Елена Звездная - Восход Черной звезды [litres]

Издевку в вопросе я, несомненно, уловила, но, наступив на горло собственной гордости, холодно ответила:

– Шенге научил меня одной несомненной мудрости: полученное без усилий – выброшенное. Никаких законов о «равенстве и братстве» не будет. Свобода станет привилегией, и получат ее достойные. Как уже было сказано, мне нужны мастеровые, ремесленники, торговцы. Те, кто сумеет заплатить за свою свободу служением империи.

Взгляд кесаря несколько изменился, а затем он произнес то, чего я не ожидала услышать без боя:

– Что ж, не имею ничего против.

Впору было издавать радостный возглас.

– Издавай, – язвительно произнес Великий император, в очередной раз напомнив, насколько открыты для него все мои мысли.

Ничего, я готова смириться даже с этим, в конце концов, если приноровиться, можно неплохо экономить время на обсуждении рабочих вопросов.

И все же следующий пункт я озвучила, произнеся вслух:

– Дороги.

По пути в столицу Эрадараса мы коснулись данного вопроса, и я превосходно помнила раздраженно брошенное мне «Этим ты и займешься», но, учитывая обстановку, я ожидала, что просто так дороги строить мне никто не даст. По той простой причине, что хорошие дороги, с одной стороны, путь для развития страны, но с другой – комфортный путь для завоевания.

– Я рад, что ты это понимаешь, нежная моя, – задумчиво произнес кесарь.

Подумать ему действительно было о чем.

– Дороги нужны, просто необходимы, – сказала я.

Кесарь величественно кивнул, подтверждая, что превосходно меня услышал.

И в этот момент я услышала трель.

Странную, тревожащую, переливчатую трель, которая прозвенела сначала, казалось бы, над всем замком, а затем неожиданно отчетливо и явственно уже непосредственно в спальне. Я так и замерла, удерживая прядь волос, а вот кесарь… кесарь всем телом подался вперед, его глаза засверкали так, как сверкал бы идеально ограненный бриллиант, попади на него солнечный луч.

– Интересная характеристика, – зло произнес император. А затем приказал: – Нежная моя, приведи себя в достойный вид.

Между тем трель усилилась. Она становилась все громче, явственно действуя мне на нервы.

– У меня странное ощущение, что с вами пытаются связаться, – заметила я, без возражений направляясь в гардеробную.

И, уже когда была там, услышала:

– Им придется подождать до твоего возвращения.

И кто бы мне сказал, почему от этих слов на моих губах заиграла улыбка. Впрочем, сама знаю почему – нам явно предстояла встреча с главными противниками, и мне было безумно приятно, что кесарь не отстранил меня от этой встречи.

Рабыни появились, как и всегда, безмолвно и так же без единого звука растянули на руках каждая по второму платью, после чего замерли, видимо… предлагая мне выбрать? Не совсем уверенная в правильности предположения, я подошла, коснулась первого, жемчужно-серебристого, платья – нежная, упругая при растяжении ткань только выглядела как прежние доспехи, на деле была не в пример удобнее. Вторая оказалась еще нежнее на ощупь, третью я не стала даже трогать. Молча указав на второе платье, безропотно позволила себя одеть, постояла, нервно постукивая ногой, пока мне заплетали волосы, выпрямилась, когда надевали покров и обруч поверх, и едва не упорхнула не обувшись.

Рабыни не остановили, нет, просто ближайшая к двери рухнула на колени, обратив тем самым мое внимание на себя. И едва я недоуменно посмотрела на девушку, все так же молча протянула мне бархатную подушечку с лежащими на ней жемчужными туфельками. Не говоря ни слова, я схватила туфельки, на бегу надела, радуясь тому, что новый вариант облачения позволяет нормально наклониться, и, стуча каблучками, выбежала в спальню…

Впрочем, это уже была не спальня. Так как я спешила, то от порога пробежала несколько шагов и после остановилась… Нет, это уже была не спальня. Огромное, залитое проникающим сквозь хрустальный купол светом помещение искрилось всеми оттенками белоснежного, серебристого и слегка золотого. Блестел белый, с едва заметной рунной вязью мрамор пола, полупрозрачные, словно сложенные из горного хрусталя стены с серебристо-белыми колоннами. А в правой части помещения стояли два изящных витых стула с хрустальным сервированным к завтраку столиком перед ними.

Кесарь ожидал меня, стоя у полупрозрачной стены и любуясь совершенно сказочной композицией облаков. При моем появлении он повернулся, выждал мгновение, давая мне оценить те изменения, которые претерпела спальня, и протянул руку, призывая к себе. Я подошла, испытывая странное недоумение по поводу его направленного на меня восхищенного взгляда, вложила пальчики в его ладонь, после чего император проводил меня к столику. Усадив, галантно пододвинул стул, сел рядом и вопросительно посмотрел на меня.

Естественно, я кивнула, испытывая неимоверное чувство нетерпения – как же, судя по продолжающемуся звону, нас все так же желал видеть главный враг.

– Твое нетерпение забавляет, нежная моя, – с неожиданной теплотой произнес кесарь. А затем жестко добавил: – Контролируй мысли.

И все нетерпение, любопытство и интерес к предстоящему исчезли, уступив место собранности.

– Полагаете, темные так же способны читать мысли? – мгновенно спросила я.

– Недооценивать противника – глупо.

– Переоценивать не менее глупо, – парировала с самой очаровательной улыбкой на губах.

Я была готова к схватке. Кесарь – также. Тянуть далее смысла не видела.

Император величественно кивнул, соглашаясь со мной, и откинулся на спинку стула, сосредоточив взгляд в центре этого преобразившегося помещения. И центр зала засверкал радужно-серебристыми осколками. Они потянулись друг к другу, формируя внушительное, как минимум в два человеческих роста, зеркало, в котором в первую секунду отразились мы – пара величественных светлых (моих темных волос не было видно под покровом, под этой одеждой в целом мало что было видно), а затем, мигнув, отразило иное, сумрачное, освещенное красными, стилизованными под глаза фонарями. И в свете этих жутких фонарей я разглядела массивный овальный деревянный стол и сидящих за ним шестерых темноволосых мужчин, облаченных в черные шелковые рубашки, с распущенными, разметавшимися по плечам иссиня-черными волосами, смуглой кожей, надменным и чем-то неуловимо схожим выражением лиц, и красными, искрящимися, сверкающими словно угольки на ветру глазами. И мгновенно сделала вывод: эти шестеро – родственники. Присмотревшись, поняла, что темный в центре, вероятно, отец, его плечи и телосложение отличались массивностью; остальные, похоже, сыновья. И… это успокоило. Говоря откровенно, я ожидала куда более сильного противника, но один авторитарный папаша и пять марионеточных сосунков-соправителей – это, по большому счету, не проблема.