Дженнифер Арментраут - Страж

— Всё. Он считает, что он получит всё.

Ножницы чикнули.

— Тебя?

— Не думаю, что это имеет какое-либо отношение ко мне, не в этом смысле, — я очень хотела подвигаться, но мне также не хотелось, чтобы мои волосы стали ещё более искромсанными. — Я просто… средство достижения цели.

Оливия хранила молчание несколько минут, в тоже время она манипулировала ножницами у моих лопаток.

— Ты знаешь его лучше, чем я. Сет всегда меня пугал, но я вообще никогда не могла подумать, что мы дойдем до этого. Я никогда не могла представить ничего из этого.

Не думаю, что кто-либо из нас когда-либо думал, что это может привести к тому, что мы окажемся со всем миром на грани краха.

— Ты нервничаешь по поводу сегодняшней встречи? — спросила она, вновь проведя расчёской по моим волосам.

— Да, немного. Я имею в виду, что у меня нет никакого представления о том, что сказать. Я не являюсь как таковым студенческим лидером, и я не… очень мотивационная.

— Просто расскажи правду, — ножницы вновь принялись за дело, и я вздохнула. — Если Арес получит контроль над Убийцей Богов и отправиться на Олимп, боги уничтожат всё на своём пути, чтобы остановить его, включая каждого чистокровного и каждого полукровку.

— А если ему получится поработить человеческий род, чистокровные будут следующими в его списке, — я нахмурилась. — Всё это отстойно.

Оливия тихо рассмеялась.

— Это будет заявлением года.

— Точно.

Она закончила импровизировать с моей прической, и сделала глубокий вдох до того, как я встала и посмотрела на себя в зеркало.

— Ух ты, — я отстранилась, приятно удивившись. — Как ни странно, выглядит хорошо.

Оливия закатила глаза.

— Ты думала, я сделаю плохо?

Я пожала плечами.

— И всё же ты пришла ко мне? — она покачала головой, пока выходила из ванной комнаты. — Ты, должно быть, была в отчаянии. К счастью, самые короткие пряди были спереди, так что это неким образом сочетается со стрижкой. Ты сможешь их убирать назад и делать с ними что изволишь.

Раньше мои волосы достигали середины моей спины, теперь же они лежали на моих плечах, и из-за отсутствия всего веса, прическа ощущалась более легкой и воздушной. Вообще-то, я даже почувствовала себя, вроде как, нормальной вновь. Я неуверенно улыбнулась, когда вышла из ванной комнаты.

— Ты проделала поистине классную работу. Спасибо.

— Не за что. Я рада, что смогла что-то сделать, — она похлопала по местечку, рядом с ней, на кровати. — Поговори со мной.

Я переместилась ближе к ней, садясь на кровать. Я подумала о Калебе и о том, что он просил меня не рассказывать ничего о нём и его жизни в Подземном Царстве Оливии. Это было не справедливо, поскольку я знала, что Оливия до сих пор любит его, но Калеб хотел, чтобы она продолжала жить. Однако было крайне сложно не быть с ней откровенной.

Оливия протянула руку, пробежавшись пальцами по тыльной стороне моих кулаков.

— Всё ещё болит? — спросила она, поднимая взгляд.

Я поборола возникшее желание одернуть руку.

— Сегодня не особо болит.

Она прикусила нижнюю губу зубами и затем медленно отвела руку в сторону.

— Прости.

Мои брови взметнулись вверх.

— За что?

— За то, что случилось с тобой, — ответила она, сцепляя свои худые руки вместе. — Я не видела тебя. Лишь после того, как Аполлон вернул тебя, но то какими были Айден с твоим дядей после произошедшего. Они были такими…, — она прочистила горло. — В любом случае, мне жаль.

Сначала я и не знала, что ответить на сказанное, но затем слова как будто вырвались.

— Я так плохо выгляжу, верно?

— Что? — её глаза широко распахнулись, когда она развернулась ко мне. — Я не это имела в виду! О, милостивые боги, я такая кретинка. Я даже не подумала прежде, чем сказать это. Ты не выглядишь плохо, Алекс. Шрамы едва заметны, и я уверена…

— Всё нормально, Оливия. Если быть честной, это последнее о чём я должна сейчас думать, — особенно если учитывать, наш с Айденом разговор, состоявшийся прошлой ночью, и что возможно нас ждет в будущем. Стремление рассказать ей о том, каким может быть вероятный сценарий развития событий, сильно меня взволновало, но я на самом деле не знала, как это привнести в данный разговор: — И мне ненавистна мысль об этом, потому что это заставляет меня чувствовать себя такой недалёкой. Будто, ниже приемлемого уровня ограниченности.

— Это не недалёко, — она подтолкнула меня своим коленом. — Ты девушка. Мы и должны волноваться о таких глупостях, подобных этому. И если кто-нибудь скажет, что ты недалёка, так как беспокоишься по этому поводу, давай изрежем им лица, и посмотрим, о чем они будут думать после этого.

Подобно сухому кашлю из меня вырвался смех.

— Ух ты.

— Я серьезно, — подмигнула она. — Так… — стук в дверь прервал её. Она вскочила с кровати: — Если это Дикон, я побью его. Он разбудил меня в середине ночи, и все, потому что ему не спалось, а Люк был на дозоре у стены, — она остановилась у двери, обернувшись ко мне. — Он заставил меня заплести ему косички. И я имею в виду те самые крошечные косички по всей голове, а потом он заставил меня их расплести.

Смех клокотал у меня в горле.

— Дикон такой чумовой.

— Не, я серьезно, — она потянулась к дверной ручке. — Клянусь богами, я могу — ох! Это не надоедливый братец.

Я подняла взгляд, подглядывая за показавшимся сбитым с толку Айденом, и я широко заулыбалась.

— Я ищу Алекс, — сказал он, держа в руках полиэтиленовый пакет. — Но теперь мне очень любопытно узнать, что же такое сделал мой брат.

— Поверь мне, ты не хочешь этого знать, — Оливия отступила в сторону. — Она здесь.

— Вижу, — Айден задержался у двери, легкая улыбка играла на его губах. — Мне нравятся твои волосы.

Я подхватила несколько прядей.

— Оливия проделала обалденную работу.

— Так и есть, — он одарил своей полуулыбкой Оливию, и её щеки окрасились румянцем. — Я принес немного еды на завтрак.

Вскочив с кровати, я направилась к двери.

— Еда зовёт, — я остановилась перед Оливией. — Еще раз спасибо.

— Не за что, — она кинулась вперед и обняла меня. Сначала я отчасти застыла на месте. Это ощущалось немного странно, но в то же самое время и здорово. Я обняла её в ответ, и по какой-то неизвестной мне причине, это ощущалось как огромный для меня шаг.

Айден подал мне столько бекона, что это было равносильно половине свиньи. В смысле, что я могу объесть кого угодно в обычный день, но он следил за мной подобно ястребу, пока я не съела абсолютно всё.

— Мне на самом деле нравятся твоя стрижка, — сказал он, когда я вернулась из ванной комнаты, куда я отлучалась, чтобы смыть обильно покрывавший мои пальцы жир. Он заправил прядь мне за ухо: — Но ты можешь быть даже лысой, и я все равно буду считать тебя сексуальной.