Нидейла Нэльте - Раб

Олинка не была бы Олинкой, если бы не решила позвонить именно сейчас. У неё определённо нюх на такие вещи.

— Интересно, может, она нам какого-нибудь "жучка" засадила? — смеюсь, когда бортовой сетевик сообщает о звонке. — Иначе как настолько удачно моменты выбирает?

— Ментального, — улыбается в ответ, хотя по глазам вижу, что хочет где-нибудь спрятаться и в кадр не попадать. Ну нет уж! По крайней мере, я тебя никуда отправлять не буду, если сам не решишь сбежать. Не решает.

— Ага, который реагирует, когда нам хорошо, — киваю.

Вижу слегка удивлённый взгляд, но приходится всё-таки ответить Олинке. Подружка, как-никак.

У Олинки лёгкий ступор. М-да, нос яхты, море, я в купальнике… ну и Антер, хоть и в брюках, зато верхние рельефы визуально доступны. И всё это на фоне огромного дивана и столика с разными вкусностями.

— Привет! — машу рукой.

— Я… — начинает Олинка. — Хотела… — бросает взгляд на Антера, облизывает губы, ох ты ж, надеюсь, никто там сильно не пострадает… Ну не могу я проигнорировать её звонок… Продолжаю как ни в чём не бывало улыбаться. Знаю, чего ты хотела на самом деле, ненормальная.

— Хотела узнать… — пытается не упустить мысль Олинка, — как ты… Отошла уже?

— Сколько ж можно, — вздыхаю. — И так три дня в истерике провела.

Ну, допустим, только полтора, но ладно.

— Вот решила обстановку сменить, отдохнуть.

— С собой бы позвала, — с лёгкой обидой.

— Да я подумала, зачем вам мои истерики? Вот успокоюсь, тогда и в свет выгляну. Я же… нервная периодически бываю.

— Могу приехать, поддержать, — жертвует собой Олинка. Лучше бы на вечеринке поддержала, коза, а не тыкала в пульт Антера своими ненасытными пальцами.

— Нет-нет, что ты! — ужасаюсь. — Не нужно, что ж я тебя буду от дел отрывать…

— Да мне не сложно… — говорит.

— Ну перестань, не нужно, ты что, у меня уже всё в порядке, проветрюсь — буду как новенькая. Позвоню завтра-послезавтра, выберемся куда-нибудь! Свелла тоже звала, устроим девичник…

Мысль о девичнике Олинку не вдохновляет, но я заверяю, что её бесценная помощь слишком бесценна, чтобы злоупотреблять, и, преодолевая почти ощутимое сопротивление, отключаюсь.

— Через сколько перезвонит? — спрашивает Антер, высвечивая на окошке часы. — На что ставишь?

— Час? — предполагаю.

— Может и продержится, если не придумает чего-нибудь сверхважного.

— А мы в это время будем очень заняты и не сможем ответить, — улыбаюсь. Отводит взгляд. Что-то перестаралась я с шуткой, наверное.

— Это правда? — вдруг спрашивает, не успеваю сообразить, о чём он, как поясняет: — Что тебе хорошо?

— А тебе? — удивляюсь. — Плохо, что ли?

Предпочитает улыбнуться.

— А ты в курсе, что она из-за тебя изводится? — не удерживаюсь.

— Угу, — мрачнеет слегка. — Из-за надписи моей и… — замолкает.

— Что и?

— Можно, не буду рассказывать, как она меня осматривала и какие вопросы задавала? По-моему, ей Корнель не разрешил меня оставить, она хотела.

— Почему не разрешил? — удивляюсь, прикусываю язык, вот дура, зачем лезешь с расспросами на эту тему…

— Неэлитный, — пожимает плечами.

— Хм, ну если она рассчитывала, что буду делиться, то просчиталась, — говорю, сжимаю его руку.

— Слава богу, — едва слышно.

— Ммм, давай забудем об Олинках. Нужно где-то остановиться. Купаться будешь?

— Под душем, — улыбается.

— Ну чего ты упрямишься! Купайся в брюках.

