились.

Чуть не поцеловала в щёку, забыла, что это для нормальных парней награда, а для солнца моего — пытка с наказанием. Обняла — легонько, по-дружески.

— Я тебя уважаю, — говорю. — Можешь не верить, но это правда.

Антер

Отстранилась, ушла — легко так, быстро, слишком быстро… Даже пожалел. Стою. Размышляю.

Неужели правду говорит? Неужели такое возможно?

Ощущаю влагу на щеке. Видела бы ты, хозяйка, как я тут слёзы пускаю, что сказала бы о мужественности и мужской красоте?

Поскорее ухожу, пока не видит. Стараюсь как могу, выбирая одежду.

Тамалия

Честно говоря, переживаю ужасно. Кафе недалеко от космопорта, всё больше для приезжих, их тут не слишком в свои устои пускают. Видимо, потому и рабские чипы там не считываются.

Я давно уже нечто подобное подыскивала, но вот не рано ли… Ох, боюсь, рано. К слову пришлось, только готов ли мой мальчик? Если бы не заявилось наказание моё за наказанием, наверное, и не стала бы пока ничего говорить.

А с другой стороны, чем больше вкус свободы ощутит, тем лучше, наверное. Быстрее оклемается. Когда это необходимость, собраться и сделать, ведь совсем по-другому выходит. Правда же? Ох, вздыхаю сама себе, лишь бы депрессия не началась. Всё-таки он не верит мне ни капли, постоянно гадости какой-нибудь ожидает или подлянки. И кто его знает, поверит ли… Мы ж, господа, сволочи редкостные, будем откровенны…

Кроме всего прочего, в кафе этом мужчины чаще из наших, нормальных миров, поэтому как-то принято, что именно они платят и ведущую роль исполняют. Одна из причин, почему я выбрала именно это место.

Пока подкрашиваюсь, размышляю. Как всё-таки странно, ведь есть и другие планеты с матриархатом в Галактике, но там же нет такого ужаса и безобразия! Скорее наоборот, женщины свой мягкий уклад заводят, военные устремления мужчин сдерживают, а медицина как развита! А тут ну прямо какой-то совершенно вывернутый, извращённый вариант. И мужики у них в большинстве — тряпки, ни на что не годные, кроме как над рабами издеваться.

Срезать всю их свихнувшуюся верхушку, выжечь напалмом…

Выхожу. Антер уже внизу, а я-то переживала, что ждать придётся. Всё-таки не перещеголял женщину по длине сборов. Улыбаюсь, вот есть же у него вкус, красиво как оделся, коричневые плотные узкие брюки, тёмно-синяя рубаха с каким-то рисунком на спине, красавец мой. Глаза вроде спокойные.

— Готов? — говорю. Кивает. — Ну, с богом. Начали.

— Госпожа… — тихо. Чуть не шиплю:

— Антер!

— Вы пульт не взяли, — говорит.

Хочу возмутиться, что не собиралась его брать, но понимаю: он прав. Если нас застукают, я должна буду хотя бы пульт предъявить, сказать, что всё под контролем. Развлекается богатенькая дурочка, ну нравится ей так.

Вздыхаю, кладу пульт в сумочку. На пояс точно цеплять не стану!

— И пожалуйста, чтобы никакой "госпожи"! — напоминаю.

Подлетаем. Вечер, почти темно, но в этой части планеты проходит бурная жизнь, стереовывески, множество различных средств передвижения — летают, ездят, переступают на опорах, много народу разного, даже представителей негуманоидных цивилизаций встретить можно, если постараться. Будто отдали нам, чужакам, на откуп этот кусочек: "Нате, смотрите, всё здесь хорошо. Только дальше не суйтесь…"

Мой гравикар останавливается, я сижу, Антер выходит и я вдруг пугаюсь… А ну как сейчас решит дверь на коленях открывать, "как положено"… Я же от стыда с ума сойду…

Нет, напрасно боюсь, радость моя руку протягивает, даже интеллигентно вроде, где научился?

Ну впрочем, до шестнадцати лет было где… Милый ты мой. Не буду думать об этом, не сейчас.

Антер

Нервничаю ужасно. Чуть не паникую. А вдруг не справлюсь, а вдруг ей не понравится, а вдруг это проверка, а вдруг она собирается поиздеваться, а вдруг потом всё же накажет… Столько "вдруг"…

Да какого чёрта! Я не помню, когда последний раз был на свидании, да и был ли когда-то. Вся предыдущая жизнь — просто смазанная полоса далёких, недостижимых образов, ничего, кажется, не помню и уже не верю, было ли. Но она заставляет вспоминать, не людей — нет, ощущения, эмоции, каково это — самому решать, на ногах стоять, быть нормальным. Быть человеком.

Пусть лучше накажет, пусть проверяет, но я хочу, хочу провести этот вечер, забыв о грёбанном чипе и о пульте в её сумочке! Хочу! Даже если потом придётся снова в дерьмо окунуться. Не привыкать.

Сидим за столиком в углу, полумрак — но приятный, свечи горят, в центре площадка для танцев, людей много. Похоже, чип мой и правда нигде не отметился, никто не подходит, не возмущается, господи, я и забыл уже, что это такое, когда на тебя смотрят как на равного, а не сверху вниз, когда перед глазами глаза, а не ноги, когда каждая сволочь не может тебе приказывать, когда приносят меню и ты спрашиваешь у красивой девушки — "Чего тебе, дорогая?"

Ямалита глядит с удивлением, но, похоже, довольна, улыбается. Сама же говорила — свидание?

А потом нам приносят еду, и вино, и мы тихо беседуем… Только вот о чём беседовать? Не о моей жизни так точно. Хотя надо же, я даже вспоминаю что-то смешное из детства, неужели это со мной когда-то было, неужели и меня когда-то мама по щеке гладила?

Заткнись, говорю своему внутреннему идиоту, нашёл время.

Ямалита подхватывает, тоже что-то рассказывает, слово за слово, как легко с ней разговаривать, оказывается, фразы будто сами выстраиваются и истории вспоминаются, и выясняется, не так уж мало я и знаю, где-то что-то услышал, какие-то фильмы с хозяевами смотрел, даже как-то в театр ходил, надо же, как приятно, что есть, что рассказать, ну а некоторые подробности опускаем. Незачем знать тебе обо всех сопутствующих.