Ольга Герр - Не смотри на меня [СИ]

Мы подъехали к воротам в час без теней. Огромные и тяжелые они поднимались минут двадцать, скрипя и бряцая цепями. У меня зубы ныли от этого звука. Наконец проход был открыт. Повозка пересекла невидимую черту, отсекающую нас от свободы. Если до въезда в замок я верила, что все еще наладится, то едва мы очутились внутри, всякая надежда иссякла.

Изматывающая дорога подошла к концу, но вместо облегчения я испытывала ужас. Зачем мы Дракону? Мне снова вспомнились сказки, в которых Дракон ест непослушных детей. В каждой сказке, как известно, есть доля правды. И пусть я давно не ребенок, страх, что Дракон сожрет меня и не подавится, был как никогда силен.

— Морабатур, — пробормотала княгиня, — логово Дракона, обитель скорби. Нет в мире места кошмарнее.

Лязгнул замок, открывая клетку. Наконец можно встать на ноги и разогнуть спину, но мне расхотелось выходить из повозки, как будто решетка не удерживала меня внутри, а защищала оттого, что снаружи. И все же пришлось. Я незаметно повела плечам, разминаясь. Отец учил скрывать свои слабости. Даже если тебе плохо — улыбайся. Пусть враг видит, что тебя не сломить, и нервничает.

Под конвоем мы прошли через внутренний двор. Он был пустым. Жара выгнала людей с улицы. Заставила их прятаться как кротов по норам. Но они все же были здесь: смотрели на нас из мрачных провалов окон. Их липкие, пытливые взгляды скользили по мне. Я кожей ощущала их любопытство и чувствовала себя скоморохом на ярмарке.

До слуха доносились перешептывания:

— Которая из них княжна?

— Неужели та замарашка?

— Не может быть!

Чем больше нас обсуждали, тем выше я задирала подбородок. На мне слой пепла и грязи, мое платье порвано и испачкано в крови, а волосы спутались, но я все еще княжна. И никакие невзгоды этого не изменят.

От зноя камень мостовой плавился и проминался. Каблуки оставляли в нем углубления-следы. Вздумай я бежать, любой следопыт легко найдет меня по ним. Все в этом месте против меня.

И вот я в том самом зале, что пуст как сердце Дракона. Всем известно: чудовище не способно на привязанности. Его единственная отрада — страдания других. Неужели мы нужны ему для потехи? Сперва развлечется, потом съест. Я поежилась. Меня вдруг пробрал озноб в этом жарком климате.

Дракон стоит напротив. Смотрит сквозь повязку, выжидает, пока мы трясемся и гадаем, что он нам приготовил.

— Каков улов, — голос Дракона прокатился по залу волной — глубокий, с хрипотцой. Вздрогнули все, даже его собственные люди. — Кто из вас княжна?

Он двинулся к нам. Первой стояла ее светлость. Выдержка не изменила княгине и в этот раз. Она с честью перенесла испытание: то, как Дракон пристально изучал ее.

— Слишком стара, — вынес он вердикт и шагнул в сторону, к Иридии.

— Быть может, ты княжна?

— Да, — тряхнула волосами подруга. — Это я.

Я прикусила нижнюю губу. Иридия защищала меня. Не зная, зачем я понадобилась Дракону, подруга предположила худшее и вызвалась вместо меня. Сколько ее помню, она всегда была такой — чуть что загораживала меня собой.

— Нет, — покачал головой Дракон. — Ты — не она.

Он произнес это так уверенно, что сразу стало ясно — спорить бесполезно. Наверное, глаза Дракона, которые он прячет под повязкой, видят глубже, чем глаза людей. Может, они заглядывают в самую душу и чувствуют ложь.

Третьей в шеренге стояла я. Оставив Иридию, мужчина приблизился ко мне. Я сжала кулаки, чтобы он не заметил, как дрожат мои пальцы. Будь смелой, Касильда! Будь смелой.

Дракон подошел вплотную. Нос защипало от острого запаха дыма и сандала. Непривычное, но интересное сочетание. Когда он стоял так близко, ощущение давления усилилось в разы. Мне на плечи словно опустились два огромных валуна. Под их тяжестью я едва могла дышать, колени дрожали и не подгибались лишь чудом. Энергетика чудовища была способна раздавить меня как сапог букашку.

Дракон возвышался надо мной на целую голову или даже больше. Темные волосы рваными прядями падали на глаза, частично скрывая повязку. Щеки и подбородок покрывала щетина. Сложно сказать, сколько ему лет. Жизнь драконов исчисляется также как человеческая или у них все иначе? Я не знала. Но по людским меркам он выглядел лет на тридцать.

У него было аристократическое лицо, привлекательное исключительно суровой, мужской красотой. Но его внешность не притягивала, а напротив ужасала и отталкивала. По крайней мере, меня. Она была какой-то чужеродной. Мне Дракон внушал лишь одно чувство — страх. Первобытный, не поддающийся контролю трепет перед монстром.

Мужчина стоял так близко, что я ощущала идущий от него жар. Как будто напротив горит костер. Пот тонкой струйкой стекал по позвоночнику, щекоча кожу. Я была так напряжена, что, казалось, мышцы сейчас лопнут.

Дракон наклонился, вглядываясь в мое лицо, и я забыла, как дышать. Одним богам известно, чего мне стоило не зажмуриться. Но я упорно смотрела на полосу черной ткани. Туда, где должны быть глаза Дракона.

Он обошел меня кругом. Двигался подчеркнуто медленно, рассматривая, изучая. Как будто я товар, выставленный в витрине, и он примеряется: стоит ли приобретение того, что за него просят.

Он закончил круг, и я, наконец, смогла вздохнуть. Глупо, но я отчего-то переживала: остался ли он доволен осмотром. Что он увидел: грязную замарашку или княжну из великого рода?

— Эти волосы, черные словно обсидиан, — Дракон протянул руку и коснулся одного из моих локонов. — Глаза серые как вулканический пепел. Зато кожа белее снега, а губы алые как кровь. Узнаю породу Тунрида. Добро пожаловать в Морабатур, княжна.

Дракон вроде как почтительно склонил голову, но я не обольщалась. Губы наглеца кривились в усмешке.

— Я буду звать тебя милантэ, — заявил он.

— У меня есть имя, данное мне при рождении, господин Дракон, — я не знала, что означает выбранное им слово, и не горела желанием это выяснять. Клички не для княжны!

— Мне плевать, — отмахнулся мужчина.

Я задохнулась от возмущения. Как смеет он насмехаться над дочерью князя? Дракон он или нет, а почтительность еще никто не отменял. Злость придала мне смелости, и я сказала:

— Отец и жених придут за мной. Они камня на камне не оставят от вашего Морабатура.

Плечи мужчины напряглись. Сейчас он схватит меня за горло и придушит. Что ж, и в таком финале есть плюс. Смерть будет быстрой. Возможно, это лучше, чем то, что уготовано мне в будущем.

Но тут в наших рядах произошли перемены. Нибрас — сын главного телохранителя Агвареса и одновременно его первый помощник — развязал веревки, стягивающие запястья. Оттолкнув стража, он бросился на Дракона. С голыми руками, вопреки здравому смыслу храбрый юноша рисковал жизнью ради меня.