— Вот ещё.

— Тогда без!

Смущается, усмехается.

— Купайся ты, а я полюбуюсь.

И что вот ему ответить?!

Антер

Мы уже далеко отплыли, здания сменились небольшими природными вкраплениями. Тали находит какую-то пустую бухту, направляет яхту туда. Ещё немного, и не удержусь, полезу в этих дурных брюках плавать. Жара, да и вообще…

Останавливает, вода чистая, прозрачная, слегка красноватая, неглубоко, пахнет солью и водорослями, ни ветерка. Оказывается, иногда можно почти забыть о чипе. Почти поверить, что свобода совсем рядом, вот она, прикоснись рукой…

Тали зачем-то забегает в каюту, возвращается без очков, оглядывается, будто снова собирается звать меня купаться, но передумывает. Формирует полупрозрачную лесенку, легко слезает и падает на спину в воду.

— Какой кайф! — кричит оттуда. Стою, облокотившись на перила, смотрю на неё сверху, представляю… Ну, пожалуй, то, что представляю, ей лучше не знать. Ведь буду же скучать, как же я буду по ней скучать… Даже просто по её обществу, по таким замечательным часам, проведённым вместе.

И с чего ты снова решил, что тебя действительно отпустят, что это всё на самом деле — а не очередная игра? Вчера тебе такой отменный спектакль показали, почему думаешь, что сегодня не просто смена репертуара?

Сколько там месяцев осталось, в которые ей необходимо видеть тебя рабом… По совершенно неясным причинам. И для чего тогда такие передышки, после которых так тяжело возвращаться обратно в грязь, боль и унижения…

Отгоняю эти мысли, не хочу думать об этом сейчас, хочу наслаждаться тем, что есть. Сегодня я свободный, пусть и в пределах яхты. Пока госпожа не передумает.

Красиво так плавает, ныряет, может, надо было подобрать эти чёртовы плавки?

Бортовой сетевик сообщает о звонке от Олинки. Смотрю на часы — сорок девять минут.

— Тали! — зову. Поворачивается, машет рукой. — Ты почти выиграла!

— Что? — переспрашивает.

— Олинка звонит.

— Что?

— Олинка! — кричу громче.

— Не слышу! — показывает. Подойди, мол, поближе.

Вот лиса, улыбаюсь, посылаю всё к чертям, спускаюсь в воду. Высохну. Плавание — вроде из тех умений, которым раз научился, и тело помнит. Действительно помнит, плыву.

Черти, как давно я так не бесился! Хохочем, бегаем, плаваем, брызгаемся, просто забываю обо всём на свете, даже забываю сообщить, что Олинка звонила. Ну да она слышала, уверен, не хуже, чем я её. Даже забываю про брюки, которые, конечно, не самая удобная одежда для купания, но впервые за шесть лет… Как-то хозяева попадались не слишком жаждущие видеть развлекающегося в воде раба. Да и где бы то ни было развлекающегося… Часа полтора, не меньше, пока даже такое тёплое море начинает холодить, пора сушиться, плывём наперегонки к яхте, как во сне.

Тамалия

Ух ты, даже не предполагала, что будет так здорово.

— А вон и местные аборигены! — слышу голос, на берегу детвора лет до десяти, смеются, указывая на нас, мы тоже смеёмся. Оказывается, иногда можно и забыть, где находимся. Правда, вспоминаю, что возле детворы непременно могут взрослые появиться. Рабы в ошейниках для развлечений, рабы-телохранители… На Тарине расслабляться нельзя.

Пора плыть дальше, мы и так уже насквозь просолились, Антер будто совсем расслабился, даже не замечаю обычной скованности, которая всегда хоть немного, но присутствует. По крайней мере, притопив меня, не спешит извиняться, какое счастье. Да и я что-то забываться начинаю, он же сильный, пару раз чуть не применила какой-нибудь из приёмов, которыми с Леркой или Райтером могла бы баловаться. Боюсь, не понял бы, если бы я вдруг начала ему руки профессионально заламывать. Приходится следить за выработанными на тренировках рефлексами.