Ceniya - Невеста оборотня [СИ]

Ванька только улыбнулся да Радмилу по носу щелкнул. Тут девушку, словно разрядом тока ударило, не успела она и рта открыть, а парня уже и след простыл.

«Ну, конечно, все сходится, — светлые волосы, как у Анны, глаза желтым горят, из деревни выгнали, еще и в кузницу помогать отправился. Только, как сказать, что знает она про его участь да, что мать за него до сих пор волнуется…»

Девушка еще долго сидела в раздумьях, она так давно хотела найти своего односельчанина, но ведь Ваня сказал, что почти не помнит свою деревню, в его сердце остались лишь горечь и обида — больше ничего.

Радмила вернулась в деревню под вечер, уже начинало смеркаться. От увиденной картины, у нее сердце в пятки ушло.

— Ну, все, попал Ванек, додумался, тоже мне, девчонку в селение водить.

— Да поделом, может ума наберется.

Мстислав и так внушал ужас, а как в волка обернулся и того хуже стало. У Рады мурашки по телу, с места сдвинуться не может, а вожак Ваню, словно куклу, мотыляет. Как в очередной раз отшвырнул его на несколько метров, Рада не выдержала, к ним побежала. Надо друга спасать, а волк опять на парня надвигается. И только Мстис хотел прыгнуть, как на его пути преграда образовалась. Стоит, дрожит всем телом, слезы по щекам текут, а глаз не отводит. Раскинула руки в стороны, лишь бы Ваню собой закрыть.

— Это я его уговорила! На мне свою злобу и вымещай, нечего невинных ни за что ни про что наказывать… Коли гневишься на кого да расправы хочешь — вот она я.

— Рада…

— Уйди, Ваня, я тебя очень прошу.

Рада к пещере идет, а у самой ноги подкашиваются, от пристального взгляда дурно становится, а зверь, как специально, след в след идет, да глаз с девушки не сводит. Как в пещеру зашли, обернулся парнем, сел на стул да вглядывается. Рада себя непослушным ребенком почувствовала, которого родители отчитывают.

— Я тебя слушаю. Что ты в деревне забыла?

— Дедушку проведать хотела, убедиться, что жив он и здоров, более мне ничего не нужно, ни о ком мое сердце не тревожится.

— Коли так — прощу, но больше шагу без моего ведома не ступишь, и к Ивану не приближайся, не хватало еще, чтобы стая из-за тебя страдала. Это тебе уроком будет. Завтра на улицу не смей выходить, весь день здесь проведешь, в одиночестве. А сейчас ступай, чтобы я тебя больше не видел.

Рада к себе в комнату зашла, забилась под одеяло и плачет. Как теперь Ване в глаза смотреть, из-за ее глупости пострадал. Что же она дура наделала?

Уже глубокой ночью Мстислав погасил лучину, и в комнате воцарилась тьма.

— Спи спокойно, нет у меня права на тебя злиться.

Он еще долго сидел возле спящей девушки, бережно держа ее за руку, и все вглядывался в ее заплаканное лицо. Перед уходом он едва коснулся губами ее щеки.

— Пойдем, Ваня, дел еще много осталось.

— Она то, как?

— Хорошо, видно, что раскаивается. Прости уж, что тебе досталось.

Рада проснулась рано, ей не терпелось выйти на улицу, но в свете вчерашних событий девушка точно знала, что данный ей наказ нарушать нельзя.

Радмила перебирала различные книги, какие только смогла найти в пещере, рассматривала незатейливые картинки, после чего и сама начертила волка угольком на старом листе бумаги: «Даже похож», — подумала она, правда таким спокойным она его никогда не видела.

Спустя пару часов к ней в комнату зашел мальчик лет пяти, девушка сразу его узнала, она видела его в деревне.

— Меня Ярославом зовут, — улыбнулся он. Мира сказала, что ты проголодаться могла, поэтому я принес тебе перекусить. Взрослым в пещеру заходить нельзя, а детей ругать не станут. А когда тебя вожак выпустит, к нам приходи, ты всем очень понравилась.

Теплые слова мальчика успокаивали и грели душу, вселяя в девушку надежду, что все будет хорошо.

Ближе к обеду Рада уже не могла сидеть на месте, девушке казалось, что ей не хватает воздуха. На свой страх и риск, она тихонько пробралась через тоннель и остановилась недалеко от выхода из пещеры — здесь дышать было куда проще. Девушка прислонилась к стене и закрыла глаза. Легкий ветерок обдувал ей грудь и шею, Рада чувствовала, что оживает. В конце концов, бояться ей нечего, из пещеры она не вышла, а значит и приказа вожака не нарушила.

Из умиротворенного состояния девушку вывели голоса. Один из них она узнала сразу — этот бархатистый тембр мог принадлежать только ему.

— Сам посуди, она, наверно, до сих пор переживает, что мне из-за нее досталось. А так хоть увидит, что со мной все нормально да что зла на нее не держу.

— Завтра увидит, а сегодня пусть посидит — подумает, что натворила.

— Да какие мы суровые. Попроси она тебя, ты бы ни в жизнь не согласился. Да оно и понятно дело, после всего, что было. И как только ты ему глотку не перегрыз, особенно в лесу, такая возможность была. Хотя от осознания того, что дочь проклятому оборотню отдана, ему, явно, хуже, нежели чем от собственной смерти. Зато пока за Радой в деревню ходил, хоть мать увидеть смог.

— И то верно, правда, как вспомню, что она передо мной на коленях стояла — дурно становится.

Рада чувствовала, что у нее из-под ног земля уходит. Как же сильно она ошибалась, девушка и подумать о таком не могла. В памяти всплывали образы и фразы, складываясь в единую картину.

«Когда его из деревни изгоняли, помню, как уходя, он повернулся посмотреть на нас в последний раз да не по-доброму, а глаза вспыхнули желтым», — вспомнился Раде волк, смотрящий на нее янтарными глазами.

«Анна его на коленях про сына спрашивает, а он ощетинился весь да в лес побрел».

«Внученька, придет время, он сам тебе покажется».

«Ему отроду пятнадцать лет было, рано его зверь поглотил».

«Шерсть у него дыбом встала, стоит у кромки леса, а выходить боится. Молоденький совсем».

Значит и Ваня про это знал, ничем не лучше этого животного оказался. А Мстислав ее только ради мести выбрал, чтобы отцу Радиному насолить за изгнание свое. Наконец-то, все пазлы сложились воедино.

Рада еле на ногах удержалась. И как только она этому зверю довериться могла? И с чего это ей вдруг показалось, что он заботится, да переживает за нее. Слезы застилали лицо девушке. Сама не знала, откуда силы взялись, но Рада бросилась бежать к себе в комнату, лишь бы с вожаком не встречаться.

Мстислав замер на месте: — «Рада».

— Ты о чем?

— Как я раньше не заметил…

Он как можно быстрее преодолел расстояние до покоев девушки. Радмила сидела на старом сундуке, опустив голову, слезы неустанно катились у нее по лицу, тело сотрясалось в беззвучном рыдании. Мстислав приблизился к ней.

— Рада.

Девушка подняла на него полные боли глаза, которые говорили больше, чем можно было передать словами.

— Я… хочу домой.