Елена Болотонь - Группа крови. Любовь Сапфиров

В этот момент моё сердце едва не выскочило из груди от страха. Я тут же подняла веки, чтобы увидеть довольного и весёлого сапфира.

— Ты?

— Ну и чего ты так испугалась?

— Ты что здесь делаешь? — возмутилась я. Это ещё не считая поцелуев!

— За тобой пришёл. Обещания надо выполнять.

— Кто бы говорил, — насупилась я. — Я твои обещания на Растабане очень хорошо запомнила!

— Малышка, — взгляд Раса преисполнился такой вины, что от него могли бы заплакать все женщины измерения, покажи его по визору. — Ну что мне сделать, чтобы ты забыла то досадное неразумение?

— Может ты оставишь меня в покое? — нахмурилась я. — Дай мне привести себя в порядок! Я просто требую личного пространства, — заявила ему и увидела лукавые огоньки в его тёмных глазах.

— А что я там не видел?

— Ещё слово, и я весь день проведу в кровати, придумав себе болезнь!

— Как мне нравится твоя строптивость, — улыбнулся нежно и ласково коварный обольститель. — Через полчаса буду стоять на пороге и ждать тебя на выход, — произнёс он и отвернулся.

— Рас? — протянула я, вспомнив нечто, не дававшее мне покоя со вчерашнего вечера.

Сапфир тут же развернулся ко мне, подался навстречу.

— Что ты за группу показал вчера моему отцу?

Он улыбнулся и приблизился, протягивая запястье для обзора. На моих глазах на коже тут же проступили мелкие буковки АБ11С.

— Так я и знала, — вздохнула я. — Ты им соврал.

— А ты бы предпочла, чтобы они узнали правду? — засмеялся он, хитро прищуриваясь.

— Нет, конечно, — я фыркнула. — Уходи.

И Рас растворился в пространстве. Чёрт! Двое мужчин — это тяжело. Двое сапфиров — невыносимо тяжело. Каждую минуту ждёшь подвоха или появления второго.

Я завтракала в столовой, когда по всему дому разнёсся звук колокольчиков дверного звонка. Явился. А вот не открывать ему! Пусть целует дверной замок. Лёгкий топот шагов, скрип двери…

— Какая красота. Так приятно! И это мне? — раздался удивлённо-радостный возглас мамы.

Что он там ещё придумал, его величество бессмертная наглость и обходительность? Я быстро выглянула в прихожую и увидела восхищённое лицо мамы, выглядывающее из-за огромного букета цветов. Кто бы сомневался…

— Еня! Ты уже собралась?

— Нет, — фыркнула я, возвращаясь на место, и едва не подскочила на стуле от внезапного перемещения сапфира.

Хорошо мама ничего не видела — она ушла за вазой, но Рас наклонился через стол поближе ко мне и заговорщически прошептал:

— Мы же договаривались? Нет?

— Давай в другой раз? — спросила его, непонятно на что надеясь.

— Не давай, — глаза Раса полыхнули синим пламенем. — Вставай.

Едва закрылась входная дверь дома, отрезая нас от моей мамы, он привлёк меня к себе и переместился в очень светлый прозрачный шар. Только вот…. в этом обширном помещении мы были совершенно одни.

— Где это мы?

— Посмотри, — Рас улыбался.

Медленно я подошла к стеклянной стенке и увидела, что нахожусь на дирижабле, который как огромный аэрокорабль медленно рассекал воздух над поверхностью Дифды. Не слишком высоко, но достаточно, чтобы рассмотреть этот мир.

— Ты высоты не боишься? — сапфир приблизился и посмотрел на меня изучающим взглядом.

— Нет.

— Это хорошо, — задумчиво произнёс он. — Смотри, — и кивнул мне, показывая наружу.

Внизу проплывала рыже-коричневая земля Дифды с проступающими серыми пятнами крыш от одноэтажных построек.

— Это промышленный сектор этого мира. Посмотри вон туда, — Рас махнул рукой, показывая на прозрачные купола. Стёкла или другой, неизвестный мне материал играл световыми бликами от лучей звезды Дифды. — Там жилые районы.

— Почему некоторые под куполами, а некоторые нет?

— Всё зависит от состоятельности людей. Бедные не могут позволить себе жить в резервациях с чистым воздухом. Поэтому они пользуются небольшими домашними приспособлениями для очистки того, что уже есть.

— Это же бесчеловечно… — в моём голосе отчётливо слышалось сожаление.

— Воздух здесь грязный. Поэтому торговля чистым воздухом с Солнца и организация прогулок по местным закрытым парковым зонам являются очень прибыльными занятиями.

— А бедные, значит, дышат грязью…

— И умирают гораздо быстрее тех, кто приехал сюда по работе, либо разбогател.

Я смотрела на мрачное и серьёзное лицо Раса и удивлялась. Это что я такое вижу? Сострадание?

— Вы же сапфиры! Неужели нельзя ничего сделать, чтобы улучшить условия?

Рас тут же развернул меня к себе.

— Этим миром уже две тысячи лет управляет Каус. Вернее не управляет, но постепенно убивает его, — глаза Раса вмиг потемнели.

— Ззачем? — о-ой, как я не люблю этот его взгляд, который может испепелить от злости…

— Очень удобно пользоваться чужим и не беречь собственность того, кого ненавидишь.

— Ты хочешь очернить его в моих глазах, да?

— Что ты, малышка. Просто ты так много знаешь обо мне. Но совсем мало знаешь о Каусе. Для полного представления хочу рассказать тебе о своё братце побольше.

— Это такая форма мести? — и видя непонимающий взгляд сапфира продолжила. — С Минервой получилось, теперь моя очередь?

— Еня, ты о чём? Что у меня получилось с Минервой?

— Но это же ты убил ту несчастную женщину.

— Что? — Рас вцепился мне в плечи и сжал их до боли так, что я ойкнула. Он тут же ослабил хватку. — Прости, — и глухим голосом продолжил. — Её смерти нет на моей совести. Понятия не имею, кто это сделал.

Всё вдруг смешалось в моей голове. Лучшие превратились в худших, худшие пытались оправдаться. Я смотрела на проплывающие облака. Я запуталась.

— Не верю тебе…

— Еня, посмотри на меня! — приказал Рас.

Он привлёк меня к себе, властным, уверенным движением. Его лицо, сапфровый взгляд… совсем рядом… Меня сразу же начало утягивать в бездонную синеву. Он продолжил:

— Найди в моих словах ложь, — потребовал он, а я…

Вдруг что-то неуловимое коснулось моего сознания, чтобы раскрыть истину: Рас не виноват в смерти Минервы. Лжи не было. Он говорил правду. Всё оказалось какой-то нелепой ошибкой, непониманием между братьями. Каждый винил другого в том, чего тот не совершал. А словно внутри раздавался шёпот Раса.

— Еня… Позволь мне общаться с тобой. Не отталкивай меня.

А потом его губы коснулись моих… Что происходит? Он нежно целовал меня. Я дрогнула, и это не осталось незамеченным, потому что поцелуй тут же перестал быть целомудренным, превращаясь в ураган нарастающего желания, пока в какой-то момент, он не оторвался от меня с улыбкой на губах.

— Енечка… Ты — чудо…

Его слова… Они меня будто отрезвили. Я упёрлась ладонями в мужчину и оттолкнула его от себя.

— Рас… Пожалуйста… Я не хочу.

— Хорошо, Еня, — вдруг отстранился сапфир, улыбнулся. — Давай лучше прогуляемся.